их общего ребёнка. Для матери нет большего счастья, чем видеть свое дитя, держать его на руках, принимать к груди.

— Мансур, мы ведь не остановимся на этом? У нас ведь есть шанс, правда?

— Я перевернуть весь мир, если будет нужно, спущусь в ад, но найду человека, который сможет нам помочь. — поцеловав её в лоб и обняв за плечи, ответил мужчина.

Сейчас она видела в нем не просто арабского шейха, который позитил её из прихоти, она видела в нем мужчину, с которым может быть счастлива, даже если это будет не долго. Ей не хотелось жить с мыслью о том, что она может умереть в любой момент, она хотела жить мечтой о том, что у них может быть семья.

— Ты можешь мне пообещать ещё кое-что? — остановившись, спросила Анна.

— Да. Что я должен пообещать тебе?

— Если я умру…

— Ты не умрёшь! Не говори так! — перебил её Мансур.

— Если я умру, позаботься о нашем малыше…

— Ты не умрёшь! Я не позволю! Мы вместе позаботимся о нашем малыше… Прекрати думать о смерти, понятно?

— Да…

Руки Мансура скользнули по её спине, прижимая её тело к себе, обжегая жаром. Его горячее дыхание, прожигало её кожу и топило её в его объятьях, словно она из воска. Тонуть в его объятьях расстворяясь в его глазах, задыхаясь от желания быть ближе к нему — это и есть всепоглощающая страсть любви, которой она живёт.

Глава 39

Восемь месяцев спустя…

Анна лежала на шезлонге, купаясь в лучах жаркого солнца пустыни, спасаясь от жары у веещаго прохладой бассейна. Положив руку на округлый живот, она ладонью чувствовала как пинается их малыш и улыбалась.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — спросил слуга, подойдя к Анне.

— Всё хорошо, Азим… — улыбнувшись ответила девушка и продолжила. — А где Мансур? Он так и не приехал?

— Нет, госпожа.

— И не звонил?

— Нет…

— Странно… Это на него совсем не похоже…

Азим покачал головой и вошёл в дом, оставив её наедине с её мыслями. В последнее время муж был очень занят делами и поиском врача, которого так и не получилось пока отыскать, но он звонил, приезжал ночевать, не оставляли её больше чем на день одну. Мансура не было во дворце уже три дня, что заставляло Анну волноваться.

Взяв со стоящего рядом столика телефон, она набрала номер мужа и приложила мобильный к уху, в ожидании ответа. Короткие гудки и тишина… Анна набрала номер мужа ещё раз и включила громкую связь.

— Алло… — раздавшийся на другом конце провода женский голос, заставил Анну перестать дышать на несколько секунд.

— Где Мансур? — спросила девушка, пытаясь прогнать от себя мысли об очевидной измене.

— Он сейчас занят… Ему передать что-то?

— Да… Передайте, что звонила его уже теперь бывшая жена… — едва сдерживая слезы, сказала Анна и положила трубку.

Резкая боль, пронзаюшая грудь обдала её жаром, словно на неё вылили кувшин кипятка. Не в силах ни кричать, ни подняться с шезлонга, она отчаянно ловила ртом воздух и стонала от боли.

Увидевший в окно гостинной бьющуюся в агонии госпожа, Азим пулей вылетел на террасу и схватив её на руку занёс в дом. Уложив девушку на диван, он налил с графика холодную воду и открыв стеклянную баночку с лекарством, накапал несколько капель в воду.

— Госпожа, вот… Выпейте… — протягивая стакан Анне, попросил слуга.

— Убери… — отворачиваясь прошептала девушка.

— Пейте… Ради малыша! Пейте! — буквально вливая воду в полураскрытый рот госпожи, говорил Азим.

Жадно глотая отвратительное на вкус лекарство, она опустилась на мягкие подушки, пытаясь заставить себя успокоиться. Азим сидел на краю дивана и держал её за руку, замеряя успокаивающийся пульс.

— Вы так напугали меня, госпожа! — всматриваясь в ещё бледное лицо Анны, тяжело выдохнув сказал слуга.

— Ты знал об этом? — смотря в глаза Азиму, спросила девушка.

— О чем?

— О том где и с кем Мансур проводит эти дни… — объяснила свой вопрос девушка, подозревая слугу во лжи.

— Нет, госпожа! Господин не говорил мне где он будет, он лишь сказал, что ему нужно уехать.

— Ты не врёшь мне?

— Как я могу, госпожа… Пусть небеса развергнуться надо мной грешным и Аллах вырвет мне язык, если я хоть раз солгу вам.

— Ты можешь снять все деньги с моего счета и распорядиться, чтобы собрали мои вещи? — спросила Анна.

— Вы куда-то собрались?

— Я собралась домой… Пусть подготовят самолёт и наличные мне нужны в рублях, не хочу бегать и менять валюту. — пытаясь встать с дивана, сказала девушка.

— Господин будет в ярости…

— Азим, я не уверена, что он вообще теперь будет дома, поэтому в ярости он будет или ещё в каком-то состоянии мне всё равно. Я приказываю собрать мои вещи, снять со счета все деньги и приготовить для отлёта самолёт, я уже сегодня хочу покинуть эту страну.

— Господин чем-то обидел вас? — пытаясь понять что заставило Анну так себя вести, спросил слуга.

— Он убил меня, Азим… Убил… — едва сдерживая накатившиеся на глаза слезы, прошептала девушка.

Ничего больше не говоря и не спрашивая слуга встал с дивана и направился к прислуге, чтобы передать приказ своей госпожи. Анна положила руки на живот и нежно поглаживая, тихонько, еле слышно начала напевать колыбельную, которую ей в детстве пела мать перед сном. Ребёнок очень больно пинался и переворачивается, чувствуя и переживая тревогу своей матери, она должна была хоть как-то успокоить его.

Девушка быстро положила телефон на стол, на тоже самое место откуда взяла его, когда он зазвонил. Оглядевшись по сторонам, она пыталась найти взглядом мужчину, надеясь на то, что он ничего не видел.

Мансур подошёл к стоящему в самом центре ресторана столику и сел на стул напротив девушки.

— Извините, я задержался. — взяв со стола свой телефон и положив его в карман брюк, сказал мужчина.

— Ничего страшного… Я готова была ждать сколько угодно… — кокетничая и откровенно флиртовать с ним, ответила девушка.

— Фидан, я хочу, чтобы вы понимали, что для меня этот разговор несёт только деловой характер.

— Конечно…

— Я хотел бы встретиться с доктором Якубом Акифом и как можно быстрее…

— Вы же понимаете, что очередь к нему встраивается огромная и попасть к нему на приём невозможно, не говоря уже об операции и наблюдении?

— А по вашему я похож на человека, который не имея денег будет интересоваться таким специалистом? — ответил вопросом на дерзость собеседницы Мансур.

— Я ничего не могу вам обещать, лишь одну встречу…

— Этого достаточно. Когда вы можете организовать