Тут замша была украшена всего двумя рядами обработанных шелком дырочек, но больше было и не нужно.

– Какие красивые! – воскликнула Кира. – Дорогая вещь!

– Вот и я так подумала, – подтвердила Оля. – Сначала-то я на Вадима накричала, а после одумалась. Ну, откуда у него такой бабе взяться? Хозяйка этих перчаток, она откуда-то из другой жизни, где олигархи, иностранцы, миллионы. Чтобы такая женщина на мужчину внимание свое обратила, он либо неземным красавцем должен быть, либо богачом, каких мало.

Оля очень верно рассуждала. Ее Вадим был низкорослым крепышом, способным перетаскивать на своих широких плечах стокилограммовые свиные туши. Он не боялся грязной работы, не пил и, как сам признавался, был верен своей жене, своей родне, своей работе.

Одним словом, он был скучным и совсем непривлекательным для дамы, носящей перчатки с тончайшей вышивкой по замше. Вот если бы перчатки оказались из пуховых ниток жизнерадостного цвета «фуксия», да еще с люрексом, тут бы Оле следовало встревожиться. А вышитая замша была не из их с Вадимом мира.

– Вот я теперь и подумала, а не эта ли женщина к нам домой пробралась и такси вызывала. Помнишь, нам еще потом какие-то придурки звонили и ругались, что такси уже битый час у нашего домом стоит, а мы не выходим.

– Ага! – хихикнул Вадим. – Еще штраф нам грозились выписать. – Идиоты!

– А почему с вас штраф? Вы же такси не вызывали?

– Эти из такси сказали, что с нашего телефонного аппарата вызов был сделан.

– Во умора была! Мы только с фермы ввалились, усталые, без сил, без ног, а эти нам: «Такси до города заказывали?» Я чуть прямо не упал!

– А потом я перчатки у входной двери нашла, – задумчиво произнесла Оля. – И пол был сильно натоптан. Когда мы уходили, вроде бы так грязно не было. Только я автоматически грязь на полу подтерла, даже в голову не взяла, такая усталая была.

– А как же незнакомка могла попасть в ваш дом? Неужели вы дверь открытой оставили?

– Может, и так. Что у нас красть? И потом, когда у поросят «почесуха» объявилась, мы все страшно перепугались. Прямо головы потеряли. Коли поросят забить придется, кто нам ущерб возместит? А у нас у всех кредиты. Было отчего с разума спятить и про дверь забыть.

Подруги молча смотрели на Олю с Вадимом. А те принялись вспоминать дальше:

– И потом такси действительно по Ольховке почти полчаса кружило. Мы еще удивлялись, что машина у нас забыла. У нас тут отродясь такого не бывало, чтобы гости на такси разъезжали. У кого деньги лишние есть, тот с братом или другим приятелем, кто с машиной, договаривается. Тот не пьет и до дома выпившего подбрасывает. Чем чужим людям за такси платить, лучше уж родичу на бензин денег подкинуть.

– Верно, за каким фигом чужакам деньги платить, коли свои нуждаются, – поддержала мужа Оля.

– А вы не помните, из какой фирмы машина была?

Супруги переглянулись.

– Вроде бы телефон – миллион.

– Нет, пять миллионов!

– Три!

– Девять!

Супруги азартно выкликали одну цифру за другой. А когда дошли до двенадцати, Кира устало остановила разгорячившихся супругов:

– Таких длинных номеров не бывает. Во всяком случае, у нас в городе их нет.

– В миллионе семь цифр, – заспорила Оля.

– А в десяти миллионах уже восемь.

– Верно, – завертела головой Оля. – Всегда с математикой не в ладах была. Вот я дура!

– Да на фига тебе математика, Оль? – бросился утешать ее супруг. – Ты с калькулятором как королева управляешься!

Представлять себе, что одетая в королевское платье Оля тыкает толстым пальцем с ногтем, на котором лак неизменно пребывал в облупленном состоянии, было занятно. Подруги даже захихикали. А Оля наконец вспомнила:

– Я ведь телефон тех гадов записала! Они же на нас в суд грозились подать. За ложный вызов штраф на нас наложить хотели. Ну, я на всякий случай и записала, как их фирма называется.

Миллионов оказалось восемь. Прекрасное число. Очень значимое. Знак бесконечности. Знак того, что подруги на верном пути. Но идти по нему им, скорей всего, предстоит еще очень долго.

В фирму, занимающуюся перевозками пассажиров, подруги обратились на следующий день прямо с утра. Они рассудили, что поздно вечером в фирме будут одни диспетчеры. А им, чтобы разобраться в ситуации, возможно, будет нужен главный менеджер. Но на самом деле основная причина была в том, что девушки сильно устали за день. Им хотелось элементарно отдохнуть и дать гудящим от усталости ногам передышку.

Однако, когда они пришли домой, их поджидал Лисица.

– Мужик сказал – мужик сделал! – торжествующе приветствовал он девушек странным возгласом.

– Ты это о чем?

– Договорились мы с Виктором, что он разыщет для нас список клиенток Курилкина, он все сделал!

– У тебя есть список этих клиенток? – догадались подруги.

Особой радости они от этого известия не испытали. Еще и список сейчас изучать. Никаких сил нету.

Но Лисица их снова обрадовал:

– Списка у меня пока нет, он у Виктора. Но как раз сейчас я еду на встречу с ним.

– А разве нельзя продиктовать несколько фамилий по телефону? Разве для этого обязательно надо встречаться?

Но Лисица в ответ пустился в столь путаные и туманные объяснения, что подруги только руками замахали:

– Ладно, поезжай, если тебе так хочется.

– При чем тут хочется? Для вас же стараюсь!

И Лисица ушел крайне обиженный тем, что он счел пренебрежением к своей особе. Подруги его проводили, поели, приняли ванну, отдохнули, посмотрели телевизор и наконец заволновались:

– Где же Лисица? Интересно, с ним все в порядке?

Кира набрала номер приятеля. Сначала в трубке играла музыка, а потом послышался голос Лисицы:

– Все в полном порядке. Список у меня. Вернусь через пару часов.

– А чем ты занимаешься? – попыталась выяснить у него Кира.

– Какая тебе разница?

– Значит, есть разница, если спрашиваю. У тебя все нормально? Тебе ничего не грозит?

– Все прекрасно, – неожиданно смягчился Лисица. – Мы с Витей зашли в одно местечко. Немного поговорим, и я приеду.

Но приехал Лисица лишь глубокой ночью, когда подруги уже крепко спали. Он не стал их будить, а утром не стали будить его уже они. Собрались, стараясь не шуметь, быстренько выпили кофе и отправились в офис таксопарка.

Клиентки из списка – это хорошо, но это так, мелочь. Вчерашний день. Могли, конечно, и отомстить проныре-адвокату. Но сейчас подругам было куда важней найти ту единственную женщину, которой Курилкин посвящал все свое последнее время.