– Но почему именно я? – наверняка есть кто-то более опытный, на кого он может положиться.

– У меня есть небольшой дар к распознаванию талантов, – он качает головой, – то, что ты сделала у водопада, скажем так, совсем другое. Вдохновленное. Как в тот день, когда ты приехала. В тебе есть что-то особенное, Шай. И наша задача требует кого-то особенного.

Я думаю, это комплимент, но не могу не опасаться, что он заблуждается, веря в мой талант. Я почти ничего не показала на тестах. Но если Кеннан действительно сдерживала меня, есть шанс, что я не знаю своих собственных сил, как говорит Катал.

– Что мне нужно сделать?

Когда он снова говорит, его голос едва ли выше шепота.

– Тебе нужно будет найти Книгу дней, – говорит он, – и я научу тебя читать ее, понимать и использовать.

Тихий, бледный рассвет предвещает новый день. Новый старт. Купаясь в розовато-сером сиянии утра, я почти уверена, что вчерашний день был сном.

Книга дней.

Я вспоминаю напряженный взгляд Катала. Убежденность в его голосе. Это хранилище всей истины, принесенной на нашу землю первым всадником. На ее страницах записано все, что мы знаем. Ткань, на которой формируется вся реальность.

При этих словах меня пробрала дрожь. Конечно, я слышала об этой книге. Кто не слышал? Это часть почти каждой легенды. Вся история. Все будущее. Само существование. Творение, созданное благословением, настолько великое, что находится за пределами человеческого понимания.

Но никто никогда не видел этой книги. Она так же фантастична, как Гондал.

Когда я сказала это, Катал ухмыльнулся.

– Безопаснее, – сказал он, – чтобы мир поверил, что книга ненастоящая, чем понял, что такая сила, такое величие существуют. Наша обязанность – защищать ее. Людям не всегда можно доверять правду. Начались бы бунты. Массовые беспорядки. Бедные и голодные пытались бы прибрать книгу к рукам, уничтожить ее или, что еще хуже, использовать. Представьте себе, что вся власть в Монтане оказалась бы не в тех руках.

Ужасная мысль. Может ли это быть правдой? Зачем ему выдумывать что-то подобное? Правителю Монтаны, лидеру бардов Высшего совета. И он верил в меня. Хотел помочь мне.

– Правда о твоей матери ждет тебя на страницах этой книги, – сказал он.

По словам Катала, Книга дней находится где-то под замком, в лабиринте, защищенном древней силой. Только невероятно одаренный бард может пройти сквозь заклинания защиты к его сердцу.

– Я сделал все, что мог, – сказал он. – Благословения, помещенные в лабиринт, не похожи ни на что из того, что мы сейчас практикуем. Последняя попытка добраться до книги чуть не убила меня. Во время долгого выздоровления я понял, это не то, что я могу сделать сам. Я должен довериться кому-то. Достаточно смелому, чтобы противостоять большой силе, и достаточно умному, чтобы преодолеть все препятствия. Необычайно одаренному. Вроде тебя.

Я осматриваю плащадку в поисках своего нового тренера, и меня шатает от мысли, что я, прямо в этот самый момент, нахожусь над таким мощным источником силы и истины. Как я ни стараюсь сосредоточиться на чем-нибудь другом, мысли возвращаются ко вчерашнему дню.

Может ли эта книга действительно дать мне ответы? Большую часть ночи я не могла заснуть, пытаясь представить себе такое.

Книги – это зло. Писать опасно.

– Ты все еще здесь, – голос вырывает меня из задумчивости. Я резко оборачиваюсь. Равод. В груди все сжимается, дыхание вырывается из легких.

– Да, все еще, – прочищаю горло, – приношу свои соболезнования по поводу проигрыша пари.

– Ужасно, – Равод качает головой, – я собирался потратить деньги на что-нибудь глупое и легкомысленное. Надеюсь, ты довольна, что твое здравомыслие стоило мне причудливой шляпы.

– А что случилось с «искоренением чувства юмора», Равод? – спрашиваю я, прищурившись.

– Кто сказал, что я шучу? – уголки его губ приподнимаются, а темные глаза мерцают. Даже самый слабый намек на улыбку на его лице заставляет меня ощутить тепло. Но прежде чем я успеваю расслабиться в дружеской атмосфере, он машет рукой и поворачивается.

– Но сегодня у нас другая задача, – Равод оглядывается через плечо. – Готова?

– Готова? – повторяю я в замешательстве. – Я должна встретиться со своим новым тренером.

Равод кивает.

– И вот я здесь.

– Подожди, – у меня перехватывает дыхание. Я качаю головой, начиная все сначала, – ты мой новый тренер?

– Не надо так расстраиваться, – говорит он. – Катал подумал, что тебе будет удобнее тренироваться с кем-то из знакомых. Он очень заинтересовался тобой.

– Это он заинтересовался, к твоему сведению, – не понимаю, почему мне нужно объясняться с Раводом.

– Избавь меня от подробностей. Я знаком с твоей способностью следовать инструкциям, – говорит он. – Катал предложил сменить темп твоих занятий. – Интересно, что еще ему передал Катал?

– Куда мы идем? – спрашиваю я, понимая, что мы вовсе не направляемся на тренировочную площадку.

– Вот увидишь, – он жестом приглашает меня следовать за ним обратно в крыло бардов.

Равод молча ведет меня вниз в глубь горы по многочисленным проходам, очень похожим на те, что вели в пещеру с водопадом. Я слышу отдаленный рев бьющейся воды.

Мы подходим к воротам в задней части главного двора. Солнце уже начало подниматься над вершинами гор, заливая мрамор золотистым светом.

– Я выбрал лошадей, – говорит Равод. Он останавливается в центре двора, – чтобы поехать в пустоши у озера.

– Мы покидаем замок? – я останавливаюсь рядом. Меня охватывает паника. Там бродят бандиты. Что, если я потеряю Равода из виду и снова окажусь в опасности? Глупо, но страх подавляет мои чувства.

Начинает казаться, что двор, хотя и красивый, душит меня. Кустарник выглядит большим и зловещим. Пустые взгляды изящных статуй заполняют все пространство, не оставляя места для дыхания. Я задыхаюсь, хватая ртом воздух, уверенная, что моя грудь вот-вот разорвется.

– Сделай глубокий, медленный вдох, – голос Равода звучит мягко. Его доброту трудно воспринимать после мучений с Кеннан. – Это нормально – быть испуганной. Ничего страшного, если иногда нужно остановиться и подышать.

Требуется секунда, чтобы вспомнить, как дышать. Мое сердце замедляется. Двор расширяется.

– Спасибо, – бормочу я, откидывая назад потные пряди волос, – как будто на меня все навалилось сразу.

Взгляд Равода задерживается на мне, и я замираю. Выражение его лица открытое и теплое. Это почти заставляет меня снова потерять способность дышать.