– Сергей Саныч?

– Да…

– Виктор Палыч вас беспокоит. Как, собираетесь? – Голос Антибиотика в трубке был бархатист и по-отечески мягок.

– Да я, собственно… – начал было бормотать Сергей, но Антибиотик перебил его, непринужденно перейдя на «ты»:

– Собирайся спокойно, не волнуйся, все у тебя должно получиться. Ты парень толковый, я это сразу понял… Удачи тебе… Сильно не надрывайся, развейся заодно… Про паненок потом расскажешь… Если вдруг какие-то проблемы возникнут: денег не хватит или еще что-то, – звони сразу, не стесняйся. Запиши телефон – скажешь, для Виктора Палыча информация. Там передадут. Ну, успехов…

Не дожидаясь ответа Челищева, Антибиотик повесил трубку. У Сергея вдруг пропало все радостное возбуждение. Он долго сидел неподвижно с попискивающей трубкой в руке… «Да, докатился ты, Сергей Саныч… Жулики тебя в командировку за границу посылают и еще велят валюту не жалеть… Рассказал бы кто такое еще год назад… Что же у нас в стране творится-то, Господи…»

До Варшавы Челищев добрался без приключений. Марек встретил его, как и обещал, они крепко обнялись – не виделись-то целых семь лет. Зелиньский погрузнел, волосы его поредели, и глаза его уже не были такими озорными, как в студенческие годы.

Пока шли к серому «полонезу» Марека, он спросил, какими судьбами Сергей очутился в Варшаве.

Сергей колебался недолго. В конце концов врать Зелиньскому, выдавая свой интерес за официальный, было просто бессмысленно.

– Знаешь, Марек, я ведь в прокуратуре больше не работаю. Зарплата не та, да и смысла в нашей работе все меньше остается. По крайней мере у нас, в России…

Марек настороженно поднял глаза на Сергея:

– И где же, позвольте спросить, пан сейчас работает?

Челищев махнул рукой:

– Пан, Марек, занимается частным сыском.

Зелиньский округлил глаза:

– О… Так и у вас разрешили?

Сергей кивнул:

– Разрешили. У нас теперь все что хочешь разрешили… Так я, собственно, по делу к тебе. Помощь твоя нужна. К нам один бизнесмен обратился…

И Сергей подробно пересказал Мареку историю Миши Либмана, опустив, правда, некоторые несущественные для поляка подробности.

Когда Челищев закончил свой рассказ, они уже сидели в машине и ехали к центру Варшавы. Зелиньский молчал.

– Вот такие пироги, Марек! У меня здесь, кроме как к тебе, обратиться не к кому. Сможешь помочь – помоги… Если не в обиду – гонорар у меня с собой, мне контора специально выделила.

– И сколько же, позвольте спросить, пану выделила его контора? – живо поинтересовался Зелиньский.

– Пану выделили две тысячи долларов, – на всякий случай Челищев решил оставить себе некий маневр для возможного торга.

Марек присвистнул.

– Богатая у тебя контора… – Сергей сделал вид, что не замечает иронию в голосе Марека.

Зелиньский долго молчал, и лишь когда они остановились у гостиницы, сказал:

– Ладно, давай попробуем помочь твоему бедному жиду…

Сергей обрадованно заулыбался и полез в карман за деньгами, но Марек перехватил его руку:

– Подожди ты со своими деньгами. Сделаю что-то – другой разговор, а пока мне деньги давать не за что.

– Но у тебя могут возникнуть служебные, так сказать, расходы…

– Возникнут – сразу же тебе скажу. А пока договоримся так – давай мне все свои записи и отдыхай спокойно. Ешь, спи, гуляй, смотри телевизор… Как только будут первые результаты – плохие или хорошие, – я сразу же с тобой свяжусь. Добже?

– Добже, Марек, конечно, добже… Если бы ты отказался, я бы, наверное, на следующий же день улетел…

Челищев с наслаждением окунулся в блаженное безделье. Он спал по двенадцать часов в сутки, купался до одури в гостиничном бассейне, читал прихваченный из России детектив, бродил по магазинам и кафе. Все свои тревожные мысли Сергей постарался задвинуть в самый дальний уголок сознания, решив воспользоваться подарком судьбы и отдохнуть. Кстати говоря, преследовавшие его в Петербурге ночные кошмары куда-то исчезли, Сергей спал глубоко и без сновидений.

Марек объявился лишь через пять дней, когда Челищев уже начал несколько тяготиться ничегонеделаньем. Дочитав детектив, Сергей валялся на кровати и думал, как убить вечер, когда в дверь его номера властно забарабанили. Грубый голос произнес какую-то фразу по-польски, из которой Сергей уловил лишь одно: «Полиция!»

Чувствуя неприятную пустоту в животе, Челищев открыл дверь и увидел улыбающуюся физиономию Зелиньского.

– Фу ты, Марек, я же так инфаркт могу получить!

– Пан так боится полиции? У пана проблемы с законом?

– Судя по твоему игривому настроению, у тебя хорошие новости. Рассказывай, не томи!

Марек неторопливо уселся в кресло и с важной серьезностью стал рассказывать:

– Ну, кое-что мы действительно выяснили. Первое – и то было самое трудное – мы нашли второй приемный пункт, куда твоего Либмана привел Владыевский. И вот что оказалось: обе эти фирмы на самом деле – партнеры, проводящие совместные торговые операции. Но еще больше интересно то, что у второй фирмы, принявшей металл у Либмана, есть еще один партнер – совместное российско-польское предприятие-поставщик. И как ты думаешь, кто является учредителем этой фирмы с российской стороны? Правильно – замечательная организация «Вайнах» из твоего родного Петербурга. Так вот, судя по датам, привезенный Либманом алюминий был оформлен как поставка от этой самой российско-польской фирмы, и все положенные пенензы были переведены на ее счет в банке. Вот и все. Все довольны, всем хорошо! Плохо только твоему еврею. Но он тоже – смешной такой, решил бизнес в Варшаве делать, да еще не совсем чистый… У нас тут жидов не очень любят, обмануть их – за грех не считают… Ладно, вот тебе копии документов, – Зелиньский небрежно бросил синюю пластиковую папку на колени Челищеву. – Здесь все, что смогли достать: копии учредительных договоров, контрактов, квитанций о приемке груза и документов об оплате. В принципе, с такой фактурой, если бы было заявление твоего Либмана, можно было бы серьезно огорчить всю эту компанию… Ну и Либмана, вероятно, тоже – алюминий-то сначала должен был в Калининграде остаться… Но ты ведь сказал, что тебе все это нужно для неофициального расследования?

Сергей лихорадочно листал копии документов и не мог поверить своим глазам.

– Марек, как тебе это удалось? Это же… Это просто невозможно, тем более за пять дней?!

Зелиньский потянулся в кресле, как довольный кот:

– Работаем… Наши маленькие оперативные секреты я открывать не буду – они тебе просто ни к чему, но есть один большой секрет: у нас, у славян, одна общая особенность – все нельзя, но, в принципе, все можно! Самое важное – этот принцип знать!