Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты думаешь, над нами станут смеяться из-за того, что мы привезли с собой парочку кокни?
– Нет, нет, – возразила миссис Шрайбер. – Кто станет смеяться над миссис Харрис? – она вновь принялась за свои брови. – Я просто не хочу, чтобы она боялась своего нового окружения. С кем она сможет там поговорить? Найдутся ли у нее друзья? И – ты ведь знаешь, какими снобами бывают подчас люди…
Долгое ожидание сделало мистера Шрайбера немного нетерпеливым.
– Об этом, – заметил он, – надо было раньше думать. И потом, она всегда прекрасно может поговорить с миссис Баттерфилд, верно?
Уголки губ миссис Шрайбер опустились.
– Не сердись, Джоэль. Я так горжусь, что ты стал президентом «Нортамерикан» – и я хотела, чтобы в Нью-Йорке у тебя не было хотя бы домашних проблем. А миссис Харрис такая замечательная помощница!.. Но я боюсь, что вот прямо сейчас она плачет, что ей страшно в окружении такого числа незнакомых людей, в океане…
Мистер Шрайбер ласково похлопал жену по плечу.
– Ну, в любом случае что сделано, то сделано. Сегодня уже поздно, а завтра я спущусь на туристскую палубу и посмотрю, как там наши дамы. Но сейчас, дорогая, может быть, все-таки пойдем? Право же, ты выглядишь великолепно, хоть еще час бейся, а лучше быть не может. Ты будешь украшением салона…
Генриетта на миг прижалась щекой к руке мужа.
– О Генри, ты такой добрый! Прости, что я нас задержала.
Они вышли из каюты, и ожидавший под дверью стюард провел супругов по трапу, ведущему к капитанской каюте, доступ в которую – величайшая честь и привилегия для пассажиров, а там другой стюард спросил их имена и ввел в просторные апартаменты, откуда раздавались звуки, которые нельзя ни с чем спутать – звуки приема-коктейль в самом разгаре. И вот среди звона бокалов и неразборчивых голосов послышался удивительно знакомый голос, который, однако, никак не мог здесь звучать.
– Да господь с вами, голубчик – ведь мы с маркизом старые друзья, еще с Парижа!
Этого быть не могло, потому что этого не могло быть, и миссис Шрайбер, вздрогнув, сказала себе: «Я просто думала о миссис Харрис, вот мне и померещилось».
Стюард вошел в каюту и объявил:
– Мистер и миссис Шрайбер! – разговоры прервались, и мужчины встали, приветствуя супругов.
Опоздавший гость обычно оказывается в немного неловком положении – он виден всем, а ему видны тоже все гости сразу – но никто в отдельности. Однако миссис Шрайбер показалось, что у нее начались не только слуховые, но и зрительные галлюцинации, потому что между капитаном и представительным пожилым французом с седыми усами ей привиделась миссис Харрис в очень элегантном платье.
Капитан, красавец в расшитом позументами мундире, приветствовал новоприбывших:
– А, мистер и миссис Шрайбер! Весьма рад, что вы смогли прийти. Позвольте представить… – и обводя каюту привычным жестом, он стал перечислять имена и титулы. Но миссис Шрайбер слушала вполуха – пока капитан не назвал, вполне четко и ясно, так что ошибки быть не могло, последние два имени: – Его превосходительство маркиз Ипполит де Шассань, новый посол Франции в вашей стране, и мадам Харрис.
Да, сомнений не было – так оно и есть! Это была именно миссис Харрис – со щечками-яблочками, с блестящими глазками, сияющая – но отнюдь не выделяющаяся на фоне разодетой толпы. Она была одета ничуть не хуже, а то и лучше, чем большинство дам в салоне. Почему-то миссис Шрайбер более всего озадачило не само наличие здесь миссис Харрис, а ее наряд. «Где я могла видеть это платье раньше?» – спрашивала она себя.
Миссис Харрис церемонно и элегантно кивнула своей нанимательнице и обратилась к маркизу:
– Вот о ней я вам и рассказывала. Какой замечательный человек! Если бы не миссис Шрайбер, я никогда не получила бы доллары – а без них я не смогла бы поехать в Париж и купить себе платье от Диора. А вот теперь она везет меня в Америку.
Маркиз склонился к руке Генриетты Шрайбер.
– Мадам, – галантно сказал он, – я весьма рад познакомиться с вами – потому что, лишь обладая добрым сердцем, люди способны оценить его в других.
Это приветствие, которое определило место и репутацию миссис Шрайбер в обществе на «Виль де Пари» до конца путешествия, также поразило миссис Шрайбер, и она никак не могла прийти в себя после всех неожиданностей.
– Но… вы действительно знакомы с нашей миссис Харрис? – промямлила она.
– Ну разумеется, – любезно ответил маркиз, – мы познакомились в Париже, в салоне Диора. Мы действительно старые друзья.
Случилось все вот как: маркиз от своего шофера узнал, что миссис Харрис едет на этом пароходе в каюте туркласса, сей же час отправился к капитану, с которым был в дружеских отношениях, и спросил его:
– Пьер, ты знаешь, что у тебя на борту находится удивительная, замечательная женщина?
– Ты имеешь в виду графиню Турейн? – переспросил капитан, в чьи обязанности, разумеется, входило тщательное ознакомление со списком пассажиров. – Да, она действительно очень талантлива, хотя, если мне будет позволено заметить, несколько…
– Да нет же, нет, – отмахнулся маркиз, – я говорю об обыкновенной лондонской уборщице, которая дни напролет, стоя на коленях, отмывает и натирает полы в Белгравии или моет посуду, по локоть в мыльной воде. Но если бы ты заглянул в ее платяной шкаф – о, ты обнаружил бы там изысканнейшее творение Кристиана Диора, бальное платье ценою в четыре с половиной сотни фунтов стерлингов, которое она купила сама.
Капитан был заинтригован.
– Что ты говоришь! Действительно, это удивительно. И ты говоришь, она на «Виль де Пари»? Но зачем? Куда она может ехать – и зачем?
– Одному богу известно, что ей нужно в Америке, – отвечал маркиз, – быть может, она захотела приобрести что-нибудь еще? Как бы то ни было, можешь мне поверить – если такая женщина, как она, примет решение, ничто ее не остановит.
Вслед за чем маркиз изложил пораженному капитану историю поездки миссис Харрис в Париж за платьем от Диора, и о том, как изменилась жизнь тех, кому выпало счастье быть с нею знакомым.
Когда маркиз закончил рассказ, капитан, заинтригованный еще сильнее, воскликнул:
– Так ты говоришь, она здесь – и она твоя знакомая? Раз так, надо пригласить ее на коктейль. Мне не терпится с ней встретиться!
Вот так миссис Харрис получила такое же красивое приглашение, как и Шрайберы, – если не считать того, что на ее карточке была приписка: «Стюард зайдет за Вами в каюту и проводит Вас к капитану».
Прежде чем доверить супругу вниманию капитана и маркиза, мистер Шрайбер наклонился