— Лейтенантом, — многозначительно покивал головой Корнеев. — Так и есть, капитан с лейтенантом настолько обнаглели, что сунулись не в свое дело.

— Не понял, товарищ полковник.

— А я тебе объясню. Какого хрена вы полезли в чужой район?

— Какой район?

— Сорвали операцию.

— Мы? Операцию? — недоумевал Громов.

— Не валяй дурака, капитан. На прошлой неделе ты взял продавца поддельных дипломов. — Корнеев назвал дату и время. — Припоминаешь?

На лице Громова отразилось мучительное копание в памяти, а вскоре ужас догадки. Он вспомнил — в это время его с Петуховым проверяли в больнице на венерические заболевания.

— Ты что, не знаешь, как надо работать в таких случаях, — давил Корнеев. — Поймал курьера — доложи по инстанции. Этим направлением занимается моя группа. А ты спугнул организаторов и все испортил.

Я напрягся. Тема разговора стала для меня крайне опасной. Еще немного и брат догадается, что его машиной и формой воспользовались, пока он был в больнице. А кто еще, кроме меня мог это сделать.

— Срубил бабла — отвали. На кой черт ты изъял краску? — не унимался полковник.

Услышав про краску, Громов окончательно запутался. Если он начнет задавать вопросы, то всплывет моя афера. Надо срочно вмешаться.

— Саша! — радостно воскликнул я, оттирая полковника и копаясь в своей папке. — Я привез твои справки. Ну те, помнишь, когда вы с Петуховым… У тебя все в порядке. Можешь предъявить начальству.

— Кто это? — выразил недовольство Корнеев.

— Родственник. Потерпевший, — ответил Громов и стал отталкивать меня. — Ступай, потом поговорим.

— Потом не будет времени. Я сейчас найду. Или, хочешь, домой тебе завезу, жену успокою. Если она думает, что ты нагулял какую-то заразу, то вот справка.

Я достиг своей цели, вывел Громова из себя. Он быстро не успокоится, теперь его гнев будет направлен не только против меня, но против любого источника раздражения. Так и случилось.

— Иди отсюда! — зарычал он.

Вытолкав меня за ворота, капитан огрызнулся и полковнику:

— У меня свой начальник, я подчиняюсь только ему. Если я что-то нарушил, то обращайтесь выше. И вообще, у меня полно дел.

Громов решил уйти, но Корнеев остановил его и зашептал:

— На первый раз прощаю, капитан. Но если ты снова сунешься, куда не следует, или надумаешь стать конкурентом — раздавлю.

Полковник направился к своей машине. Злой Громов лишь скалил зубы, ничего не понимая. В этом состоянии его и застал Петухов. Он заметил уходящего Корнеева и весело подмигнул напарнику:

— Тебе что, диплом нужен?

— Какой, к черту, диплом?

— А о чем ты с полковником говорил?

— Кто он такой?

— Начальник отдела из управления. Помнишь, когда у нас была переаттестация, ребята из ППС все с дипломами оказались?

— Ну.

— Через подчиненных Корнеева достали. Не в метро же покупать, — усмехнулся Петухов. — Если бы комиссия усомнилась, есть кому претензию предъявить. А чего он приезжал?

— Попутал что-то, — процедил Громов.

Он еще долго внутренне кипел, вспоминая нелепые упреки полковника и сопоставляя их с чем-то ускользающим, неясным и оттого тревожным.

34

«Пронесло», — успокаивал я себя, возвращаясь в наш временный дом, незаконно занятый Лисом.

Как только я открыл дверь, Лис окликнул меня и прибежал в прихожую. Напарник явно нервничал, его движения были дерганными, а в глазах читалась паника.

— Пора смываться, хозяева приезжают? — спросил я, собираясь развернуться прямо с порога.

Лис втащил меня в дом, причитая:

— Их взяли и избили. Пытают.

— Кого? — удивился я, все еще думая о хозяевах дома.

— Смотрите. — Лис протянул мне смартфон, неловко тыкая в него пальцем.

Я принял телефон из дрожащих рук напарника, чтобы тот его не выронил, и увидел изображение на дисплее. Сразу стало ясно, о ком идет речь. Петр и Павел Носковы валялись на каменном полу избитые, с окровавленными лицами.

— Что случилось? — взволновался я.

— С меня требуют выкуп.

— Кто?

— Док, вы еще спрашиваете. Мы перешли дорогу наркобаронам, они включили ответку.

— Ты можешь говорить нормальным языком. Где Апостолы?

— Мне назначили встречу в «Сказке».

— В какой еще сказке?

— Восточной! — взвился Лис, открывая сообщения в телефоне. — Хватит дурацких вопросов. Лучше скажите, что делать?

Я лихорадочно соображал, просматривая требования вымогателей. Преступники действовали нагло, прислали красноречивые снимки, назначили место встречи, жестко оговорили срок, после которого заложники замерзнут. Налицо откровенное преступление. Но если обратиться в полицию, придется объяснять, за что на нас наехали торговцы наркотиками, почему требуют огромную сумму и откуда у нас такие деньги. Всплывут махинации с фальшивками, и конец моему плану, а я еще не выполнил и четверти намеченного.

— В полицию нельзя, — пробормотал я.

— Вот и я про тоже. И бросить их нельзя — это мои единственные друзья, я Пашку с Петькой с детства знаю.

Лис с надеждой смотрел на меня, ожидая, что я озвучу нелегкое решение. Не дождавшись, он объявил сам:

— У нас нет выбора, нужно дать деньги.

Я понимал, что он прав, но мне стало жалко потерянного времени. Мы с риском заработали приличную сумму — и разом все отдать? А если завтра меня скосит болезнь, и я не смогу работать? Моя семья останется ни с чем. Что тогда? Я колебался. Для Лиса Апостолы друзья детства, а я их знаю, как ловких прохвостов. В конце концов я зарабатывал деньги ради семьи, а не ради них.

— А вдруг Апостолы в сговоре? — предположил я.

Лис психанул:

— Я вам помог с Брошиной, они тоже участвовали. Мы сделали все, как вы просили: авария, отель, наркотики. — Лис швырнул на стол несколько доз кокаина, приобретенных им для операции, и в сердцах крикнул: — Я готов был нюхать эту дурь ради вас!

— Мне казалось, ты балуешься травкой.

— Добаловался, — глухо ответил Федор.

Он опустился в кресло, уперся локтями в колени и склонил голову на растопыренные ладони.

— У меня есть младший брат Егор, точнее Горе. Когда я стал студентом, начал курить травку, потом в ход пошел кокс. Прикольно было, весело, я бахвалился. Егор все это видел и тоже стал пробовать, он всегда подражал мне. Надо было мозги сопляку вправить, а я вместо этого сам подкидывал ему дурь, типа, добрый. Потом понял, что кокаин не помогает, а мешает зарабатывать деньги мозгами, ну и завязал с коксом. А Егор спекся, попробовал героин и превратился в настоящего торчка. Горе наше, стала называть его мать, во всем обвиняя меня. Так оно и есть, если б не я дурак…

Федор поджал губы. Я не ожидал, что он так привязан к младшему брату.

— Лечить пробовали?

— С переменным успехом. Сначала Горе-Егор держится, а потом… Я