— Прости! Я не подумала! Мы просто сидели втроём, и я решила рассказать о том, как у меня всё было в армии, и в конце, я случайно затронула эту тему, а затем отец уже выведал подробности… Понимаешь, я…

Я остановил её.

— Стой… Дай я соберусь с мыслями… Нужно подумать… Всё это очень плохо. Я не знаю, что мне делать… Я…

— Мы можем попробовать обсудить это с отцом. — сказала Наташа, сама без какой-либо уверенности, — м-может если мы объясним, к чему это может привести, он…

— Решит ускорить свой план. У него на руках карта, разыграй которую, он уничтожит нашу семью… Если бы ты только ничего не знала. Какой же я…

— Но ведь мы должны попробовать… Ты ведь сын Свейна… Сын Свейна… Точно… — она задумывается, смотря на меня, а затем, медленно приближается, протягивая свои руки к моему лицу.

— Рики… У меня есть план, — она кладёт руки на мои щёки, — но он тебе не понравится… Прошу, послушай меня сначала, хорошо?

Я смотрел в её зелёные глаза, которые полнились какой-то потусторонней уверенностью. Всё, на что меня хватило — это кивнуть.

— Есть вариант, как мы можем решить это без убийства, и это… Убить Свейна…

…? Без… убийств… убить…

— Наверное, нам ещё понадобится убить твоих старших братьев, но тогда ты сможешь стать владельцем дома и…

… и убить братьев.

— Пойми, это единственный вариант! И, в этом случае, мы все сможем избавиться от этого преступника с большой дороги! А ты… Ты станешь владельцем дома, а затем, мы с тобой сможем пожениться и объединить наши дома!

… «Женщина предаст тебя ровно в тот момент, когда ты перестанешь выгоден быть ей и её будущему. В случае таких, домашних сучек — это касается и семьи. Её семье выгодно прирезать нас, ведь тогда, часть нашей земли точно перейдёт им.»

Могу ли я верить её словам? Можно ли считать, что это решение правильное? В её словах я не слышу логики… Она предлагает мне решить ситуацию без убийств, убив мою семью.

Неужели убийства моих родственников она не считает убийством?

Я старался не подать признаков того шока, который только что испытал.

Возможно, Свейн и заслуживает смерти… Но… Почему я должен убивать его ради чужой семьи? Быть оружием в её руках…

Нож давит на мой бок… А золотые глаза пронзают моё сердце, вглядываясь в душу из тёмных углов этого пыльного дома.

— Ну? — она смотрит на меня, — я знаю, что это тяжело, но я не могу придумать ничего лучше… Кого ты выберешь, Рики? Меня или своего отца? Прошу…

Она смотрит на меня своими изумрудными глазами, и я чувствую. Лишь холод… Так холодно, страшно, мерзко, больно… Но я сделаю это.

— … Да. Я понимаю. — кивнув, я сказал, — давай попробуем… Я сделаю это.

Она старалась не показывать то, насколько рада, но она тут же пошла снимать засов с двери… А я, стоя позади, задал ей последний вопрос:

— Ты говорила, что рассказала об этом только родителям?

— Да, а чт… — почти в ту же секунду, вспышка осознания пронзает её, но становится поздно.

Я зажимаю её шею локтем, а другой рукой затыкаю её рот. Она вгрызается в мою руку, отчаянно стараясь вырваться. Она бьёт меня локтями и пинает по ногам, даже зная, что всё это не приносит мне никакого дискомфорта.

Я тело потихоньку обмякает, пока и вовсе не перестаёт двигаться…

Я тут же отпускаю её, проверяя, дышит ли она ещё… Да, дышит. Не передавил. Слава богу…

Я стиснул зубы и взглянул на её почти синее лицо.

Ещё бы чуть-чуть, и она стала бы сниться мне в кошмарах.

— Не волнуйся… Я спасу тебя. — проговариваю я, чувствуя, как холод наполняет всё моё тело.

После этого, мы уже никогда не будем близки. Зато она будет жива…

Найдя в этом доме верёвку, я связываю её по рукам и ногам, а также обвязываю её рот, засовывая в него относительно чистую тряпку, чтобы она не могла сильно шуметь.

Теперь, осталось дело за малым…

Я открыл дверь, и негромко сказал:

— Эд, подходи. Готовимся приступать к работе…

Он почти тут же вышел из-за угла, где я не ожидал его увидеть. Он казался потерянным, и, посмотрев на меня, сказал:

— Я очень сожалею, что вам пришлось…

— Она жива. И никто не тронет её. А вот её семейку мы убьём. Знают только её отец и мать… и она.

— И что же мы будем с ней делать, по-вашему? — Эд заглянул мне за плечо и увидел связанную девчонку.

— Всё просто… Она станет нашей пленницей. Я попытаюсь пригрозить её родителям о том, что, если они не пойдут на сдачу и не выполнят наши требования, мы убьём её.

— Этот план заведомо провальный… — Эд напряг брови, покачав головой.

— Да почему⁈

— Потому что она — девушка. Девушка, а значит, ей можно пожертвовать на благо семьи. Она уже принесла свою выгоду в виде денег для всего семейства, дальше, единственное, для чего она могла бы быть полезна — это удачная свадьба.

Бред… Он несёт тупорылый бред. Никто бы так не отнёсся к своей дочери… Она же их дочь… Да…

— А я всё равно попробую. Я потребую, чтобы они… а…

— И вот второй пункт, почему это не сработает. Какие бы мы условия ни ставили, мы не сможем проконтролировать их соблюдения. Окольными путями, даже если мы будем следить за ними всё наше время, они смогут передать информацию… И тогда, у нас ещё больше проблем. Понимаете теперь, господин?

… Да блять. Выходит, остаётся только…

— Значит… Всё, что мы можем — это убить их? — неожиданное осознание начинает пробирать меня.

Ведь сейчас, я больше не солдат, который защищает свою страну.

А просто ублюдок, который вот-вот должен убить обычную семью.

— Да. И девушку.

— Нет. — мой, неожиданно холодный голос пробрал даже меня, — вне зависимости от её родителей, она станет нашей пленницей. Это не обсуждается… Ты понял меня?

— Я…

— ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ? — я хватаю его за воротник, — не дай бог, ты убьёшь её вне моего взгляда. Не поможет ни отец, ни моя семья… Даже если ты сильнее меня, я найду способ забрать тебя с собой, понял?

— Да понял я! Когда будем уходить, заберём её с собой. Благо, у нас в резиденции полно помещений для пленников… — Эд притупил взгляд, а я убрал руки с его воротника.

— Извини, я немного…

— Да