– Первый и последний раз я воспользовался услугами этого турагентства, – мстительно бормотал Виктор, не видя никого вокруг. – Первый и последний раз! Но и они надолго запомнят меня!

– Послушайте, господин капитан! – снова подала голос Алина. – Мы ведь не маленькие дети, и нас трудно обмануть. Зачем вы говорите, что проверка плановая и заурядная? Мы же прекрасно понимаем, что произошло какое-то непредвиденное событие. Может быть, на борт «Пафоса» поднялся разыскиваемый милицией преступник? Или, скажем, кто-то из нас пересек границу по чужому паспорту.

– Ну, вы фантазерка! – хихикнул Мизин.

– Я ошиблась, капитан? – спросила Алина и посмотрела на меня.

– Истинная причина проверки мне неизвестна, – нахмурившись, произнес капитан. – Может быть, вы правы.

– Что вы такое говорите? – возмутилась госпожа Дамира. – По-вашему, среди нас находится преступник?

– Причем не один, – добавила Стелла, ерзая на диване. Похоже, что у нее подходило к концу терпение, и она уже не могла дождаться, когда капитан позволит разойтись по своим каютам.

– Ничего смешного, девушка, здесь не происходит, – заметил генерал, не поднимая головы. – Не надо устраивать клоунаду. Хочу вам напомнить, что этого молодого человека (он кивнул на Мизина) вчера кто-то ударил топором по затылку.

– И что теперь? – вызывающе спросила Стелла, словно только и ждала, как вступить с генералом в словесную перепалку. – Разобрать оставшиеся топоры и багры да запереться в своих каютах? И незаметно шпионить друг за другом, как это с успехом делает наш пострадавший?

– А что вы на меня наезжаете? – обиделся Мизин. – Я вас трогал?

– Во всяком случае, это лучше, чем делать вид, что ничего не произошло, – угрюмо ответил генерал. Наверное, вчера я убедил его, и он почти дословно повторил мои слова.

– Нет, не лучше! – возразила Стелла, закидывая ногу на ногу. – Вы, может быть, человек богатый, вам съездить за границу – все равно что сходить в лес за грибами. А у меня такой возможности в ближайшее время не предвидится, и я не хочу портить свой отпуск.

Она решительно встала и пошла к выходу.

– Чао-какао, господа! Можете продолжать ругаться и оскорблять друг друга, а я ухожу наслаждаться жизнью!

– Идите-идите! – махнула на нее рукой Дамира. – Без вас разберемся. Умная какая! Поехала за чужой счет, а нос задирает!

За Стеллой захлопнулась дверь. В салоне стало тихо. Капитан обвел всех взглядом и, вкладывая в интонацию как можно больше твердости, сказал:

– Решайте сами: будете упорствовать или выполните мой приказ. Вы хозяева своего круиза. Проверка документов и вещей все равно состоится.

– Скажите, капитан, – опять подала свой тоненький голос Алина, – а как вы поступите с тем пассажиром, у которого документы окажутся не в порядке?

– Я буду обязан высадить его на берег в ближайшем турецком порту.

– Всего-то? – чему-то обрадовалась Алина и снова кинула взгляд на меня. – Может быть, тот пассажир, который не совсем уверен в подлинности своих документов, добровольно оставит яхту? И тем самым избавит остальных от процедуры проверки, которой так тяготится, к примеру, наш уважаемый доктор.

– Прекрасная мысль! – озлобленно ответил Виктор. – Хотел бы я посмотреть на идиота, который не уверен в своем паспорте.

– Кто же согласится добровольно уйти с яхты? – продолжила мысль сына госпожа Дамира.

– Послушайте! – раздался хриплый бас генерала. – О чем мы говорим? Что за чепуха? С чего мы решили, что среди нас есть пассажир с фальшивыми документами?

– В самом деле! – поддержал генерала Мизин. – Мы ведь сами это придумали!

– Как это сами? – возразила Дамира. – Капитан же самолично объявил, что должен высадить на берег одного из нас…

Она замолчала, потому как в этот момент в салон зашла Лора. В руках она несла поднос с бутылкой минеральной воды и бокалом. Девушка остановилась в дверях, оглядела присутствующих, остановила взгляд на госпоже Дамире и не совсем уверенно спросила:

– Прошу прощения… Кажется, вы просили воду?

При появлении дочери взгляд капитана смягчился, и все же он попытался сказать строгим голосом:

– Воду никто не заказывал.

– Но Стелла сказала, что госпоже Дамире стало плохо, – попыталась возразить Лора, – и она попросила…

– Leave, please![2]– перебил ее капитан, демонстрируя строгое обращение к дочери, а значит, свою принципиальность, и, как только за девушкой закрылась дверь, вернулся к прерванной теме: – Господа! Пограничники разослали радиограммы на все суда, находящиеся на данный момент в открытом море. Поверьте, их не меньше двух десятков. Это тысячи пассажиров! Я больше чем уверен, что среди вас нет того, кого разыскивают.

– Какой вы, однако, самоуверенный! Неужели пострадавший Мизин согласится с этим выводом? – усмехнулась Алина и в очередной раз пощекотала мои нервы: – А вот мы с господином Нефедовым, например, так не считаем… Да, Валерий Васильевич?

Вполне возможно, что лицо мое залила краска, но ни капитан, ни кто другой этого не заметил. Я уже не слушал, что отвечает Алине капитан, какие реплики кидает ему в ответ обиженный на весь мир доктор, не воспринимал нелепые фантазии Мизина об упавшем ему на ухо топоре. Я был весь во власти чувства провала.

В намерениях Алины уже можно было не сомневаться. Она была готова выдать меня капитану, причем немедленно. Я знал: она намеревается сделать это до того, как капитан приступит к проверке документов. И еще я знал, почему Алина вдруг заторопилась вывести меня из игры. Капитан проболтался. Он сказал: пограничники разыскивают человека, и Алина решила, что следствие по делу об убийстве Нефедова вышло на ее след и радиограмма пришла по ее душу.

Я должен был опередить Алину и выдать ее раньше, чем это бы сделала она. Госпожа Дамира, мудрая Тортила, была моим единственным единомышленником, и пришло время, когда мне понадобилась ее помощь.

Едва капитан попрощался и вышел из салона, едва Мизин, вскочив на подиум, предложил всем «нажраться с горя», едва генерал успел сказать мне, что это единственная умная мысль Мизина за прошедшие сутки, как я загородил дорогу госпоже Дамире и, волнуясь, произнес:

– Мне надо с вами поговорить. И чем быстрее, тем лучше.

Она, соблюдая конспирацию, вскинула брови, посмотрела на меня как на злостного нарушителя общественной морали и удивленно произнесла:

– Со мной? А что такое? А почему вы хотите со мной поговорить?

Я не стал изъясняться с ней эзоповым языком, молча взял под локоть и повел к выходу, опережая Алину.

– Вы с ума сошли! – зашипела Дамира, когда мы очутились на лестнице. – Мой сын все видел!