– Господа, – сказал он, – прошу всех после завтрака собраться в салоне.

Я тянул время и ел омлет ничтожными крупицами. Надо было встать из-за стола вместе с Дамирой и в дверях шепнуть ей о времени и месте встречи. Из-за стола уже вышли генерал, Алина и Стелла. Мизин, похоже, ждал, когда из кают-компании выйдут все, чтобы расправиться с остатками сыра и ветчины на общем блюде. Дамира, как назло, закурила. Я продолжал тщательно пережевывать омлет, словно жесткий бифштекс.

Наконец Тортила встала, пожелала Мизину приятного аппетита и направилась к выходу. Я сорвался с места, опрокинув на пол стул, и через двери мы с госпожой Дамирой вышли плечо к плечу.

– Я принимаю ваше предложение, – шепнула дама.

– Какое предложение? – не понял я.

– Потом… – оборвала меня Дамира. – Он может увидеть.

– Кто он? – продолжал недоумевать я.

– Мой сын.

Мы замолчали. В коридоре стоял капитан и, словно картонный указатель у «Макдоналдса», показывал рукой в сторону салона.

– Прошу вас. Я долго вас не задержу. Занимайте удобные места…

Из своей каюты вышла Алина и стала подниматься по лестнице впереди нас. Переговорить с Дамирой уже было невозможно, тем более сесть с ней рядом. Генерал, едва завидев меня в дверях, произвел любимый барский жест: щелкнул пальцами и показал мне на кресло рядом с собой.

Мы сели вокруг капитана, который памятником стоял на небольшом зеркальном подиуме.

– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, – сказал он, как только в салоне повисла тишина, а госпожа Дамира закурила свою длинную сигарету. – Мне приказано проверить ваши документы и багаж. Процедура носит чисто формальный характер и не причинит вам неудобств.

Капитан замолчал. Семь человек продолжали безмолвствовать, словно это был салон восковых фигур. Генерал, подперев ладонью свою буйную голову, смотрел себе под ноги. Госпожа Дамира, глядя в зеркальный потолок, пускала вверх кольца. Алина, утонув в глубоком кресле, увлеченно обрабатывала ногти пилочкой. Мизин трогал повязку на затылке и морщился от боли. Врач нервно перелистывал мелованные страницы какого-то журнала. Стелла нежным взглядом смотрела на меня и улыбалась. А я чувствовал, что каменею.

Эта проверка была затеяна из-за меня. Пограничники забили тревогу. Видимо, им стало известно, что кто-то пересек границу по документам погибшего Нефедова. Одно из двух: или фамилия Нефедова случайно попалась на глаза контролерам, и кто-то сопоставил факт выезда за границу, последовавший за фактом смерти. Или же кто-то «настучал» обо мне. Впрочем, совсем не сложно было догадаться, кто это мог сделать.

Я снова посмотрел на Алину. Словно очнувшись от моего взгляда, девушка перестала пилить ногти, подняла голову и спросила:

– Капитан! А чем вызвана необходимость повторной проверки?

Было видно, что капитану очень не хочется отвечать на этот вопрос. Оттягивая время, он стал приглаживать свои светлые вьющиеся волосы, которые и без того были идеально уложены, затем провел платком по бронзовому лбу, на котором отпечаталась красная полоска от фуражки, и наконец произнес:

– Не знаю. Мне кажется, это заурядная плановая проверка, вызванная приближением к Босфорскому проливу.

Он говорил неправду, и это, по-моему, было понятно всем.

– А прежде такие плановые проверки проводились? – продолжала допытываться Алина, произнеся слово «плановые» с нескрываемой насмешкой.

Капитан хотел еще что-то солгать, но ничего придумать не смог и неопределенно пожал плечами.

– Законодательные акты! – вдруг излишне эмоционально произнес Виктор и стал с еще большей злостью перелистывать страницы журнала. Они шелестели и рвались. – Представьте нам международные законодательные акты, на основании которых вы собираетесь досматривать вещи после того, как мы уже прошли таможенный контроль.

– В самом деле! Представьте! – поддержала сына госпожа Дамира.

– Сейчас начнется базар, – шепнул мне генерал, не меняя позы «кучера».

– Господа! Господа! – поторопился загасить конфликт капитан. – Проблема не стоит ваших нервов! Вся проверка займет несколько минут. Поверьте мне, это чисто формальный акт!

– Тогда будем считать, что она уже формально состоялась! – категорично заявил доктор.

Я видел, как меняется выражение лица у капитана. Он смотрел на врача, и взгляд его становился все более жестким.

– Господин Челеш, – уже другим тоном произнес капитан, – я не хочу, чтобы вам пришлось иметь дело с представителями Интерпола, которые проведут досмотр вашей каюты, положив вас на пол лицом вниз.

– Ах вот вы как заговорили! – с возмущением произнес врач. – Что ж, ладно. Пусть Интерпол положит меня на пол лицом вниз. Я потом сделаю такую рекламку вашему «Олимпия тревел»! Вы мне такие деньги за моральные убытки заплатите!..

Был нормальный человек, подумал я. А из-за ревности совсем потерял голову.

– Ну зачем нам нужны лишние проблемы? – вставил примирительную реплику Мизин. – Не проще ли самим решить все проблемы с этой дурацкой проверкой?

– Я этого и добиваюсь, – ответил ему капитан, почувствовав в Мизине союзника.

Стелла снова посмотрела на меня и сокрушенно покачала головой, словно хотела сказать: как они все мне надоели!

– Господа! Послушайте опытную женщину! – заявила о себе Тортила. – Мы все понимаем, что наш замечательный капитан не сам выдумал эту проверку. Но и у нас есть чувство собственного достоинства. Потому я предлагаю проверить тех, кто сам этого захочет.

– Мама! – сквозь зубы процедил Виктор. – Капитан намерен проверить всех, независимо от наших желаний. Но лично я никогда и никому не позволю унижать себя.

– У меня складывается впечатление, господин Челеш, – сказал капитан, – что вы чего-то опасаетесь. Может быть, каких-нибудь старых грешков. Может быть, новых.

– Что вы сказали?! – вспылил Виктор. – Новых грешков? А у меня не просто впечатление, а полное убеждение, что это вы боитесь Интерпола. А чтобы опровергнуть мое убеждение, прошу вас ответить, почему ящик со спасательными жилетами всегда заперт на ключ?

Капитана даже передернуло. Он кинул испепеляющий взгляд на врача и произнес:

– Вот попадется такой пассажир, и никому от него покоя не будет, как от трюмной крысы. Здесь я решаю, господин Челеш, какие ящики держать открытыми, а какие закрытыми!

– Что?! – взвился Виктор. – Как вы меня назвали? Трюмной крысой?

– Нет, – спокойно ответил капитан. – Я всего лишь сравнил ваше поведение с поведением трюмной крысы.

Лично мне стало стыдно за двух взрослых мужиков, которые затеяли перепалку, не делающую им чести.

– Ну ладно, – с угрозой произнес Виктор. – Я вам этого не прощу.

– Сынок, – попыталась замять конфликт госпожа Дамира, – ты слишком близко принимаешь к сердцу эту проверку.