— Если в голову придет мысль о побеге, вспомните, что здесь — погранзона. Сбежать с Сахалина не удавалось никому. При поимке, а она неминуема, добавляется срок. Случается и худшее! — сдвинул брови. — В общем, вы проинструктированы. Пьянки, драки, брань — за спиной. Знайте, их не потерпят окружающие!

— Во, житуха! Из тюряги прямиком в монастырь влечу! Это ж надо, какой облом, какая непруха! — сетовал Влас.

— Вас в условники насильно вытащили? — возмутился участковый.

— Я просил отпустить меня по болезни совсем!

— Не сочли возможным. И правильно! Проявите себя в условниках! — резко оборвал его участковый и указал на машину: — Поехали!

— А мне нельзя дышать с ними в одной хазе. Я обоих заражу, — нашелся Меченый.

— Это мы там, уже на месте, решим. Что-то придумаем! — успокоил Смирнова взглядом.

Дамир, услышав это, мигом повеселел и поторопился в машину. Стукач даже не глянул на Власа, удобно расположился на сиденье.

Смирнов смотрел на дорогу, зовущую вперед, задумался о чем-то своем, далеком от условников, сидевших сзади, от участкового и от Сахалина.

И только Влас не грустил. Он был уверен, нет на земле такого места, откуда вор не сумеет смыться. «Только надо выждать время. Немного, ну самую малость. Прикинусь шлангом, пусть поверят. А потом? Подумаешь, ксив нет. Да у любого фраера на заводе стяну. Ведь имеются же там мужики? И сквозану на материк с ветерком! Пусть попробуют нашмонать! Залягу на дно, проканаю с годок тихо, потом свою «малину» сколочу. А то лягавый взялся стращать медведями. Да я таких зверюг знавал, ему и не снилось! Потрох гнилой! Жопа пидера! Ты б усрался, увидь хоть одну разборку фартовых! Да и на кой хер твой медведь сдался? Он в своей тайге паханит, я в своем городе! Друг друга не дергаем. Нам с ним навары не делить! Хоть оба паханы, но общаки врозь», — думал Влас.

— Приехали! Вытряхивайтесь! Выкатывайтесь помалу! — услышали мужики.

Дамир, кряхтя, вылез из машины, огляделся вокруг удивленно.

— А где же завод? — спросил капитана.

— Да вон же! Те два дома! — указал на пару длинных зданий, похожих на бараки в зоне.

Несколько домов, построенных вразброс. Сколько их? Штук пять, не больше. Да и те небольшие, деревянные.

— Это завод? — не верилось Смирнову.

Участковый уже бежал, догонял какую-то бабу.

«Вот бы теща увидела? Она тебя в ужин накормила бы каталкой!» — подумал Дамир.

— А наш капитан не промах, времени зря не теряет, — хмыкнул Михаил.

— Во, отморозок! За старухой скачет! Иль не надыбал путевой метелки? Да я на такую даже после зоны не полезу, — сморщился Влас и отвернулся.

Вскоре капитан вернулся вместе с женщиной, которую догонял.

— Знакомьтесь! Ваша директор, Нина Ивановна Золотарева! Теперь она вам начальник на каждый день. Чтоб слушались, как маму родную. Ну и я навещать стану. Документы ваши у нее останутся до самого освобождения, да и не нужны они тут. Вам о них пока не думать. Обустраивайтесь и работайте! Вживайтесь! — подал руку женщине и заторопился к машине.

Через минуту «уазик» скрылся из виду.

— Пошли со мной в контору! — предложила условникам Золотарева и, подведя всех к аккуратному, чистому дому, ввела в кабинет. — Присаживайтесь! — Женщина внимательно оглядела всех троих и сказала: — Я очень рада вашему приезду. Путина в самом разгаре, а рабочих рук не хватает. Потому на обустройство дам один день. Все необходимое вам у нас имеется: жилье и постели, даже с питанием поможем. Спецовку выдадим. Думаю, проблем не возникнет. Да их и не может быть: народ у нас хороший, дружный, работящий, только маловато людей. Думаю, вы хорошо впишитесь в наш коллектив.

— А получку будут нам давать? — спросил стукач.

— Конечно, как и всем, один раз в месяц.

— Приморишь нас где? Да знай, я — туберкулезник. Что-то отдельное сообрази! — хмурился Влас.

Золотарева помрачнела: так к ней никто не обращался, — но сдержалась, сделав скидку на то, что эти люди только что из зоны.

— Меня предупредил о вас участковый. Думаю, сумеем устроить с жильем.

— А сколько платить станете? — не унимался Дамир.

— Зарплата рабочего у нас небольшая, но на жизнь хватит. Никто окладом не может похвалиться, зато других преимуществ много. Они и держат людей.

— Какие ж это привилегии? — любопытствовал назойливый Дамир.

— Я говорю не о привилегиях, а о преимуществах. Это разные понятия. Наши налицо! Вы почувствовали, какой здесь дивный воздух горный? А природа? Заповедная! Во всей своей первозданной красе тайга! И работа интересная, благодарная. Она души лечит!

— Чем? — гаркнул Влас и зашелся хохотом.

— Скоро убедитесь! — пообещала Золотарева. Увидев женщину, проходившую мимо, окликнула через форточку: — Полина? Жилье для новичков готово, в порядке? Тогда принесите то, о чем говорили. Я отведу их сама. — Повернувшись к условникам, продолжила: — Работа во время путины начинается в восемь утра. В этот период рабочий день не нормирован. Вы сами все увидите и поймете. Мы занимаемся выращиванием мальков самых ценных лососевых рыб. Дело наше кропотливое, нелегкое, но очень нужное для будущего. Поначалу мы посмотрим, кто из вас на что способен, а потом определимся. Я думаю, вам, Влас, не только жить, но и работать надо отдельно, а значит, будете помогать в цехе. Вы, Михаил и Дамир, станете коптильщиками рыбы. На время. Сразу объясню: нам привозят только что выловленную рыбу, мы берем из нее икру и молоки, которые после доработки проходят инкубационный период в специальных садках, а рыбу после потрошения мы солим и коптим для своих рабочих, для детского сада и школы Ясноморска. Вам объяснят и покажут, что как нужно делать. А дальше самим придется справляться. Я не могу назвать это дело изнурительным. Наши мужчины любят и умеют коптить кету, но они должны ловить ее. Вы с таким пока не справитесь. Нужны здоровье и сноровка. Кажется, все рассказала! — Золотарева выглянула в окно и, указав на женщину, ожидавшую условников на улице, сказала, улыбнувшись всем: — Идите отдыхайте. Завтра ждем в восемь. И прошу — без опозданий. У нас это не принято!

«Во, зараза! Сколько ботала, а даже стакана кипятку не предложила! Бугриха, мать твою!» — злился Влас, выходя из конторы.

«А ведь здорово, что отдельно от Меченого стану жить и работать! Хоть тут он не будет крутиться рядом, не устроит очередную пакость. Со стукачом проще, этот не опасен мне», — размышлял Михаил.

«Вот повезло, коптильщиком буду. Хоть не стану голодать! Поначалу себя на зиму обеспечу рыбой. Покуда не пойму, что хватит мне, из-под себя никому ни одного хвоста не отдам на сторону. С такой получкой без запасов сдохнешь!» — трусил следом за Полиной Дамир.

— Вот ваше жилье. Кто тут Влас? — распахнула женщина двери в коридор.