– У него сломана шея. Должно быть, ударился о камень. Мы не можем ему помочь.

Они молча постояли рядом, под порывами ледяного ветра.

– Несчастный ублюдок… Какая смерть. Бормин был хорошим солдатом. Одним из лучших.

После короткой паузы ему ответил другой солдат:

– Может быть, но он пердел во сне, жульничал в кости и спал с чужими женами.

Катон посмотрел на него и вздохнул:

– Не самое лучшее надгробное слово.

Солдат пожал плечами:

– Но он был именно таким, командир.

– Ладно. – Катон встал и повернулся спиной к пронизывающему ветру. – Отнесите его к лошадям, а потом догоняйте колонну.

– Есть, господин, – хором ответили солдаты, а один из них пробормотал: – Отлично, спасибо, Бормин.

Катон молча отвернулся и начал поспешно подниматься вслед ушедшему вперед эскадрону. Траксис уже почти добрался до вершины, но ему пришлось наклониться вперед, чтобы сохранить равновесие. Дождь заметно усилился, и если прежде он лишь моросил, то теперь обрушился на плечи уставших солдат, отягощенных доспехами, щитами и копьями. Лишь усилия, которые они затрачивали на подъем, позволяли им сохранять некое подобие тепла, и Катон чувствовал, как немеют его пальцы, когда он хватался за холодные скользкие камни.

Когда префект добрался до вершины, его руки и ноги дрожали от усилий, и ему пришлось сгорбиться, чтобы хоть как-то защититься от ледяного ветра, с остервенением бушевавшего на вершине. Катон оперся руками о колени и сделал несколько глубоких вздохов, пока к нему присоединялись остальные солдаты, тут же подставлявшие ветру спины – щиты давали им хоть какую-то защиту от дождя. Один из них споткнулся, и у него подкосились ноги. Когда он попытался подняться, стало видно, что его шатает из стороны в сторону.

Траксис покачал головой:

– Ублюдок пьян!

– Клянусь Гадесом, что это такое? – сердито закричал Катон, подходя к солдату.

Он собирался обрушить на него свой гнев, но в последний момент понял, что тот вовсе не пьян, а обессилел от ужасающего холода. Катон схватил его за плечи и тряс до тех пор, пока в глазах не появилось осмысленное выражение.

– Сосредоточься! Твое тело должно двигаться. Топай ногами и потри ладони. Ты понял?

Солдат тупо кивнул.

– Я тебя не слышал! – выкрикнул Катон. – Ты меня понял, солдат?

– Да… да, командир.

– Тогда выполняй приказ.

Солдат принялся маршировать на месте, прислонил копье к плечу и начал растирать ладони.

– Не останавливайся, – приказал Катон и повернулся к остальным: – И вы! Если не хотите замерзнуть окончательно.

Он отвернулся и, медленно пробираясь между камнями и кустарником, приблизился к противоположному склону, но клубы серого тумана и завеса дождя ограничивали видимость до нескольких сотен футов. Катон тихонько выругался. В таких условиях не было никакой возможности проверить слова купца. Конечно, можно подождать, когда стихнет буря, но его люди очень устали, и ему совсем не хотелось терять солдат при спуске с другого склона. К нему, стуча зубами, подошел Траксис и с трудом проговорил:

– Со всем уважением, господин, но скоро мы все здесь умрем. Часть парней едва держится.

– Я знаю, но нам нужно потерпеть еще немного. – Катон посмотрел на небо, и ему показалось, что он разглядел небольшой просвет между тяжелыми тучами, нависшими над горами. – Видишь, скоро худшее останется позади.

Траксис прищурился, пытаясь разглядеть участок неба, на который указывал Катон.

– Ничего не вижу, – признался он.

– Возвращайся к остальным. Пусть двигаются, так они смогут сохранить тепло.

– Тепло? – Траксис приподнял бровь. – Вы и вправду так считаете, господин?

– Достаточно. Возвращайся к остальным и передай трибуну Ливонию, что я жду его здесь вместе со слугой. Выполняй.

Траксис побрел обратно, что-то бормоча себе под нос, а Катон принялся изучать местность, находившуюся у подножия холма. По мере того как светлело небо, ветер и дождь стали понемногу стихать, и с каждой минутой Катон видел все больше деталей. Наконец, далеко внизу, за извилистой рекой, он разглядел смутные очертания бастионов, окружавших сотни домов. Тут и там сверкали огоньки костров. Но было слишком далеко, чтобы заметить хоть какие-то признаки жизни.

Судя по размерам поселения, Катон сделал вывод, что купец сказал правду. Если это так, то легат Квинтат сумеет раздавить декеанглиев и уничтожить их столицу. И тогда римской армии останется лишь добраться до побережья, встретиться там со своим флотом, дойти до крепости друидов и уничтожить их раз и навсегда. А без влияния друидов племена Британии лишатся руководства и не смогут оказывать объединенное сопротивление Риму. Только после этого в новой провинции установится мир. Прекратятся войны и вражда между племенами, начавшиеся задолго до появления римлян.

Звук шагов привлек внимание Катона, он повернулся и увидел Ливония и Иеропата. Оба сильно дрожали, но префект не стал обращать на это внимание. Если он и его солдаты способны переносить холод и дождь, то и молодой аристократ сможет. «Ему не помешает немного помучиться», – подумал Катон, но тут же заставил себя снова сосредоточиться на текущих проблемах.

– Вон там. – Он указал в сторону вражеского поселения. – Скопируйте все на грифельную дощечку, чтобы потом сделать карту.

Пока трибун наблюдал, как Иеропат старательно наносит на дощечку детали, несмотря на плохую видимость и меркнущий свет, Катон быстро прикинул количество хижин и их расположение. Как только Иеропат убрал дощечку, все трое вернулись к остальным солдатам, сгрудившимся в кучу и продолжавшим дрожать от холода. Префект чувствовал, что они недовольны из-за того, что им пришлось подниматься на вершину холма, но только глупец рискнул бы так сильно углубиться на территорию врага без сопровождения. Он указал вниз по склону:

– Давайте спустимся туда.

***

– Ты уверен, что это вражеская столица? – спросил Квинтат. – Там есть люди?

– Я видел костры, господин легат. Трибун Ливоний вносит уточнения в карту. Нам удалось разглядеть существенную часть территории вокруг бастионов, прежде чем стемнело. – Катон стоял перед легатом в мокром плаще, с которого капала вода.

Тяжелая кожа шатра дрожала под порывами ветра, дождь стучал по ней, и вода проникала внутрь через швы. Раб устанавливал еще один шест, чтобы помешать образованию складок над кроватью легата, в которых скапливалась бы вода.

– И поселение соответствует описанию, которое дал купец, – откашлявшись, продолжал Катон.

– Хорошо. Значит, нам удалось добиться того, чего мы так долго ждали. Если, конечно, они готовы защищать свои дома. Я устал гоняться за тенями. Будем надеяться, что они нашли в себе мужество и нас не пытаются в очередной раз обмануть. Однако меня не удивит, если они обратятся в бегство, как только увидят нашу армию. – На лице Квинтата появилось задумчивое выражение. – Однако я не собираюсь предоставлять им такой шанс…