была глупой, слепой. Камень на кольце-радаре подсказывал мне, но я предпочитала не слышать, доверяя собственной гордыне больше, чем здравому смыслу и ювелирной магии. Сам проведение привело драконов ко мне в тот день, судьба, отчаянное решение помочь подруге наладить личную жизнь.

Я подползла выше, стала поглаживать волосы Лойда. Длинные сапфировые пряди, вперемешку с топазовыми вкраплениями и турмалиновыми всполохами голубого волшебства. Принадлежность к роду Лазурных, роковая случайность, связавшая меня и его. А еще… я оглянулась.

Грэг стоял на пороге комнаты. Барьер опал, но по некой причине дракон не спешил заходить внутрь. На его лице застыла безэмоциональная маска. Такая, словно он надел ее, чтоб спрятать самые глубокие чувства под плотным слоем безразличия.

— Ты спасла его, маленькая драконица, — ровным голосом поздравил он. Сделал несколько шагов вперед, подобрал шкатулку для связи, валяющуюся на полу, отвернулся и вышел.

— Что с ним? — спросила вслух, не в состоянии держать мысли в голове, после пережитого потрясения. — Так не должно быть. — Последняя фраза пришла откуда-то извне, чуть ли не от самой моей драконицы, ликовавший по поводу возвращения Лойда, но негодующей, даже слегка злившейся на поведение Грэга. А ведь ей нравились оба.

— Брат сделал неверные выводы, — подвел итог непонятно сцены умный Лойд. — Иди к нему. Но сначала скажи своим малышам, пусть съедят эти осколки. — Он осторожно мотнул головой в сторону, показывая на меловые цепи, частично обрушившиеся на пол и кровать. — Прости, я испачкал ложе, предназначенное тебе, драгоценная моя.

И я снова не смогла сдержать слез.

— Камнегрызики, время ням-ням, — обратилась к толпе малышей, уже второй раз выручавших меня за этот день. — Обжорка, ты ведь все еще голодный, я угадала? — притворно веселым голосом спросила я, раскрошив в ладони кусочек мела. Он получился твердым, и не таким хрустким, как прежний, сделанный из куска породы.

— Мама говорит, мы должны это ням! — раздалось откуда-то снизу. Это, конечно же, Мудрик, не смог удержаться от лидерских комментариев. — Есть чисто, — добавил малыш, скосившись на Лойда, лежащего на кровати. — А то монстрюга ругаться будет.

Камнегрызы сразу настороженно втянули головы в плечи, и тихонько принялись объедать дракона, осторожно вытаскивая из-под него куски мела.

Я же, присела на кровать, рядом с теплеющим боком Лойда.

— Рада, что ты вернулся, — сообщила дракону. Отчего-то казалось очень важным сказать это.

— Я вернулся к тебе. Ты звала меня, — сказал мужчина, слабо улыбнувшись. — Как я мог отказать такой красивой девушке, тем более что вы звали нас вместе. Твоя рубиновая драконица звала моего дракона. У нас не было шансов упокоиться с миром сегодня.

Он шутил, хотя тема едва ли располагала к этому. Лойд прятал неловкость за смехом. Все же мы недостаточно близки.

— Можете считать это моим ежедневным отчетом, лорд, — рассмеялась я, смахнув слезу и проведя рукой вдоль камнегрызов, методично уничтожающих остатки мела. — Я бы советовала вам подружиться с малышами, они могут оказаться весьма полезны, особенно если рядом кто-то понимает их речь.

Лойд скривился.

— Дурацкий контракт. Прошу, не зови меня лордом, — он нашел в себе силы припомнить наш разговор.

— Больше никогда, — я наклонилась над драконом и прижалась поцелуем к слишком холодным губам.

Сначала Лойд не спешил отвечать, только наслаждался мгновением, внезапной близостью, подарочно свалившейся на него. Однако очень скоро я почувствовала, как сильные руки сомкнулись на спине, прижимая к твердому телу, как губы начали двигаться, стремительно наращивая скорость, и становясь все теплее, к той привычной драконьей температуре.

Слабый поцелуй заставил меня всхлипнуть. На этот раз отнюдь не от печали. Внизу живота все сильнее разгоралось пламя, и впервые я не желала его тушить. Мне хотелось подчиниться инстинктам, трогать чужие твердые плечи, ласкать грудь тонкими маленькими пальчиками внутренне замирая от восхищения размерами лежащего подо мной дракона, целовать, изучая его губы. Не мимолетно, как прежде, я методично, изучая каждый миллиметр нежной кожи, слышать восхищенное биение мужского сердца.

— Значит, чтоб ты меня искренне сама поцеловала, я должен был умереть, — прервал поцелуй Лойд, спрятав улыбку в уголке губ. — Иди к брату, малышка, я еще слишком слаб, чтоб тебя порадовать. Поверь, у нас впереди много времени. Налажу тут пока контакт с твоим зверинцем. Сама сказала, они могут быть полезны, — поднял бровь дракон.

Драконица внутри меня, что интересно, полностью поддерживала слова мужчины, буквально настаивая скорее пойти к Грэгу, в соседнюю разрушенную комнату. Ее инстинкты постепенно передавались мне, и, казалось, нужно совсем немного, чтоб мы с ней смогли летать вместе.

— Нужно много, — не согласилась она. — Для начала тебе необходимо стать женщиной. — Драконицы не взлетают пока не познают близость с мужчиной. Кроме того, они оба избрали нас, а у близнецов-драконов истинная пара всегда одна, — задумчиво продолжила Рубиновая, пока я шла по коридору, не совсем понимая, чего ожидать.

— То есть… — я покраснела, замерев в нерешительности перед дверью в разрушенные покои.

— Все верно, дорогуша. Но не бойся. Тебе понравится. Ведь ты его любишь, — предложение прозвучало в моей голове с долей некоторой хитринки, но спорить с Рубиновой я попросту не могла. Ведь она говорила правду. Никто в моей жизни не вызывал тех эмоций, что рождали эти двое. Большие, сильные. Немного страшные для малышки вроде меня.

— Кстати, почему я такая маленькая? — решилась спросить у своей драконицы. — Ведь женщины крылатых выглядят совсем иначе. Длинные ноги, высокий рост, невероятная красота…

— Кхе, — драконица чем-то поперхнулась. — Давай поговорим об этом позже, милая. Когда твоя личная жизнь не будет висеть на одной чешуйке. Главное помни: драконы полны искренности, вы наполовину звери, доверься себе и ему.

Я знала, куда я иду и зачем. Мне подсказывало тело, ставшее особенно чувствительным, покалывание на кончиках пальцах, затаившийся жар внизу живота, свернувшийся в нем горячей пружиной, в ожидании чего-то большего. Драконица права, искренность помогает решить многие проблемы, и лучше бы признаться в чувствах до того, как кто-нибудь снова соберется умереть.

Дверь толкнула решительно, но потом застыла на пороге, не ожидая увидеть сцену, которой стала невольным свидетелем.

Грэг сидел в кресле. Мебель чудом уцелела после того, как здесь обратился целый дракон. Его голова, с привычно распущенными волосами, поникла. Плечи опустились вниз, в руках — закрытая шкатулка для связи. Вся его поза говорила о невыносимой боли, которую испытывал самый сильный мужчина, из всех, кого я когда-либо встречала. Он даже не заметил моего появления, пока я не сделала несколько нерешительных шагов навстречу креслу, а потом остановилась, не понимая, как себя вести, как поведать ему то, что так хотелось сказать. Слова рвались наружу, болезненно щекоча горло. Хотелось