– А в чем именно проблема?

– Проблема… – пробормотала я, покусывая нижнюю губу, – проблема в том, что он прав насчет этого.

Джордж ничего не сказал. Он только кивнул, снова сменил полосу и свернул на автостраду в сторону Орландо.

– У меня никогда не было много друзей. На самом деле только один. И он… хочет большего, – призналась я.

– И это причиняет боль, – подытожил Джордж. Этот человек должен был стать психологом, а не телохранителем и водителем автобуса.

Я просто вздохнула и закрыла глаза. «Да, но больше это пугает меня, – мысленно добавила я. – Пугает, что я могу потерять последнюю опору в жизни. Пугает, что я останусь одна».

– Мисс Прайс. – Я посмотрела на него. Джордж мягко улыбнулся. – Понятия не имею, должен ли я вмешиваться в это, но там автобус, полный людей, которые любят проводить время с вами. Некоторые гораздо больше, чем они хотели бы это признать. – Он улыбнулся с видом, что ему все известно.

– Ты и правда так думаешь? – удивилась я, совершенно не убежденная в этом.

Джордж серьезно кивнул.

– Я знаю больше, чем хотелось бы, мисс Прайс.

– В это, в свою очередь, я охотно верю, – произнесла я с улыбкой и вздрогнула, когда позади нас кто-то откашлялся.

Габриэль! По крайней мере, он натянул джинсы и рубашку.

– Чего ты хочешь? – осведомилась я и тут же снова ощутила, как во мне поднимается гнев.

Парень сжал губы и засунул руки в карманы штанов.

– Мне тоже нужно немного свободы. Твой брат меня бесит. Я лучше посмотрю в окно и посчитаю уличные знаки и расплющенных опоссумов!

– Тогда ты в хорошей компании, – ответила я, но все равно встала и позволила Габриэлю занять переднее пассажирское сиденье. – Спасибо за то, что выслушал, Джордж.

– В любое время, мисс Прайс. Может, вам стоит прилечь? У нас впереди еще почти семнадцать часов езды.

Я кивнула и покинула кабину водителя. Краем глаза я видела, как Габриэль опустился на сиденье.

– Ну? Что у тебя на уме? – прогудел Джордж.

Парень только раздраженно хмыкнул.

– Много всякого, Джордж. Можем ли мы остановиться на перекур?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что ты певец, и курение вредит твоему голосу.

– Что? Ты сейчас серьезно? Кто ты, моя мама?

– Хуже, твой нынешний водитель автобуса. И как только поймаю тебя с сигаретой, сразу перееду.

Усмехнувшись, я оставила их наедине. Сон действительно пойдет мне на пользу. Но как только я поднялась на первые ступеньки, мой взгляд упал в гостиную. Из-под дивана выглядывала небольшая черная коробка. С любопытством я спустилась вниз по лестнице мимо ухмыляющегося брата, Пейтон и Питера, и заглянула в нее. Маленький черный синтезатор, казалось, подмигнул мне в ответ.

По моим венам тут же разлилось ощущение счастья. Я быстро установила инструмент. Затем села на небольшой складной табурет перед ним и осторожно положила пальцы на клавиши. Им сразу стало тепло. Конечно, это не слоновая кость, да и на синтезаторе отсутствовала крышка, но он оказался хорошего качества. Когда я включила его и давление указательного пальца выдало простую мелодичную «ля», у меня пробежали мурашки по коже. За «ля» последовала «до», за «до» – «фа-диез», и когда мои пальцы начали играть сами по себе, я с улыбкой закрыла глаза.

Что-нибудь современное, как упражнение для мизинца? Я начала музыкальную тему для Super Mario. Звуки прыгали по комнате так же весело и живо, как нарисованный итальянец. Затем я почувствовала себя немного глупо, и после небольшого перерыва сыграла «Лунную сонату» Бетховена. Перед тем, как умолкнуть, каждая нота висела в комнате, словно мерцающая капля росы, и внутри меня становилось светлее, а мысли прояснялись, как на свежем утреннем воздухе. Это привело меня к «Временам года» Вивальди, и я позволила La Primavera, или весне, танцевать по комнате.

В конце концов, я просто играла то, что крутилось у меня в голове. Чувства иногда казались настолько сложными, сбивающими с толку и подавляющими, что я предпочитала переводить их в ноты, ведь их я понимала. Я играла об Итане, о том, как сильно скучаю по нему и как вместе с тем боюсь к нему вернуться. Я играла о Ксандере и о своем решении поехать с ним на этот фестиваль. И я играла о Габриэле. Музыка стала быстрой и захватывающей, потом мягкой и чувственной, а затем наконец глубокой и бурной, как его поцелуй. Мне вдруг захотелось, чтобы у меня было больше клавиш, чтобы выразить все противоречивые эмоции. Тем не менее музыка сумела передать мои чувства. Мне нравился Габриэль. Как ни странно, мне нравился этот сумасшедший парень с непристойной ухмылкой и карамельным голосом.

Спустя одну небольшую вечность, когда раздался последний звук, я медленно подняла пальцы с клавиш и открыла глаза. Мне пришлось пару раз моргнуть. Габриэль стоял рядом с синтезатором и улыбался мне.

– Это мой, – произнес он, отталкиваясь от стены.

– О, изви… – начала я, но парень оборвал меня:

– Играй сколько хочешь.

Он улыбнулся, и это выглядело почти извинением. А потм он повернулся и отправился к остальным.

– Добро пожаловать в Орландо, город с самыми дорогими кренделями в мире только потому, что они в форме Микки Мауса. И кстати: это родина восьмого чуда света, – объявил Габриэль рано утром во вторник, когда мы наконец-то вышли из автобуса, измученные долгой поездкой.

– Восьмое чудо света? Что же это? – со стоном поинтересовался Ксандер.

– Я, – ухмыльнулся Габриэль и потянулся, словно кот, только проснувшийся после дремы.

– А я думала, ты из Нью-Йорка, – вырвалось у меня.

– После развода родителей я переехал с мамой в Нью-Йорк, но первые шесть лет своей героической жизни я провел в Орландо, – пояснил он, доставая из вещевой сумки солнцезащитные очки и толстовку, которую начал надевать, несмотря на жару.

Я с изумлением наблюдала, как Ксандер сделал то же самое. Только Питер не стал повторять за ними. Когда он заметил мой вопросительный взгляд, то просто пожал плечами.

– Я не так знаменит, как эти два красавчика. Меня никто не узнает, так что мне незачем прятаться.

– Пока нет, милый, но твоя музыка потрясающая, – сказала Пейтон, быстро поцеловала Габриэля в щеку и вытащила мобильный телефон. Питер тепло ей улыбнулся.

Мы вышли и оказались на стоянке перед Disney World, где состоится второй этап «Зажигай». Начиная с сегодняшнего вечера вся площадь будет заполнена гостями фестиваля.

– Что делать дальше? – обеспокоенно спросила я у Пейтон. Мы оказались на огромной стоянке, где перед нами стояла белая машинка для гольфа с водителем, как будто ее заказали, но не забрали.