Джеком Арчером. Его испуганный вид лишь подтвердил ее догадку – он волновался за друга. Еще бы! Ее взгляд мог напугать даже дьявола. Арчер быстрым шагом направился к Даниэлю, с поддельной улыбкой что-то объяснил ему, и теперь взгляд черного эспрессо устремился на Оливию.

Но она сделает свой первый мудрый поступок – молча уйдет.

Оливия открыла дверь и выбежала на улицу, еще не зная, куда ей бежать.

Глава 48

– Ты наконец познакомишь нас? – Голос Джека заставил Даниэля отвлечься от Марии. – Собралась целая очередь потанцевать с твоей спутницей, и я первый, а тебе надо выйти на свежий воздух, ты слишком устал от танцев.

Даниэль не понял ни слова, Арчер говорил слишком бегло, явно пытаясь сказать что-то другое, взглядом указывая на дверь. Машинально Даниэль посмотрел на нее, уже желая послать друга к черту, но та, которую он увидел возле двери, заставила опустить руки, отойти от Марии и больше никогда к ней не прикасаться. В голову лезли глупые оправдания – инстинкт любого мужчины. Он уже не видел никого вокруг, не слышал музыку, забыл про Марию и Мухаммеда, забыл про то, что должен держаться подальше от своей стюардессы. Забыл, потому что не хотел, чтобы она понимала все увиденное неправильно.

Он кинулся к двери, оставляя Марию на попечение друга. Сейчас ему было все равно, какая репутация Арчера. Он не думал об этом. Он хотел только одного: догнать англичанку и прокричать ей на ухо лишь одно слово: «Ревность».

Оливия бежала через дорогу, руками пытаясь остановить машины. Она не слышала визга тормозом, сигналов водителей, она слышала лишь свое имя. Даниэль бежал за ней, не переставая звать, и для нее это был повод бежать еще быстрее. Лучше держать его на расстоянии хотя бы до тех пор, пока она не возьмет себя в руки.

Минуя дорогу, Оливия кинулась к берегу, темнота которого должна скрыть ее от Даниэля. Она скинула туфли, и теперь ее ноги утопали в теплом песке, который еще помнил солнце. Она держала юбки в руках, пытаясь не запутаться в них, но ветер дул в лицо, заставляя оборачиваться.

Даниэль выбежал на темный пляж, но не остановился. Было тяжело бежать в обуви, но времени снимать не было.

– Оливия!

Тысячный раз он повторил это имя, но она так и не откликнулась. Он видел ее, видел красное платье, волнами расходящиеся пышные юбки. Она бежала вдоль берега, оказываясь все дальше и дальше от него.

– Оливия!

Он увидел, как она обернулась, и ощутил ее усталость. Она не может бежать вечно. Завтра вылет в Пекин.

– Ты ревнуешь? – крикнул он, не останавливаясь. – Это ревность?

Эти слова заставили ее остановиться. Ревность? Нет. Глубоко дыша, она разозлилась еще сильнее, осознав, что остановка – это повод для ответа. Ей не удалось подавить в себе гнев. Бег не помог, но немного забрал ее силы, чтобы она в порыве гнева не убила Даниэля.

– Ревную? – закричала она, видя, что он уже совсем близко. Еще чуть-чуть и схватит ее. Но Даниэль остановился, когда до девушки оставалось несколько метров. – Я ненавижу тебя! Если бы ты только знал, как я ненавижу тебя, Даниэль Фернандес Торрес! – Она прокричала эти слова, крепко сжав пальцы в кулаки и зажмурив глаза. Она прокричала то, что было внутри. Она готова была кричать это еще громче и еще чаще. – Я тебя ненавижу! Все из-за тебя! Из-за тебя я не могу жить нормальной жизнью! Я даже с Патриком переспать не смогла!

Спичка внутри Даниэля вспыхнула фейерверком. Оливия зажгла ее, даже не подумав о последствиях.

– С Патриком?!

– Да, когда ты был в Аликанте. – Она сделала шаг ему навстречу. – Из-за тебя я не сделала этого.

– Из-за меня?! – крикнул он, все еще не веря в услышанное. – А из-за тебя я не женился! Этот твой мерзкий цветок… – последнее он прорычал.

Оливия уже не слышала слов про цветок. Шум в ушах, пульсация собственной крови просто заставили ее броситься к нему, с размаху ладонью пытаясь влепить ему пощечину.

– Негодяй!

Но одним движением Даниэль увернулся, схватил девушку и перекинул ее через плечо.

– Отпусти меня, мерзавец!

Она пиналась, кусала его за плечо, царапала спину до тех пор, пока ее внезапно не осенило: он нес ее в Персидский залив.

– О нет… – прошептала она и вновь стала вырываться. – Только попробуй!

– Остынь, Оливия. – Он кинул ее в воду, и девушка погрузилась с головой, утаскивая его за собой.

Теплая, слишком соленая вода попадала в нос и глаза, заставляя их слезиться. Оливия ощущала под собой дно, она чувствовала руки Даниэля, которые вытаскивали ее из соленого ада. Она схватилась за его шею и произнесла:

– Ты испортил мне прическу!

– Ты испортила мне жизнь. – Он прошептал ей это в губы, и, ощутив его дыхание, Оливия открыла глаза. Эта близость заставляла забыть сказанные только что слова, забыть все, что произошло, ненавидеть себя и открывать губы в ожидании поцелуя. Этот мужчина имел власть над ее телом. Надо было бежать быстрее, не останавливаться…

Оливия простонала от досады, и Даниэль улыбнулся, касаясь ее мокрых волос, вынимая красный цветок из ее прически и выкидывая прочь.

– Ты все еще ненавидишь меня?

– Очень.

– Я тебя тоже. – Он наконец коснулся ее губ, и соль моря на них оказалась медом. Даниэль не в силах был оторваться, лишь временами отстранялся, хватая воздух ртом. Воздуха не хватало обоим.

Заставить свое тело не реагировать на эту девушку было невозможным. Оно не подчинялось ему. Теперь вся власть была в ее руках. Неважно, где это происходило: на земле, в воздухе или в воде. Эффект всегда один – он хотел Оливию, осознавая при этом одну раздражающую вещь – с каждым разом он хотел ее больше и больше.

Выйдя из воды, ступая на теплый песок, Оливия чувствовала, как тяжело намокшее платье и как легка душа. Вся вода мира неспособна затопить ее.

– К черту праздник. – Он обнял ее. – Давай не будем возвращаться туда.

– В таком