Смотри-ка, одна из красных точек на тактическом экране шлема отделилась от общей массы и скользнула вниз. За ней другая… третья… ну надо же, осознали! Так, а теперь стоим на месте. Надо дать понять этим гаврикам, что существует граница, за которую их не пустят. Иначе у Маркеса — Мэри почему-то не сомневалась, что он на «Конкистадоре» — может возникнуть шальная идея дотянуть до Меча и выполнить-таки свою угрозу. А вот хрен тебе. Не позволю. Даже не мечтай. Да, подобные ситуации отрабатывают на тактической кафедре, только… Образование — это одно, а вот годы боевой практики ничем не заменить. Интересно, кстати, на что ты вообще рассчитываешь? Тоже мне, тактик выискался. Тут тебе не тренажер и даже не учебный бой. И шанса я тебе не дам, можешь не надеяться. Один раз я тебя пощадила и, кажется, напрасно. Ничего, на ошибках учатся, и свою я не повторю.

А, черт! Открыть огонь по покидающим строй… что ж, это можно было предвидеть. Теперь будет сложнее. Нет, все равно уходят. Все правильно: москитник — та еще блоха, его видно плохо, а из него — хорошо, такой малыш вполне в состоянии так выстроить траекторию движения, что попасть в него будет задачей нетривиальной. Тем более для стационарного огневого поста, крепость — не корвет. Что у нас там со временем? Еще пять минут? Отлично. Поразмыслить, что ли, на досуге, о чем-нибудь нейтральном… Например, о том, что хотела, но так и не решилась попросить Мамонтова передать несколько слов Никите в случае, если этот бой окажется последним. Нет, это не годится. Так и лапки сложить недолго. Тогда о чем? Что-то ничего путного в голову не приходит, и от этого нервы только пуще разгуливаются. К черту. А пустим-ка мы по всем корветам «Свечу на ветру». Потанцевать, конечно, не получится, но вот настроение создать… ага, пошло дело!

Мэри почувствовала, как ордер становится монолитом. Физическую составляющую процесса она никогда не понимала до конца, но определенные рекомендации на каждый конкретный случай помнила четко. И теперь — даже еще до введения коктейлей — ощущала, как крепнут «поводки», как ее ведомые становятся частью ее самой, как вибрируют в одном ритме все связи между кораблями. Чуть-чуть подтянуть… пятнадцатый задергался… успокоить… все хорошо, Макмерфи, все хорошо… это просто предбоевой мандраж… второй, пригляди за шестым… умница… а вот теперь можно отдать команду на введение коктейлей… вот ведь… раньше это как-то по-другому ощущалось… ладно, будем живы — разберемся. А не подпортить ли настроение другу Энрике? Майор Гамильтон — сеньору Маркесу, персонально: здесь нет каналов, но я найду, где тебя утопить, можешь не сомневаться, сукин ты сын!.. А может, надо было все-таки передать Корсакову… нет, не надо. Поздно, да и незачем. Ну что, пора?

— Всем командирам кораблей москитного флота орбитальной крепости «Конкистадор», циркулярно. У вас осталось тридцать секунд… двадцать пять… двадцать… пятнадцать… десять… Святой Патрик, храни своих детей! Аминь!

Привычная и всякий раз незнакомая карусель боя закружила ее, и вдруг все стало просто и понятно.

Капитан Агилар с напряженной полуулыбкой наблюдал за разворачивающимся на его глазах действом. Эти бельтайнцы… Кто додумался использовать таких бойцов в качестве почетного эскорта? Форменный идиотизм! Как это говорили в древности — «забивать гвозди микроскопом»? Но что творят, что творят! Вот это работа! Досье — штука неплохая, конечно. Но увидеть воочию, как майор Гамильтон управляется со сцепкой… Какое зрелище! Святые угодники, если эта женщина в горизонтальной плоскости так же темпераментна, как в бою… Куда это его завернуло, с каких пор его привлекают вояки, не знающие места, положенного женщине от природы?!

Агилар исподтишка окинул взглядом рубку и с облегчением понял, что все заняты своими непосредственными обязанностями и на него никто не смотрит. Впрочем, выражение лица военного министра… что, сеньор Фернандес, вас тоже зацепило? Да уж, есть вещи, изысканная прелесть которых доступна даже дилетантам. Не надо быть знатоком живописи, чтобы понять… ну, раз уж речь зашла о Бель-тайне… насколько гениален тот же Тимоти Макклейн. И можно весьма посредственно разбираться в тактике ведения космического боя, но действия бельтайнских корветов под командованием этой странной седой сеньориты… Черт побери, это просто восхитительно. Восхитительно — и страшно. Как она это делает?!

Дон Мигель вывел себе на клипсу переговоры между корветами, благо техника крейсера это вполне позволяла, и чуть не оглох. Не от громкости даже, она вполне регулировалась. Но вот то, что вбил в его не ожидавшее такой нагрузки ухо автоматический переводчик… Да в каком портовом кабаке такое услышишь? И в то же время… В то же время все, что сейчас гнала в эфир сеньорита Мария, гнала, не стесняясь в выражениях до такой степени, что покраснели бы самые грязные шлюхи… это было настолько сообразно происходящему, что совершенно не вызывало отторжения. Пожалуй, впервые Мигель Карлос Диего Агилар понял истинный смысл выражения «убийственная красота». Это она и была, ни убавить, ни прибавить…

— Минус пятый… держать строй, черти, держать! Две с половиной сотни — это многовато, даже оставшиеся две с хвостиком… Ничего, живы будем — не помрем. Ордеру — внимание на левый фланг.

Какофония в ушах не раздражала и не отвлекала, поляризаторы делали яркость вспышек вполне приемлемой. Восемнадцать оставшихся бельтайнских кораблей входили в образованную москитниками рыхлую конструкцию, как горячие ножи в масло, крутились бешеными волчками, успевая… и не успевая.

— Минус тринадцатый… Спокойно, спокойно, проскочим, не впервой! Третий сектор закройте! Хиггинс, брысь! Ай, молодцы!

Адская похлебка бурлила вокруг «Джокера». Корветы, подчиняясь приказам, влетали в самую гущу растерявшихся противников, взрывались беглым огнем и выскакивали наружу, разворачивались — и все начиналось снова. Правда, не для всех…

Минус восьмой… как же больно! Но и противников все меньше… что за чертовщина?! Откуда здесь взяться кораблю, готовому к сцепке?! Все оставшиеся в живых свои и так уже на «поводках», а это что еще такое? Но знакомая щекотка в кольце мастер-ключа не оставляла места для сомнений: рядом был кто-то, готовый подчиняться. И, кажется, не один. А ну-ка… В следующую секунду Мэри восхищенно выругалась: количество зеленых огоньков на тактическом экране шлема сравнялось с изначальным числом… выросло… да мать же твою!

— … всем внимание на тактику… они переходят на нашу сторону… не бейте по своим… следите за тактикой, я их держу…. держу — и буду держать…. не распыляться!

Что, скушали? Ничего, мы еще попрыгаем… однако на сцепке уже двадцать один… двадцать шесть… двадцать четыре… а это еще кто? Мои, не отдам, слышишь, ты?!., тридцать два… тридцать пять… выдержать, выдержать! Тридцать девять… тридцать шесть… сорок три… так не бывает… плевать… разберемся… сорок четыре… снова сорок… пятьдесят один… голова… ничего, авось не сдохну… сорок восемь… пятьдесят пять… пятьдесят два… да что же это…. пятьдесят девять… пятьдесят три… Что, все?!

— Гамильтон — Агилару!

— Здесь Агилар!

— Путь открыт. Прошу вас, сеньор!

Ордер, странный, небывалый ордер раздался в стороны, образовав что-то вроде овала, и в открывшееся пространство величественно вплыл «Сантьяго».