– Вы, как всегда, вовремя, сэр! – отозвался Гарри Вудс.

– Я уже понял, что ты обращаешься ко мне по всей форме только в качестве шпильки или если что-то задумал.

Гарри улыбнулся. Его короткие волосы всегда топорщились в разные стороны, несмотря на щедрые порции бриллиантина, и это придавало ему комический вид.

– Иди сюда, посмотри. – Он призывно помахал Дугласу розовым листом, на котором был оттиск печатного текста под копирку. – Моего немецкого тут, конечно, не хватает, но ты оценишь.

Дуглас прошел в кабинет Хута.

– Читай! Со смеху умрешь. Давай-давай! Макиавелли еще минут пять не вернется, я веду график его естественных отправлений и могу сказать наверняка.

Дуглас взял розовый лист. На нем значилось следующее:

– Ну что скажешь? – спросил Гарри. – Тебе как будто готовят место на штабной службе в Хэндоне.

– Что поделать, я действительно консерватор без чувства юмора.

– Ты был нормальный парень, пока не пришли эти мерзавцы, – возразил Гарри, перестав улыбаться. – Кто угодно растеряет чувство юмора, когда в спину дышат фрицы. – Он забрал у Дугласа листок и стал совать другой. – Теперь вот на это посмотри.

– Не хочу.

Снаружи оркестр играл английский марш «Джон Пил» об охотниках на лис.

– А фрицы мастера сыпать соль на рану, – заметил Гарри и, встретив взгляд Дугласа, тут же поправился с невинной улыбкой: – Я говорю, наши немецкие гости знают, как элегантно намекнуть на свое превосходство.

– Возможно, они, наоборот, считают, что народу на улицах будет приятно услышать родные мелодии.

Гарри Вудс изобразил губами неприличный звук.

– Твою позицию разделяют многие, – сказал ему Дуглас. – Но все они держат свои мысли при себе.

– А лучше бы не держали, – парировал Гарри и наклонился к Дугласу совсем близко. – Хочешь, познакомлю тебя кое с какими друзьями? Они тебя заинтересуют.

Дугласу очень захотелось честно признаться, что друзья эти уже вышли на него сами, рассказать о встрече с Мэйхью. С самого детства он доверял Гарри самое сокровенное. Он советовался с Гарри по поводу всех своих карьерных решений, а о намерении жениться сообщил ему раньше, чем матери. Когда Джилл обнаружила, что она беременна, они заехали обрадовать Гарри по пути к тестю с тещей.

Но на этот раз признаваться было нельзя.

– Да, Гарри, ты всегда любил сборища по интересам. Клуб регби, клуб бокса, теперь вот ты секретарь клуба собирателей марок.

– Общества филателистов, – чопорно поправил Гарри.

– Тебе всегда нравились встречи, болтовня и…

– Дружеские попойки? Ты к этому ведешь?

Дуглас вскинул ладони.

– Веду к тому, что ты любишь общаться, и это делает тебя хорошим копом. И поэтому с тобой хорошо и легко работать. Ты всегда берешь на себя задачи, для которых требуется подвешенный язык – расспросить соглядатаев, заставить всяких темных личностей разговориться и запомнить при этом все мельчайшие детали. А я не такой. Я простой служитель закона.

– Поговори с ними, Дуг. Я тебя прошу.

– Гарри, пощади. Я шел сюда с намерением убедить тебя порвать с ними. А ты убеждаешь меня связаться с ними самому.

– Дуг, я тебя прошу.

Это был не более чем шепот, но он шел от чистого сердца, и Дугласу потребовалось все самообладание, чтобы сделать единственно разумную вещь. Отрицательно покачать головой.

Из коридора послышался возглас часового: «Хайль Гитлер!» Дверь распахнулась, и вошел Хут в черной кожаной куртке люфтваффе и солдатских штанах. Единственным, что осталось от стандартной униформы, были рубашка и галстук.

– Кто-то из вас знает тут портного? Мне нужна новая форма, – заявил он с порога, словно не заметив, что подчиненные зачем-то стоят над его столом.

– Есть один на Ламбет-роуд, – тут же отозвался Гарри, который всегда имел наготове ответ на подобного рода вопросы. – Шьет немецкую форму. На Сэвил-Роу многие заказывают у него кители – качество отменное.

– Ну я не на конкурс красоты собрался. Шьет быстро? Мне надо к завтрашнему вечеру.

– Я ему позвоню, босс.

Судя по отсутствию реакции Хута на обращение «босс», это между ними уже стало нормой. Гарри так и не освоил премудрость системы званий СС.

– Гарри, будьте любезны отправить это в фотографический отдел. – Хут выдал ему ту самую фотографию профессора Фрика, которую с утра упустил Дуглас. – Через час мне нужны три дюжины копий и негатив. Мы объявляем этого человека в розыск, надо развесить плакаты. И подготовьте приказ о внесении всех лиц на этом фото в список подлежащих немедленному аресту. На подпись принесете мне.

– Только у генерала Келлермана есть полномочия утверждать эти списки, – возразил Гарри.

– Уже нет, – ответил Хут.

Дуглас встретился взглядом с Гарри, тот приподнял бровь.