ты правду или нет, мы и без ментата сможем.

Карел, снова придвинулся ближе ко мне. Бугор молчал все это время и даже наводящих вопросов не задавал.

– Ты в соседний стаб в гости не заходил? Три месяца шарахаться по городу с зараженными…? И от перезагрузки сумел убежать? Ну ты крут! – с издевкой в голосе продолжил он.

Именно к этим вопросам я вел свой разговор. Именно к ним я и готовился. Эти вопросы и естественный интерес закономерен. Но сейчас, самое главное не выдать себя, не говорить как по написанному. Не дать им понять, что я готов к подобной беседе.

После небольшой паузы, я серьезным и чуть уставшим голосом ответил:

– Ты что же, думаешь, что меня вербанули? Ну и с какой целью? Усыпить охрану и открыть ворота? Судя по тому, что я о соседях слышал, для них, таких как мы, штурмом взять вообще не проблема. Подгонят два своих БТРа, или сколько там у них есть, пальнут один разок… Ворота сам откроешь. Или ты думаешь тут кто ни будь из себя Рэмбо строить начнет. Кому мы нахер нужны? Что с нас взять то? В городе мы им марадерить не мешаем, сами от них ноги делаем. Для них мы безобидны и неинтересны. Если я не прав, так и скажи. Душу из меня тянуть только не надо.

Я откинулся на спинку стула, мол все, сказать более не чего. Карел смотрел на меня все это время, не отрывая глаз. Мимика на его лице была напряженной и злой. Конечно, неприятно лишний раз слышать о своей никчемности и абсолютной безобидности. Да еще от кого слышать все это? От такого как я. Полнейшее ничтожество, просто человек ни о чем.

Бугор сидел не шелохнувшись, казалось, его совсем не интересует, что тут происходит. Безо всякого интереса рассматривал пальцы своих рук, которые положил перед собой на стол.

– А чего же ты к нам снова вернулся, к таким сирым и убогим? – спросил глава стаба.

Я буквально почувствовал, как Кот, стоящий в позе подпирающей стену кариатиды, напрягся, и по команде шефа в одно мгновение окажется у моего горла. Он не сдвинулся ни на миллиметр, мимика его не поменялась, дыхание не сбилось, но я почувствовал, как он напрягся.

– Соскучился, – ответил я, и сам себя мысленно обругал. Хватит дерзить! Прибьют же!

– Там, те же самые вопросы возникнут, – начал уверенным голосом говорить я. Только там еще наверняка ментат или знахарь с хорошими дарами есть.

Бугор, быстро оторвал взгляд от пальцев рук и зыркнул на меня. Слишком быстро, что бы это заметил Карел, но я увидел этот взгляд. Так опера смотрят на мелкого жулика, который пытается им повесить лапшу на уши. Они это знают, но позволяют говорить дальше, дабы задержанный утопал в своем вранье все глубже и глубже. Мне слишком знаком этот быстрый взгляд. Это мой взгляд.

– После выяснения всего, что я тут знаю и видел… я про оборону и наличия оружия… нафиг я им сдался? Или у них нехватка кадров? Или я настолько ценен? Я ж пустой!

Бугор снова быстро на меня посмотрел, но ничего не сказал.

Карел, откинулся на спинку стула и задумчиво смотрел в окно. Было видно, что он мне окончательно не поверил, но я ему уже не интересен. Жить мне тут вроде бы разрешат. Как в прямом, буквальном смысле, так и в переносном.

Я, вдруг понял, как у меня затекла спина. Пусть несколько секунд, но в полнейшем напряжении, чуть не окончились для меня судорогой.

Старею, старею…

– Я тут, пока блукал в городе, вот о чем подумал…, - заговорщицким тоном продолжил я, и нагнулся слегка вперёд. Со стороны могло показаться, что я доверительно приблизился к собеседникам. На самом деле я просто пытался мышцы спины растянуть.

****

Перемены в стабе для меня были значительны, и где-то даже неожиданные. В казарме меня встретили как родного. Шкаф, едва не задушил в своих объятиях. Ботан… так и оставался ботаном.

Усевшись по-турецки на матрас в свой угол, я начал шутками и прибаутками отвечать на вопросы обступивших меня носильщиков-грузчиков. «Высшая каста» охранники, так же проявляли интерес к моему явлению. В казарме, между нами различий не было, все равны как на подбор. Градация начиналась во время выезда в город. А так все равны конечно…

Только не надо забывать, что кто-то из этих равных целился в мою голову из автомата. И не побоялся сделать выстрел. Рано или поздно я выясню кто это был. Рано или поздно. Лишь бы только не совсем поздно.

А пока я источал добродушие и счастье от нахождения в дружном коллективе. Угощал всех принесенным с собой хорошим вискарем. Жал руки и похлопывал по плечу. Эта часть тоже была мной отрепетирована.

Мой личный «спортзал», стал общим достоянием. После очередного похода в город, притащили какие-то тренажеры, боксерские мешки, перчатки. Кое где, виднелись творения местных сварных и прочих кулибиных.

Железом гремела почти вся молодёжь стаба. Хотя точный возраст человека после долгого употребления живчика определить точно сложно. Вот только долгого времени не было. У некоторых совсем не было.

На краю погрузочной платформы из мешков, наваленных друг на друга в три-четыре слоя по высоте и огораживающих небольшую площадку, была сделана гладиаторская арена. Схватки проходили, сначала ежедневно. Затем, Бугром, в целях экономии живчика, было принято решение, ограничится одним днем в неделю. Травмировали друг друга бойцы нещадно. Отпаивать проигравшего целебным и дефицитным напитком и ждать пока он не придет в товарный вид, не было никакого желания.

Первым из первых бойцов, был, на мое удивление - Шкаф!?

Все-таки масса берет свое!

После моей пропажи из кузова автомобиля, его захотели сделать уборщицей в казарме. Тот, с таким решением был категорически не согласен. Все-таки стоит только человеку один раз всплыть на поверхность и глотнуть воздуха, полным уважением к себе, страхом окружающих и почувствовать хоть малую, но власть, утопить его обратно в забвении серой и никчемной жизни будет ой как не просто.

Буквально, разорвав лицо нахалу, Шкаф, стал крут и опасен для всех. Именно он придумал «Арену» для боев. Отныне, любые конфликты, которые в мужском коллективе возникают неминуемо, разрешались на Арене.

Тот, явно нашел себя в рукопашных боях. Видимо, какое-то дикое и первобытное чувство