— Похоже на то, Вячеслав Вячеславович. — Кивнул я. — Это похоже на какое-то «озарение»… что ли… — неуверенно добавил я. — Вот только что я об этом и не знал ничего, а в следующую секунду — раз, и все понятно.

— Это как раз и подтверждает мою теорию, что ты — Аватар.

— Так расскажите, что это за явление такое?

— Хм… Кстати, «явление» — довольно точное отражение сущности Аватара. Аватар, или точнее — Аватара. Этот термин в философии индуизма, обычно используется для обозначения нисхождения божества на землю и его воплощение в материальной форме, в том числе и в человеческом облике. Хотя на русский язык слово «Аватара» обычно переводится как «воплощение», однако, точнее его можно перевести все-таки как «явление» или «проявление»…

— Постойте, Вячеслав Вячеславович! — «выпав в осадок», воскликнул я, не дав закончить Мозголому начатую фразу. — Какое, к чертям, Божественное воплощение?

— Вы, юноша, я так понимаю, убежденный атеист? — усмехнулся Райнгольд, вновь подкрутив пальцами кончик и без того острого уса.

— Ну… — протянул я, пытаясь вспомнить, как обстоят дела на самом деле. Судя по моим смутным «ощущениям», это должно было быть именно так. Но точно я вспомнить не мог. — Наверное…

— Ну, да, — согласно кивнул князь, — это логично. Раз вы служили в Красной Армии, защищая интересы первого в мире государства с атеистической религией, а в вашей книжке красноармейца стоит отметка — комсомолец, то вы, милейший Мамонт — атеист!

— Да нету у нас никакой религии! — с жаром возразил я, когда в моей памяти возник очередной кусочек воспоминаний. — Какая религия может быть у безбожников?

— Э, нет! — возразил Вячеслав Вячеславович. — Конечно, безбожие вашего марксизма-ленинизма не подлежит сомнению, но есть несколько явных моментов, говорящих о том, что это именно религия!

— И какие же это моменты, Вячеслав Вячеславович? — спросил я князя.

— Вы, комсомольцы и коммунисты, понимаете религию как фантасмагорическое, превратное отражение природной и социальной действительности. Вы отрицаете существование Единого Бога, бессмертие Души и Воскресение. А тех Богов, о которых наша история знает из многочисленных мифов и легенд, принимаете за сверхмогучих Силовиков прошлого? Не так ли?

И тут меня вновь накрыло очередной порцией воспоминаний: я сидел за партой в каком-то помещении, типа учебного класса, в окружении полутора десятков великовозрастных балбесов. Что характерно, среди этой разносортной молодежи попадались и девушки.

А возле доски прохаживался сухонький невысокий старичок в больших круглых очках с мощными диоптриями. Прическа этого побитого жизнью индивидуума пребывала в полнейшем беспорядке, словно он совсем не заботился о своих седых жиденьких волосенках. Мятый кургузенький костюм-тройка неопрятно топорщился на его костлявой фигуре, придавая старичку слегка нелепый вид этакого «профессора кислых щей» немного не от мира сего.

Однако, вещал преподаватель, как оказалось «истории Силового дела», очень интересные для меня вещи, о которых я либо не знал, либо просто «забыл» после тяжелого ранения.

А вещал он, ни много, ни мало, об «Эпохе повторного обретения» Силы, Магии, Чудес, или Божественной Благодати, что на деле было одной и той же хренью. О том, как при наличии в жизни настоящей Магии древние сказки, мифы и легенды обретали совсем другой смысл и значение.

И выходило так, что древние сказители нисколько не привирали и не выдумывали, описывая просто-таки безграничные возможности Богов-Магов-Героев — этаких могучих Силовиков прошедших дней. Все чудеса, отраженные в «преданьях старины глубокой», «на поверку» оказались, вполне себе, «обыденной» реальностью для «Пробудившихся» счастливчиков, что косвенно подтверждало информацию, скормленную мне князем Райнгольдом.

— Вот дерьмо! — выдохнул я, когда меня наконец-то отпустило, а голова вновь начала неимоверно болеть. — Никак не могу к этому привыкнуть!

— Сейчас помогу, — произнес Мозголом, снимая пульсирующую боль.

Вернее, отключая мои болевые рецепторы — Целителем-то он, в отличие от меня, не был.

— Спасибо, Вячеслав Вячеславович! — поблагодарил я князя. — Вы это тоже видели?

— А то как же? — усмехнулся старик. — Эти ваши «приступы» имеют настолько выраженную Ментальную Силу, что даже я со своим не самым слабым Даром Мозгокрута не смогу их перебить. Они как океанский девятый вал, перевернут и пустят ко дну утлое суденышко моего Таланта и даже этого не заметят, — витиевато добавил он.

— Скажите, то, что рассказывал старичок из «видения», правда? — Я решил вернуться к нашему диспуту о религиозности марксизма-ленинизма.

— Это официальная научная версия, — подтвердил Райнгольд, — которой стараются придерживаться практически во всем мире. Так сказать, догма.

— Значит Боги — это лишь достигшие величайшего могущества Силовики?

— Выходит, что так, — качнул головой Мозголом. — И именно эта догма послужила чуть ли не основным постулатом воинствующего атеизма, которую озвучили Маркс и Энгельс, а после развил и доработал товарищ Ульянов-Ленин. Вся аргументация атеистических теоретиков опирается на «данные естествознания», из которых следует, что Бога, сиречь Создателя Всего Сущего не существует, поскольку наука показала, что в мире нет ничего кроме материи и движения, а Магия — лишь одно из их многочисленных проявлений. А также, что мир безначален и бесконечен в пространстве и во времени — что следует из закона сохранения материи и энергии — и это значит, что наш мир не создан Богом.

— Ну, — произнес я, — это понятно. Но причем тут религиозность?

— Я извиняюсь, — виновато развел руками старик, — увлекся. Давненько мне не приходилось погружаться в философские дебри.

— Не извиняйтесь, Вячеслав Вячеславович! — Я мотнул головой. — Мне тоже очень интересно во всем этом разобраться.

— Ну, смотрите, юноша, что у нас с вами выходит: с одной стороны, ленинский атеизм отрицает религию вообще и в особенности христианство, с другой — он подражает христианству.

— Было бы чему подражать? — возмущенно произнес я.

— Не спешите, мой друг, опровергать очевидное! — Не обратил внимания на мое возмущение князь. — Все основные элементы того духовного, психологического, эмоционального, практического и религиозного комплекса, который мы называем словом «христианство», находят себе соответствия в коммунизме.

— Да не может такого быть! — Вновь не выдержал я.

— Может! У коммунистов есть своя эсхатология: представления о царствии небесном — коммунистическое бесклассовое гармоничное общество. Есть своя дихотомия… Э-э-э… Как бы попроще? — задумался он, желая непременно разжевать неизвестный мне термин. — Противостояние добра и зла — чернь и буржуазия. Есть свои великие пророки и апостолы — Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. Есть свои святые и мученики — в виде героически погибших пламенных революционеров, свои святыни — Кремль и Мавзолей, и даже святые мощи!

— Ленин в Мавзолее? — оторопело выдохнул я, принимая правоту старого князя.

— Вот видите, мой юный друг, я вам ни капли не соврал, — качнул головой Вячеслав Вячеславович. — Нужно просто уметь смотреть на действительность с разных ракурсов. А так я могу сравнивать еще бесконечно долго: обряды и молитвы — это партийные съезды, годовщины великих событий, памятные мероприятия, лозунги. Есть своя церковь — это ли не коммунистическая партия с соответствующей церковной иерархией Центрального Комитета? И даже, в противовес всему этому — есть свои еретики-уклонисты: враги народа и раскольники — вспомните того же Леву Бронштейна, известного вам по партийному псевдониму Троцкий. Так что, юноша, ничто не ново под луной. Такова жизнь.

Некоторое время я молча сидел на кровати, пытаясь переварить всю эту информацию. Я не мог оспорить все то, что услышал из уст старика — он оказался прав. Но мне нужно было немного времени, чтобы к этому хоть как-то привыкнуть.

— Ну что, мой друг, вы готовы слушать дальше безумные умозаключения выжившего из ума старика? — через некоторое время спросил он.

— Готов, Вячеслав Вячеславович, — произнес я. — Значит, вы считаете, что я какой-то там Аватар, какого-то там Бога?

— Ну, не обязательно Бога, — рассмеялся Райнгольд. — Я привел этот термин лишь в качестве некоего примера. Мы уже с вами разобрали, что гипотетический Бог, не претендующий на лавры Единого, Создателя Всего Сущего, этакого Всемогущего и Вездесущего Абсолюта, является всего-навсего Силовиком, достигшим вершины своего развития.

— Внеранговым? — неожиданно вспомнил я, как называли Энергетиков, достигших наивысшего пика своего Таланта в познании Силы.

— Ну, что такие Осененные являются Магами вне Категорий — однозначно, — согласился со мной Райнгольд. — Однако, не каждый такой Внеранговый Силовик может претендовать на «статус», скажем так, Высшего Существа, в «простонародье» называемого Богом. Вот, например, ваш товарищ Сталин…

— А что с ним не так?