куда там — они дали такого стрекача, что на несколько минут даже скрылись от моего «всевидящего ока».

Да уж, каких только слов я не наслушался от этих троих обнаженцев, пока провожал их до дома, скрываясь в тенях и неосвещенных местах. На пару секунд мне даже стало их жалко, но я одернул себя, вспомнив о том — почему они здесь. Уж Маринку бы эти похотливые самцы не пожалели. Так что поделом им подобная наука.

Зато утром они появились в техникуме как ни в чем не бывало. Правда, мешки под глазами намекали на бессонную ночь, но к этим мешкам уже привыкли, поэтому даже не замечали. Ребята сначала поозирались по сторонам, пытаясь угадать — знают ли однокурсники про их ночной бег? Но никто не подкалывал, никто не скалил зубы, и они успокоились.

Ха! Наивные…

Я молчал до поры, до времени, но на моем телефоне было видео, которое могло здорово подпортить настроение троице.

И это видео пригодилось. Когда мы с Маринкой после занятий остались на обучение моей личности, то к нам подошел Вихрев. Он презрительно скривил губы, когда увидел то, чем мы занимаемся. После этого сказал Маринке:

— Сазонова, мне надо тебя на пару слов.

Девушка сникла и втянула голову в плечи, как будто ожидая удара.

— А ты так говори, старосте от своих однокурсников скрывать нечего, — ответил я вместо Марины.

— Вот ещё. Это не для ушей всяких-разных, — процедил Вихрев.

— А я не всякий-разный, я, может, один-единственный? — усмехнулся я. — И вообще, Колян, если не хочешь говорить, то не мешайся под ногами. Видишь — люди делом заняты.

— Что-то ты разговорчивым стал, как я погляжу, — сощурился тот в ответ.

— Да, Бог дал язык для того, чтобы люди разговаривали, — пожал я плечами. — А кулаки для того, чтобы приводить аргументы тогда, когда языки бессильны.

— Слышь, ты чего базаришь? — набычился сразу Вихрев.

— Базарят бабки на базаре, а я по жизни речь толкую и иногда дела решаю, — вырвалось у меня.

— Чево-о-о? — поднял брови Вихрев. — Фени нахватался? Крутым фраером себя почувствовал?

— Завязывай пену ерошить, если есть что по делу, то излагай, если нет, то дверь тебя заждалась, — я кивнул на дверь кабинета.

— Круто наблатыкался? — хмыкнул Вихрев. — Может отскочим — побормочем?

— А давай, — широко улыбнулся я в ответ. — Пошли, а то тут мебели много, можем ненароком щепкой Маринку зацепить.

— Мальчики, вы чего? — испуганно захлопала глазами Сазонова. — Вы чего? Не надо…

— Да ничего не будет, — ответил я совершенно спокойно. — Просто покажу Вихреву, что не все вопросы его папочка может решить.

— Слышь, отца не трожь, — проворчал Вихрев. — Он тебя как клопа раздавит, даже щелкнуть не успеешь.

— Ну да, это же ты его постоянно теребишь за бабло, — усмехнулся я и двинулся к двери. — Идем, чего застыл?

Вихрев нехорошо ощерился, но пошел следом. Маринка дернулась было за нами, но наткнулась на мой взгляд. Я ещё покачал головой и ободряюще подмигнул, мол, всё будет хорошо, подруга, не переживай.

В нескольких шагах от кабинета Вихрев остановился. Похоже, ему не хотелось уходить далеко от дверей, из которых может выбежать Сазонова и остановить возможную драку. Ну что же, весьма предусмотрительно. Мне и в самом деле хотелось втащить этому перцу, чтобы смыть с его рожи эту маску надменности.

Не люблю, когда кто-то считает себя выше других только потому, что ему повезло родиться в благополучной семье. Вряд ли это можно считать собственной заслугой, ведь на его месте мог быть другой человек.

— Ну, какие речи поведем, Колян? — спросил я, вернувшись на расстояние уверенного удара.

— Какие речи? — переспросил он. — Давай начнем с того, что ты перестанешь тереться возле Сазоновой.

— Это с хуя ли? — я поднял брови точно также, как недавно делал Вихрев. — Мы тут знаниями делимся, просвещаемся… А ты что за фраер такой, чтобы нам это запрещать?

— Хорош, не накаляйся. У меня к тебе деловое предложение, я даю десять штук, и ты отваливаешь от Сазоновой.

Десять тысяч? Всего-то? Я едва не рассмеялся в лицо Вихреву. Как же дешево он ценит меня. Ну что же, пришла пора сбить с него спесь.

— Мне надо в десять раз больше, — проговорил я. — И желательно мелкими купюрами.

— Чего? Сто косарей? А не до хера ли? — нахмурился Вихрев.

— Нет, это нормально. И ещё… Ты забыл заплатить за помощь Сазоновой, — мне понравилось наблюдать за тем, как с лощеного лица слезает спесь.

— Она и про это тебе рассказала? Вот же… Вообще вода в жопе не держится. Взяла и растрепала… Хрен ей, а не бабки, так и можешь передать.

— Ну, я могу ей не только хрен передать, но и ещё одно видео перекинуть, мне не жалко, — ухмыльнулся я в ответ.

Вот теперь Вихрев нахмурился вполне серьезно. Он моргнул пару раз, а потом кивнул:

— И что за видео?

— Про ночные гонки. Весьма занятное видео, — я вытащил из кармана смартфон, а потом включил нужный файл. — Видишь, какое интересное видео?

Я ещё и музыку наложил из «Шоу Бенни Хилла». Весьма забавно получилось. Три голых парня мчались по городу, весело подкидывая колени.

— Сука! — дернулся было ко мне Колька.

— Втащить? — почти ласково спросил я.

— Так это ты сделал?

— Нет, хорошие знакомые передали. Я попросил их пока не выкладывать в интернет, но они прямо-таки горят желанием это сделать.

Вихрев сдал назад. Он поджал губы и развернулся было, чтобы уйти, но я его окрикнул:

— Эй, а Маринке ничего не хочешь отдать? Или снова помчался по известному маршруту? Понравилось?

Он остановился, засунул руку в карман и вытащил кошелек. После этого бросил три тысячи на пол и отошел на несколько шагов. Обернулся и скривился:

— Ну что, Барсик, война?

— Война так война, Вихрушка, — широко улыбнулся я в ответ. — До победного конца? Или до первой крови?

— До полного уничтожения. Я тебя раздавлю, — процедил он.

— Давилка ещё не выросла. Даже сквозь кленовые листья не разглядеть, — я покрутил телефоном, с которого ещё слышалась музыка из шоу.

— В общем, так, чего ты хочешь?

— Ты отваливаешь и не пристаешь к Сазоновой, — пожал я плечами. — А я делаю вид, что тебя нет.

— И ты думаешь, что сможешь меня шантажировать вот этим? — он кивнул на телефон. — Да я срать на это хотел, а вот тебя… Я попрошу папу, чтобы он помог тебя уничтожить. Причем не только тебя, но и всю твою гребаную семейку.

Он поджал губы, отвернулся и пошел прочь. Даже его спина выражала возмущение.

Я хмыкнул и поднял деньги с пола. Я не гордый, я и наклониться могу. Так, а если пробить Вихрева по Шпионажу?

Я навел телефон на удаляющегося Вихрева. Снова появилась иконка мужчины с именем и фамилией Вихрева, его сумка.

— Наименование: Отличник в учебе, студент.

— Навыки