в таких же отношениях, в каких Ливонский — к епископу Рижскому. На первое время орден признал ленные права епископа на Кульмскую землю и обязался платить ему за нее небольшую дань. Благоприятный для ордена случай вскоре помог ему совсем освободиться от этих ленных отношений. Епископ Христиан с небольшой свитой неосторожно углубился в землю язычников для проповеди Евангелия и был захвачен в плен, в котором томился около девяти лет. Ловкий Герман Зальца, остававшийся в Италии и оттуда управлявший делами ордена, склонил папу Григория IX признать прусские владения тевтонов непосредственным духовным леном папского престола, чем устранялись притязания кульмского епископа. Кроме того, с согласия папы остатки добрынских рыцарей и их имения были включены в Тевтонский орден. В этом краю, так же как в земле балтийских и полабских славян, католическая церковь явилась главной союзницей германизации.

Верховный покровитель ордена папа усердно призывал крестоносцев из соседних стран, Польши, Померании, Гольштинии, Готланда и других, к общей борьбе с прусскими язычниками и даровал этим крестоносцам такие же привилегии и отпущение грехов, как и тем, которые отправлялись в Палестину. Его призыв не остался без ответа. В Западной и Средней Европе того времени еще была сильна вера, что ничто так не угодно Богу, как обращение язычников в христианство, хотя бы посредством меча и огня, и что это самое верное средство смыть с себя все прошлые грехи. Тевтонские рыцари начали завоевание и насильственное крещение Пруссии с помощью соседних католических государей, приводивших крестоносные дружины, особенно с помощью славянских князей Польши и Поморья, которые более чем немцы работали в пользу германизации. Каждый свой шаг рыцари закрепляли построением каменных замков, и прежде всего, конечно, постарались завладеть нижним течением Вислы. Здесь первой орденской твердыней явился Торунь, за ним последовали Хельмно (Кульм), Мариенвердер, Эльбинг и так далее. Пруссы оборонялись упорно, но не могли устоять против новой силы, пользующейся превосходством военного искусства, вооружения, единства действий и вообще отлично организованной. Чтобы еще более упрочить свое владычество, вместе с построением крепостей орден деятельно водворял немецкую колонизацию, вызывая для того переселенцев в свои города, наделяя их торговыми и промышленными льготами и, кроме того, раздавая участки земли на ленных правах переселенцам военного сословия. Для утверждения новой веры немцы особенное внимание обращали на юное поколение: они старались захватывать детей и отправляли их в Германию, где последние и получали воспитание на руках духовенства, с тем чтобы, воротясь на родину, быть усердными миссионерами католичества и германизации. При завоевании Пруссии повторялись почти те же жестокости, опустошения и закрепощение туземцев, какие мы видели при завоевании Ливонии и Эстонии.

К этому-то Тевтонскому, или Прусскому, ордену обратился ливонский магистр Вольквин с предложением соединить свои силы и отправил для того послов в Италию к гроссмейстеру. Но первое предложение было сделано еще в то время, когда Тевтонский орден едва водворился в Кульмской области и только начинал свою завоевательную деятельность. Ливония отделялась от него еще независимыми литовскими племенами; соединение двух рыцарских орденов могло повести за собою и соединение их врагов для общего отпора. Герман Зальца пока благоразумно отклонил предложение, но не отнял надежды. Спустя несколько лет переговоры о соединении возобновились, и в Марбурге — главном германском приюте тевтонов — происходило совещание орденского капитула в присутствии послов Вольквина. Здесь большинство тевтонов высказалось против соединения. Их орден состоял преимущественно из членов старых дворянских родов, из людей закаленных, благочестивых, гордых своими обетами и суровой дисциплиной; тогда как ряды меченосцев наполнялись сыновьями бременских и других нижненемецких торгашей, разнообразными искателями приключений и добычи, людьми лишними у себя на родине. В Германию уже проникла молва об их распутной жизни и таком деспотическом обращении с туземцами, которое делало для последних ненавистным само христианство и заставляло иногда возвращаться к язычеству. Тевтоны свысока смотрели на меченосцев и опасались унизить свой орден таким товариществом. Из Марбурга дело перенесено опять в Италию на рассмотрение гроссмейстера. Герман Зальца на этот раз оказался более расположенным к соединению и представил вопрос о нем на разрешение папы Григория IX.

Между тем случилось событие, которое ускорило это дело. Магистр Вольквин с сильным войском предпринял поход в глушь литовских земель. Литовцы скрытно собрались в окрестных лесах, откуда выступили внезапно и окружили немцев со всех сторон. Отчаянная битва произошла в День Маврикия в сентябре 1236 года. Тщетно рыцари восклицали: «Вперед, с помощью святого Маврикия!» Они потерпели полное поражение. Сам магистр Вольквин, сорок восемь орденских рыцарей и множество вольных крестоносцев остались на месте битвы. Орден спасся только тем, что Литва не воспользовалась своей победой и вместо движения в Ливонию обратилась против Руси. После того меченосцы усилили свои просьбы о соединении, которое наконец и было совершено их послами с соизволения Григория IX в его резиденции Витербо в мае 1237 года. Ливонские рыцари приняли устав Тевтонского ордена; они должны были переменить свой орденский плащ с красным мечом на тевтонскую белую мантию с черным крестом на левом плече.

Наместник Зальца в Пруссии Герман Балк назначен первым областным магистром (ландмейстером) в Ливонию. Одним из первых его деяний здесь было заключение договора с Вальдемаром II. В споре между орденом и датским королем за Эстонию папа склонился в сторону короля, и гроссмейстер уступил. По заключенному договору орден возвратил Дании прибрежные Финскому заливу области Веррию с городом Везенбергом и Гаррию с Ревелем. В последнем городе Вальдемар поставил особого епископа для своих эстонских владений. Но он уже не был в силах вытеснить отсюда немецких рыцарей, получивших от ордена земли и разные привилегии. Напротив, чтобы привлечь на свою сторону это военное сословие, он старался удовлетворить его жадность и властолюбие новыми привилегиями и правами на закрепощение туземцев. Вообще датское владычество просуществовало в том краю еще около столетия, но не пустило глубоких корней. Герман Балк восстановил значение меченосцев удачной войной с соседней Новгородской Русью. Но вскоре и он, и сам гроссмейстер Зальца скончались (1239).

Дела соединенного ордена пошли хуже. Он должен был бороться в одно время с Русью, Литвой и бывшим своим союзником — поморским князем Святополком. Особенно чувствительные поражения понес новый ливонский ландмейстер фон Хеймбург от русского героя Александра Невского. К этим поражениям присоединилось еще отчаянное восстание куронов и земгалов. Оба племени, как мы видели, довольно легко подчинились немецкому владычеству и приняли к себе священников. Но скоро они убедились, что обещания миссионеров оставить в покое их имущество и личную свободу были только пустыми словами, что немецкое владычество и немецкое христианство означали всякого рода поборы и