Пожал плечами мальчишка. — Но, мы далеко вперед не выезжали, как вы и приказывали.

— Хорошо. — Вновь повторила она. — Как только наши друзья появятся, бери волчат и держитесь в стороне. Да и вообще, во время переговоров держись в стороне. Мне Шурик не простит, если кто-то из вас пострадает.

— Вы думаете, что будет драка? — Тут же насторожился мальчишка.

— Не знаю. Барон поставил мне задачу как можно дольше удерживать фон Мормаха. Любыми способами. Так что, если будет нужно, то драку тоже устроим. Все, иди, занимайся своими делами. И еще, — она остановила уже собиравшегося отбыть Чеза, — будь добр, позови ко мне Магора.

— Слушаюсь госпожа. — Не слезая со своего коня, поклонился парень.

Местом переговоров была выбрана небольшая деревушка на самой окраине баронства Раст, неподалеку от границы с Мормахом. Именно тут должен был решиться возникший между двумя правителями конфликт. Теоретически. На самом же деле, ни одна из сторон в решении этого конфликта не была заинтересована. И единственной целью данной встречи было выиграть время.

Делегация баронства фон Мормах явилась на встречу с опозданием в два дня. Уже по одному этому Яльри поняла, что переговоры будут тяжелыми. Их барона не считали достаточно значимым, чтобы ради него приезжать вовремя. И явно это демонстрировали. Это было прямое и довольно весомое оскорбление. Жаль только, что своей цели оно не достигло. Шурик, отказавшись лично участвовать во встрече, не только свел на нет все усилия той стороны, но и показал, что не считает барона фон Мормаха себе ровней. А это было уже намного серьезнее простого пренебрежения, тут и до войны дело может дойти.

— С кем имею честь? — Хмуро поинтересовался Ульрих фон Мормах, рассматривая закованную с ног до головы в железо фигуру, застывшую напротив него.

— Яльри ди Марциль, полномочный представитель его милости, барона Талека фон Киффера. — Раздался из-под забрала звонкий девичий голосок.

Барон почувствовал, как внутри него начинает разгораться пожар злобы. Это же надо, мало того, что этот мерзкий гаденыш сам не пришел на переговоры, так еще и прислал какую-то пигалицу в доспехах. Сколько ей лет? Девятнадцать? Двадцать? Это было оскорбление, и оскорбление серьезное. И, если бы не желание продержать его вдали от замка, то он бы… Стоп, а почему она назвала его Талеком, а не Оромом? Да и вообще…

— Талек? — совершенно спокойно, без доли обуревающей его злобы, поинтересовался барон фон Мормах. — Мне казалось, что наследника зовут Ором.

— Звали. — Вновь не снимая шлема ответила девушка. — Мой господин принял решение изменить свое имя. Как он сказал: «Ором погиб вместе со своей семьей во время нападения на замок. Не оставшись с ними, я больше не имею права на старое имя».

— Вот как. — Задумчиво проговорил мужчина, уже полностью успокоившись. — А почему же он сам не прибыл на встречу со мною? И вообще, может снимете хотя бы шлем? Знаете, как-то не очень удобно общаться с человеком, когда не видишь его лица.

— Извините, но его милость запретил мне снимать доспехи. — Соврала Яльри. — Что же касается того, почему он сам не прибыл на переговоры. То тут, к сожалению, все дело в том, что в последнем бою он был ранен. Ничего серьезного, однако, наш лекарь запретил ему пока садиться в седло.

— Вот как? — Оживился фон Мормах, тут же отбросив свои подозрения. Новость была хорошей, действительно хорошей. Вряд ли новоявленный барон рискнет и дальше продолжать свой безумный поход. Да и обратно в Киффер вряд ли выдвинется в ближайшую неделю. Что ж, значит, можно пока поиграть в переговоры. Только вот имеет ли хоть какой-то смысл общаться с этой девчонкой? Он задумчиво посмотрел в сторону собеседницы и та, будто угадав его мысли тут же заверила:

— Вы не волнуйтесь, я уполномочена на принятие любых решений от имени его милости.

— Что ж, — все еще с явственным сомнением протянул барон фон Мормах, — тогда, давайте начнем.

Как Яльри и ожидала, на настоящие переговоры это походило слабо. Три дня подряд они собирались в доме старосты, и делали вид, что хотят о чем-то договориться, выставляя друг другу завышенные требования. Сторона Киффера требовала выплаты репараций, поиска виновных в захвате замка, и договора о ненападении. Сторона Мормаха предлагала молодому барону принести вассальную клятву (что в принципе было невозможно в условиях Хольтрига) и поддержать Ульриха в стремлении стать королем Фарсы.

Ну а на четвертый день переговоров не случилось. На заре в ставку барона Мормаха прискакал гонец на взмыленном коне. И тот, ничего не объясняя, даже не попрощавшись, в срочном порядке отбыл.

* * *

Нас было тринадцать. Я, Ирвона, Карвен со своими бойцами, пять наемников. Из тех, что ходили с нами бить сектантов. И Глинор. Последний предлагал взять еще и своего закадычного дружка Арнвальда, но я отказался. Не потому, что не доверял, нет, просто, совсем уж оставлять без контроля Вохштерн было глупо. А моему бывшему резиденту, как ни крути, подчинялась треть оставшихся в живых преступников. Если вдруг что, сумеет поддержать моих милиционеров и отправить весточку нам.

В принципе, если бы в задачу входило только изъятие баронской казны, хватило бы только нас с Ирвоной. Пока я занимался стражей, она могла спокойно проникнуть в подвал и забрать все, что нужно. И никакие подавляющие магию артефакты ее не остановили. Да, пользоваться заклинаниями она не смогла бы, однако, способности посвященной никуда не исчезли. И их с головой хватало для того, чтобы перебить хоть весь замок.

Но, столь наглая демонстрация наших возможностей, в данный момент была бы очень неуместна. Зачем лишний раз заставлять нервничать Фарсу, а затем и весь остальной Хольтриг (не говоря уже про соседние страны)? Особенно, до тех пор, пока мы еще не развернулись вовсю, не стали крепко на ноги?

Правильно, незачем. А раз так, то и нападение должно совершаться по всем правилам — с открытием ворот, с боем со стражей, с грабежом. Тогда ни у кого не возникнет сомнений, что случился банальный рейд. А вот как он случился, как дружина допустила? Почему не сумела отстоять твердыню? И прочая, прочая… Пусть фон Мормах сам выясняет. Пусть ищет врагов, предателей, лентяев. Пусть их наказывает.

Да, так пострадают многие, технически совершенно невиновные, люди: солдаты, челядь, возможно, рабы. Но, если так разобраться, какое мне до них дело? Я не мать Тереза, чтобы всех спасать, и не представитель какой-нибудь общественной организации, чтобы «выражать озабоченность». Все они мои враги, все они, если нужно, пойдут грабить и убивать моих поданных. А нянчиться с врагами…

Хвала богам, Риэл еще не настолько прогнил, как матушка Земля. Тут еще не докатились до того, чтобы в ущерб себе вылизывать задницу противнику беспокоясь об его хотелках, следя за тем, чтобы он, бедняжка, не поранился. Я подобного не принимал и не признавал.

Да и выгодна была мне подобная суета во вражеском стане. Политически выгодна. Кто самые большие шишки в Фарсе? Фон Мормах и фон Раст! А что случится с их репутацией, когда у одного ограбят его родовое поместье, а отряд второго разобьют? То-то же!

Следующей ночью мы с Ирвоной выбрались на крышу донжона замка Мормах. Задержка почти в сутки обуславливалась банальнейшей причиной — на то, чтобы всех собрать, обговорить общий план, и распределить роли требовалось время. Нападать же днем, у всех на виду, было просто глупо. Вот и решили подождать до следующей ночи.

Осмотревшись, и не заметив ничего подозрительного, я тихо поинтересовался:

— Готова? Помнишь, что нужно делать?

— Талек… — Раздался в ответ тяжелый Ирвонин вздох. — Сколько у нас с тобой было подобных налетов?

— Ладно, извини. — Тут же пошел на попятную я, поняв, что веду себя просто глупо. — Держи ключ. — Я протянул девушке управляющий амулет.

Та, молча, приняв его, не попрощавшись, прыгнула вниз со стены. Я на это только покачал головой и, не сдержав зависти, бросил:

— Позерка. — После чего направился ко входу в башню.

Спустился на первый этаж. Там, в караулке, находились четверо стражников. Двое в данный момент спали, еще двое играли в кости, периодически посматривая на двор сквозь бойницу. Да уж, зря я вчера пел баронской дружине дифирамбы. Не так уж сильно они и дисциплинированы. Хотя, уже одно то, что они не нажрались на посту, говорило в их пользу.

Пройдя мимо игроков, я осторожно, стараясь