маги гораздо опытнее, да и настоящие монстры, которым вы на один зубок окажетесь, также появиться могут. В итоге я получу больше проблем с необходимостью вас защищать, чем пользы от вас на поле боя…

— А вот и нет! Мы все вместе долго тренировались, и теперь наш удар уже не летит куда попало, — заявила Лилия, глядя на своего главу даже с некоторым вызовом. Ну, если можно вызовом этот полный преданности взгляд обозвать.

— Ну, пойдемте, покажете, что у вас выходит? — вздохнул Иван, про себя выдумывая новую причину, почему, несмотря на все их успехи, он ни в коем случае не возьмет с собой своих подопечных. На самом деле, концепция стеклянной пушки, рассыпающейся в пыль уже от первого ответного удара врага, только в виде абстракции хороша, а не когда в качестве хрупкого стекла ребячьи жизни выступают.

Тем же разворотом всей дружной толпой они пришли на заброшенный глиняный карьер, представлявший из себя этакую безлюдную громадную котловину с крутыми стенками и почти без признаков растительности. Отсутствие этой самой растительности и было непосредственным результатом тренировок. До самого последнего момента единственным точно направленным ударом оказался тот самый, который нападающих на особняк врагов в пепел и прах превратил. Бог знает, в чем причина, но потом вроде слаженный «хор» малолетних стрелков принялся рассылать удары во что угодно, кроме намеченной для того цели.

— Вон, смотрите на ту елку, — указала Лилия на одно из немногих уцелевших деревьев на противоположном краю котловины.

— Тогда давайте по моей команде, — отозвался Лудильщиков, и начал обратный отчет, — три, два, один. У-У-У! — внезапно взревело сиреной Сигнальное заклинание, сотворенное им в самый последний момент в непосредственной близости от изготовившихся к стрельбе ребятишек.

Разумеется, выпущенное в таких экстремальных условиях заклинание даже близко не попало в цель, улетев чуть ли не в зенит и там полыхнув неяркой на фоне полуденного солнечного света вспышкой.

— Так не честно! — обиженно заявила Лилия.

— А ты думаешь, на войне никто из врагов не может в вашу сторону ничего такого выпустить? — осведомился Ваня, про себя размышляющий, каким образом в очередной раз будет отговариваться от упреков Башенина, уже пару раз укорявшего беспокойного графа в неожиданных мощных взрывах вблизи от их города. — Хорошо еще, что нас самих дружественным огнем не накрыли.

— Я поняла, мы не готовы! — От тона, с которым это было произнесено, молоко бы точно скисло, окажись оно где-то поблизости.

— Подозреваю, в этом случае, помимо отработки непосредственной групповой стрельбы, вам могли бы помочь тренировки на Меткость и Интеллект, — на ходу придумал Лудильщиков способ, каким бы мог хоть в какой-то мере уменьшить количество происходящих на этом полигоне взрывов и, соответственно, беспокойство ими жителей города Сарапула. Харизма +1, — внезапное послание от Системы включило у Ивана Лудильщикова угрызения совести. Он тут пытается своим стойким солдатикам вредничать, а от них только все усиливающееся почитание его в качестве непогрешимого лидера исходит.

— А еще вам нужно из общей толпы выбрать лидера, который бы и направлял удар на цель, — внесла свою лепту в обсуждение Ксения. Кстати, если подумать, так очень даже разумное предложение!

Уже немного успокоившиеся возвратились в усадьбу, а там Ивана неожиданно о визите важного гостя, ожидающего его в гостиной, известили.

— Вениамин Аракчеев? — Удивлению Лудильщикова не было предела. — Какими судьбами вы забрались в наши палестины?

— Вы в курсе, Иван Федорович, что не далее, как послезавтра император Павел Второй собирается по всей территории Рассейской империи ввести военное положение? А также объявить всеобщую мобилизацию для простолюдинов и призыв на службу для дворян, владеющих поместьями, — с самого порога огорошил графа Лудильщикова старейший член рода Аракчеевых.

— Не в курсе, хотя и не сказать, чтобы это известие было таким уж неожиданным. Долго эта неопределенность по всей стране продолжаться все равно не может. — Иван повел рукой по воздуху, словно иллюстрируя эту самую неопределенность.

— И вы… отправитесь в войска царя Павла? Я прав?

— Довольно бестактный вопрос, не находите? Но да, я, едва узнаю о призыве, немедленно, вместе с моей личной дружиной, для получения предписания отправлюсь к военному представителю императора в этом городе. Я ответил на ваш вопрос, господин Аракчеев? Надеюсь, и вы мне ответите, к чему все эти ваши расспросы?

— Дело в том, что в нашем роде сложилась довольно щекотливая ситуация… — Вениамин Аракчеев на пару секунд прервался, взглянув прямо в глаза своему визави. — Практически все мужчины нашего рода приняли решение перейти на сторону претендента Николая. Хотя, к моему великому удивлению, молодой Глава рода с этим не согласен. — И замер, словно прислушиваясь к мыслям графа Лудильщикова по поводу сообщенной им информации.

— Все равно, не понимаю, при чем тут я? — не выдержал паузы граф Иван.

— Старый дворянский обычай. При возникновении сильных противоречий во властной верхушке, мужчины рода делятся надвое, поддерживая сразу обе партии. К сожалению, наследники нашего рода об этом замечательном обычае подзабыли…. Но, несмотря ни на что, я должен сделать все, чтобы род Аракчеевых продолжил свое существование. — И продолжил, видя, что для Ивана цель его визита так и не прояснилась. — Я стар и призыву на воинскую службу уже не подлежу. У меня есть единственная возможность принять участие в войне официально, воспользовавшись древним параграфом до закона: «Именитый муж по призыву государя приходит на поле брани, оружный, с дружиной своей и союзниками своими». Вот в качестве вашего союзника, Иван Федорович, я и хочу представлять род Аракчеевых.

— Почему именно я? — Лудильщиков решил для себя сразу прояснить все неясные места. — Ведь вам даже пришлось для этого приехать из столицы в наш провинциальный Сарапул.

— Если не считать того, что среди столичной аристократии у нашего рода немало врагов и недоброжелателей? Тогда мне остается лишь сказать, что лично к вам у меня самое дружеское расположение. Именно благодаря вам я ныне не старая, выжившая из ума развалина, а вполне еще бодрый мужчина, ожидающий появления на свет своего потомка, — и, наблюдая в глазах собеседника присутствующую еще толику сомнений, добавил: — да вы не сомневайтесь, граф, я честен перед вами. А наличие весьма сильного и опытного в боях мага огня в вашей дружине уж точно не помешает.

— Ответ принят, — кивнул Иван, решившись, — но, тем не менее, для окончательного заключения союзнических отношений необходима будет Системная клятва.

— Само собой, — согласился старик и вновь повторил уже много тише: — само собой….

Старик Аракчеев не обманул. Через день все до одной газеты, продающиеся в городе Сарапуле, вышли с громадным известием на первых своих страницах: Царь Павел Второй объявляет в своей империи всеобщую мобилизацию; титульные дворяне призываются на службу вместе со своими личными дружинами. Война, и без того уже вовсю полыхавшая на западных окраинах страны, была, наконец, объявлена официально.

Хоть и краткое время было ему предоставлено, Иван Лудильщиков постарался использовать его по полной: пока в магической лавке не поднялись цены, закупился там необходимыми зельями, а на рынке продуктами, доделал экзодоспехи для последних принятых им дружинников, заключил дополнительные договора на поставку в поместье всего необходимого. В качестве химеролога и целителя граф тоже поработал как следует: в одночасье почти истратил весь тот запас частей высокоуровневых монстров, что в стазисе в своем Внутреннем пространстве на всякий случай хранил. Собственно, это и был тот самый случай. Усилил своих ближайших дружинников по максимуму. Даже на охоту с демоническим ножом отца сводил. Хотел мать, но та отказалась наотрез. Придется Степану для повышения Выносливости ее зельями из своего нового урожая поить. Ну, когда этот урожай поспеет, конечно. Не сказать, чтобы Иван полностью подготовился к грядущей войне, но сделал в этом направлении практически все от него зависящее.

Несмотря на многолюдство, царящее перед зданием службы императорского военного представителя в городе Сарапуле, Ивана этот важный чиновник принял в числе самых первых. Все-таки целый граф, да еще и георгиевский кавалер! На фоне прочих обычных дворян Иван отчетливо, словно фонарь в ночи, выделялся.

— Насчет вас, ваше сиятельство, у меня имеется отдельное предписание, — уведомил он Ивана, едва тот вошел в кабинет. — Битва ожидается отнюдь нелегкой, с большим количеством жертв. Сами понимаете, вам, с вашим Классом природного Целителя, сам Бог велел отправляться служить в армейский госпиталь. Таким