приют. Имя сменили, а фамилию я сам менять отказался. Наследство, как-никак… Лучше никакой, чем чужая. Там таких много имелось, бесфамильных. Специализированный интернат закрытого типа при Министерстве Внутренних Дел. Тюрьма, по сути. Дальше корпуса ходить нельзя, спортивная площадка в строго отведённые часы. Повсюду воспитатели-надзиратели, за провинности — карцер. По окончании — армия. Чтобы, значит, сразу долги кровные возвращать не побежали… Отслужу — фамилию верну. Обязательно.

— Мстить станешь?

В горло Сквоча полилась третья кружка воды, а я с облегчением отметил, что все те непонятности, преследующие мои познания о добродушном, неконфликтном сослуживце наконец-то находят обоснование. Он — как генномодифицированная луковица. За каждым слоем — новый слой, отличный от предыдущего. Покладистый характер прикрывал звериное чутьё и немалый опыт, а вот что под ними? Ведь есть же что-то ещё?

Бесфамильный продолжил, утирая тыльной стороной ладони след от ручейка, сбегавшего по подбородку.

— Нет. Те, кто моих порешил — давно сдохли. Узнавал… С их семьями я воевать не хочу. И в банду не хочу. И возвращаться тоже. Я рыбаком стать мечтаю. Очень море люблю, тёплое. Рядом с ним рос… Вы и не представляете, что такое закат на берегу… Всё бы отдал, чтобы снова увидеть… — опорожнённая кружка излишне громко стукнула по его колену. — Хорош прошлое бередить!.. Ежи, вываливай план.

Вздрогнув, наш знайка торопливо кивнул.

— Главное не сказал! Фарэй — большой любитель клубной жизни по выходным. Регулярно постит заметочки с пометкой #хорошо_отдохнули и #клубимся. Всё в рамках приличия, но вот сам клуб — занимательный. Место с открытыми нравами. Гей-шоу, травести-шоу…

— Пидор, что ли? — гыгыкнул Сквоч, возвращаясь в своё привычное состояние довольного всем и вся.

— Без понятия, — пожал плечами ушастый повторно активируя планшет. — Совместных фоток с девушками или мужиками я не нашёл. Впрочем, что такого? Постельная тема — личное дело каждого.

На экране замелькали мужчины с подведёнными глазами, в блестящих трусиках, перьях чуть ли не из жопы и шапках с розовыми ирокезами. Все счастливые, двигающиеся в ритм навязчивой, громкой мелодии, сопровождающей представление. Следующая вкладка продемонстрировала двух девушек, целующихся взасос на сцене и полностью голых. Затем настал черёд взрыва конфетти, из которого грациозно выпрыгнула грудастая танцовщица с изукрашенным татуировками, аппетитным телом.

Досмотреть танец не получилось. Экран перечеркнула надпись:

Клуб «Фортуна». Тебя ждёт кусочек счастья.

— Стрёмная реклама, — поделился я мнением. — И слоган отстойный.

— И цены — закачаешься, — подхватил Брок. — Самое модное место среди молодёжи. Форумы в сети как один утверждают — рюмка дешёвого виски стоит четыре кредита, или по курсу. Входной билет — десять. Нищие там не ходят, разве что забегут в сторонке постоять, очароваться… Ну, что?

Вопрос адресовался мне. Ушастый, похоже, для себя всё давно решил, раз провёл такую подготовку, бесфамильный уже выразил своё согласие.

В голову пришёл примерный перечень предполагаемых правонарушений: грабёж, проникновение в жилище, возможная угроза жизни, группа лиц.

А что я теряю? Если не пойду, то уберегусь?

Нас ловят. Деньги сержанта не вечны. Отсюда скоро съезжать ради запутывания следов и из-за жадности сиротки, а это опять расходы. Грехом больше, грехом меньше…

Да и не ради наживы, ради выживания.

— Я согласен. Но спать я с этим Фарэем не буду. Убивать — тоже…

* * *

Клуб «Фортуна» мерцал разноцветной вывеской на половину улицы. У входа толпился народ, подъезжали машины, высаживая пассажиров, слышался громкий смех, отчётливо тянуло травкой.

Поблизости — ни одного копа. Понимают законнички, куда не стоит лезть из-за высоких покровителей. Или прикормлены. По-другому и быть не может — исторический центр города. Вокруг — офисы, мегакрутые магазины, кованые скамейки на тротуарах. Чинно, благородно…

Публика у дверей в заведение оказалась пёстрой. Женоподобные мальчики ростом повыше меня, короткостриженые крепыши в схожих куртках и с одинаковой вышивкой на левом плече — не иначе, молодёжная группировка; девушки в ультракоротких платьях и на высоченных каблуках; девушки, одетые по-пацански, в бесформенные футболки, рваные джинсы и кеды; неопределённый хмырь с ухоженной бородой в кожаной безрукавке, клетчатой юбчонке, доходившей едва до середины бедра и военных ботинках.

Все мило болтали между собой, то и дело вспыхивали огоньки папирос. Хмырь в юбке, перекрывая общий гомон, раскатисто пел настолько густым басом, что слов не разобрать. Но парочке обнимающихся рядом с ним девиц представление нравилось. Каждая поглаживала певца по волосатому предплечью и нетрезво пыталась подпевать.

Периодически открывалась входная дверь, впуская и выпуская посетителей. В эти моменты на улицу вырывалась оглушающая какофония, заставляющая вздрагивать брусчатку тротуара в такт сумасшедшему ритму.

Ударные, клавишные, визгливо-электронные звуки перемешались между собой в дикую, набирающую обороты молотилку для мозгов.

Я остановился, привыкая. Никогда не был в клубах.

Голосистый в юбке сделал перерыв. Извлёк из сумочки на плече курительную трубку, набил её, поднёс зажигалку. Пахнуло не табаком.

Смачно затянувшись и выпустив в небо изрядное облако дыма, он заметил меня.

Протянул трубку мундштуком вперёд.

— Угощайся, бро. Улётная шмаль.

Я взял. Для куража. В здравом уме и трезвой памяти соваться в царство акустического дурдома казалось опасным. Осторожно затянулся, ощущая, как по гортани загуляла наждачная бумага. Давно не баловался.

… Трава, дурь, шмаль, конопля, план — имелись везде. На всех известных мне планетах. Подростком я изредка покупал маленькие пакетики у известного всей округе любителя экспериментов с разумом, чтобы употребить с друзьями; в учебке как-то унюхал знакомый запах, исходящий из-за вещевого склада, где имела обыкновение тусоваться солдатня; теперь эта забава в Нанде обнаружилась.

Всепроникающая штука…

Горло запершило, в груди свернулся тугой комок, вырвавшийся пробирающим до кишок кашлем.

— Забористо! Да? — расхохотался хмырь. Гулко, точно в цистерне сидел. — Мой рецептик. Эксклюзив!

Девушки подхватили веселье, часто моргая подведёнными глазками.

— Ага, — трубка перекочевала к владельцу. — До печёнки…

В голове зашумело, ноги проняла слабость.

— В первый раз заглянул? — причудливо одетый человек снисходительно похлопал меня по спине.

— Да. Посмотреть захотелось.

— Хороший клубешник. С изюминкой. Пойди, оттянись. Захочешь добавки — обращайся. Не жалко для хорошего парня.

Толчок шерстистой руки в спину придал уверенности.

— … У входа долго не крутись, — напутствовал меня Ежи. — В клубе наверняка полно всевозможных сканеров. Если задержишься — чип может считать данные какого-нибудь завсегдатая, известного охране лично. Обратят внимание на несовпадение — и начнутся ненужные проблемы. На улицу не мотайся, по тем же причинам. Выход контролируют вряд ли. Потому один раз зашёл, один раз вышел. Спросят — отвечай. Не бойся. Ты уже нормально на местном болтаешь. Если привяжутся — скажи, что с Западного побережье приехал. В гости к тёте. Те края далеко, и разговорная речь