Валящихся с потолка кусков скалы, способных в одночасье погрести под собой несколько боевых машин. Коридоров, заминированных целиком. Волчье логово было самым настоящим осиным гнездом, куда неосторожный сунул руку, и теперь его жалили со всех сторон, а яд из тысячи укусов вливался в его тело.

Продвижение замедлилось, где-то даже остановилось. Но только не там, где на острие атаки шла троица соляриан. Их улучшенные сенсоры позволяли видеть все ловушки и засады заранее, и они были готовы. Перепрыгивали открывающиеся в полу ямы, расстреливали мины и скрытые в стенах ниши, сворачивали, когда впереди был непроходимый коридор. И само собой, никто из обороняющихся пилотов не мог ничего им противопоставить в схватке.

— Марш, марш, марш заданным рейсом — наш солярианский крейсер! — вопил Франц, в крови его уже кипел настоящий боевой коктейль, подстёгивающий скорость реакции.

Его Скиссор перехватил злобно рычащий цепной меч врага клешнёй — зубья вражеского оружия лишь бессильно высекали искры, дождём осыпавшие обоих. Щит, закреплённый на правой руке, обрушился на кабину пиратского робота — тот был таким же, как у атакующих, распространённой в Аве сутулой модели. Францу хватило одного удара, чтобы разбить кабину, второй и третий он нанёс скорее ради удовольствия. Ему хотелось видеть, как по кромке щита стекает кровь. Это так возбуждает!

Дёрнув клешнёй, он повалил робота и переступил через него, стараясь не отставать от Страцки. Тот хотя и дрался без пыла и ярости, как будто рассчитывая каждый удар и заранее прикидывая последствия, опережал Франца почти на два корпуса. А тот вовсе не желал отставать!

— Торопитесь, — нахмурился на экране внутренней связи Бройер. — Если оторвётесь сильнее, я не успею прикрыть вас в случае опасности.

— Да какая тут опасность?! — выпалил Франц. — Это же резня!

И ему это нравилось!

Однако Страцки внял предупреждению и замедлился, так что Франц легко догнал его. Теперь они действовали в паре под прикрытием щитов Бройера, хотя в этом ни разу не возникло нужды. Улучшенные сенсоры солярианского производства и сами роботы рыцарского класса, носящие имена древних бойцов, ливших кровь на аренах, превращали продвижение по коридорам крепости в лёгкую прогулку.

— Через два поворота — прямой путь к командному пункту, — сообщил Страцки. — Готовимся к самостоятельным действиям.

— Мои сенсоры показывают что он полностью заминирован, — ответил Франц. — Мы там не пройдём.

— Всегда есть возможности миновать минные заграждения, — возразил Страцки, — любой плотности.

Он не добавил: «Просто ты о них не знаешь»; однако для Франца эти слова прозвучали также чётко, словно вице-вахмистр и в самом деле произнёс их вслух. Но юноша лишь сцепил зубы и обрушился на следующего врага.

У нужного поворота на полу валялись несколько разбитых роботов — кто-то из неосторожных решил-таки ворваться в незащищённый коридор. Может быть, оказался слишком глуп, чтобы учиться на чужих ошибках, а может никто из них не знал о таких ловушках — связь у атакующих была налажена так себе. Чего ещё ожидать от ягнят? Даже получив железные зубы, они остаются всего лишь овцами.

— За меня, — скомандовал Бройер, и Страцки с Францем отступили, давая дорогу его массивному Гопломаху.

Сначала Франц думал, что здоровяк простой пойдёт вперёд, прикрываясь щитами, и подорвёт все мины, получив не так уж много урона. Однако Бройер не столь туп и прямолинеен, как считал юноша. Остановив Гопломаха над павшими машинами Аве, он опустил робота на колено, и выпустил в коридор несколько залпов противопехотных ракет. Лёгкие снаряды с фугасными боеголовками отлично годились, чтобы уничтожать пехоту противника, но в крепости, где почти все сражения шли между роботами, от них было мало толку. Сотни ракет хаотично устремились вперёд, врезаясь в стены и пол, почти каждый удар их провоцировал серию взрывов, так что коридор на какое-то время превратился в настоящую преисподнюю из пламени и осколков. Бройер поднял щиты, закрывая своего робота и разумно опустившихся на колено за его спиной Димахера и Скиссора.

Когда взрывы стихли, на мониторах в кабинах всех трёх роботов горели считанные отметки неразорвавшихся мин. С ними легко справился Страцки, попросту расстреляв короткими очередями из своего многоствольного пулемёта. Перед ними лежал прямой путь к командному центру Волчьего логова.

И, сам собой, их там уже ждали — пропустить такой фейерверк, что устроил Бройер, было невозможно.

Три боевых машины — два сутулых робота в пиратской раскраске, каких уже немало перебили соляриане, и высокая, прямо-таки стройная на их фоне боевая машина, очень хорошо знакомая спецназовцам.

— Откуда?.. — только и смог высказаться Франц, подавившись словами. — Как?..

Ведь именно его грузили служители Афона в разрушенной до основания деревне. А теперь этот же робот стоит на пороге командного центра пиратской крепости. Позывной, который он транслировал, обозначая себя, сообщал, что солярианам будет противостоять Богоборец.

— Хвастливое имечко, — скривил губы в ухмылке Франц, словно пытаясь реабилитироваться за недавнее недоумение. — Поглядим, оправдаешь ты его или нет.

И, подгоняемый кипящим в крови боевым коктейлем, первым ринулся вперёд.

— Бройер, на тебе оба пирата, — только и успел выпалить Страцки, — не дай им ударить нам с Францем в спину.

И он бросился следом, на бегу дав длинную очередь из многоствольного пулемёта.

Реакторный зал Волчьего логова

Входящий сигнал был последним, что Ренк ожидал увидеть на мониторе, однако враг с позывным Фафнир настойчиво пытался выйти с ним на связь. При иных обстоятельствах, вахмистр бы проигнорировал вызов, однако сейчас сам хотел потянуть время, пока пройдёт действие ставшего из спасения проклятьем «Мексамина». Гельмгольц, хоть и держал наизготовку энергетическое ружьё, стрелять раньше командира без приказа не стал.

— Чего надо? — не слишком вежливо спросил у врага Ренк, открыв канал.

— Не советовал бы стрелять из ваших энергоружей в этом помещении, — ответил тот. Видеоряда не было только звук. — За нашими спинами реактор крепости — попадёте в него, и нас всех тут распылит на атомы в считанные мгновения.

Ренк сильно подозревал, что враг блефует — в Шевате строили на совесть, однако проверять не хотелось, и он скомандовал.

— Гельм, копья!

Как известно всякое ружьё, если прицепить к нему штык, становится отличным копьём, которым можно драться врукопашную. Энергоружья Сагиттариев не были исключением. Конечно же, с оглядкой на солярианские технологии. Никаких вкладных или втулочных штыков из стали — оба ружья легко превращались в энергетические копья с лезвиями из чистой плазмы.

Ренк и Гельмгольц, проглотивший в бою ненавистное сокращение имени, перехватили оружие, запустив стремительный процесс трансформации ружей в копья. Спусковой механизм ушёл внутрь корпуса, предохранительные скобы теперь закрывали всю ладонь робота, ствольные накладки сложились, обеспечивая