* * *

За последующий час я не слишком далеко продвинулась. Скоро полночь, и снаружи все смолкло. Стихли вопли детей в гавани и шум подростков, гоняющих на великах по усыпанным гравием дорожкам. Даже чайки, кажется, угомонились и отправились спать.

Я написала пятьдесят слов. Зачеркнула их. Написала еще пятьдесят и зачеркнула их тоже. Дальше дело не пошло. И я поступила так, как обычно поступаю, когда у меня туго с сочинительством.

Я достала мой голубенький старый «Полароид». Фотоаппарат, которому уже больше тридцати лет.

Мне он достался от мамы.

Это была одна из немногих вещей, принадлежавших ей лично.

Им она сделала кучу снимков. Своей семьи, друзей, меня. У меня дома хранится много фотоальбомов, и временами, когда наваливается тоска, я беру их и начинаю перелистывать. Потому что порой очень просто забыть, что у тебя было детство. Легко забыть, откуда ты родом. Когда я смотрю на себя в детстве, кругленькую маленькую блондиночку с постоянно перепачканным черничным вареньем ротиком, кто-то незримый словно навевает на меня покой. Да, это Силла. Вот какая она была. Звучит глупо, но это помогает, когда порой ощущаешь себя маленькой и растерянной в этом огромном мире.

Самое лучшее в моем голубеньком «Полароиде» то, что, несмотря на то, что он старше Этци[27], к нему до сих пор можно купить кассеты с пленкой. Поэтому, когда у меня не ладится с написанием статей, я обычно фотографирую интересные снимки, которые нахожу в Интернете, а потом вешаю их на стену. И тогда творческий кризис отпускает. История перед моими глазами воплощается в жизнь. Потому что снимки всегда рассказывают какую-нибудь историю.

Закке частенько бывает у меня дома и несколько раз видел, как я сидела и щелкала снимки из гугл-картинок в моем ноутбуке. По его мнению, я совсем умом тронулась. Ты прямо как динозавр, Силла. Купи себе чертов принтер и не парься! Но я объяснила ему, что принтер – это совсем не то. Не могу же я постоянно таскать с собой три кило аппаратуры. А мой маленький голубенький фотоаппарат весит не больше апельсина. Ну а то, что качество снимков оставляет желать лучшего, так это можно и потерпеть.

Я открыла еще одну баночку колы-зеро, уселась поудобнее и уставилась на стену перед собой. Я напечатала снимок Виктории и ее коротышки возлюбленного, несколько яхт, на которых они вместе плавали, и еще один старый снимок – Виктория, победительница конкурса красоты начала 90-х. На этой фотографии ее белокурые волосы еще длинные и вьются, и с ними она выглядит как ужасно сексапильный пудель. Так я просидела какое-то время, скользя взглядом по снимкам. Но вдохновение все равно не снизошло. Точнее сказать – им даже и не пахло.

Пожалуй, я заслужила паузу. Паузу от этого дерьма. Что мне сейчас действительно необходимо, так это душ. Чтобы смыть с себя этот неприятный и совершенно не вписывающийся в мою обычную жизнь день. Завтра с раннего утра вся округа будет на ушах стоять из-за еще одного убийства молоденькой девушки на Буллхольмене. И меня угораздило оказаться в самом центре этой драмы. Ведь это я обнаружила труп. Воспоминание об этом до сих пор заставляет меня вздрагивать.

* * *

В тоненьком халатике и шлепанцах я семеню по проселочной дороге с ведром в руке. Есть одна особенность проживания в садовых домиках, которую не назовешь идиллической, а именно – чаще всего в этих самых домиках нет душа. И чтобы блюсти гигиену, приходится пользоваться общим душевым бараком в паре сотен метров от дома.

Когда я оказываюсь у барака, который находится как раз там, где кончается дачный поселок и начинается темный лес, то я, пожалуй, даже рада тому, что сейчас я здесь одна.

Я вхожу в барак и, быстренько прошлепав по влажному пластиковому полу, выбираю себе самую последнюю кабинку справа. Вешаю на крючок халат с полотенцем и, шмыгнув в кабинку, закрываю за собой тонкую дверцу. Включаю воду и жду, когда пойдет горячая.

Вода отдает затхлостью. Но, по крайней мере, она теплая. Я встаю под душ, подставляя тело струям. Наношу шампунь на волосы, взбиваю пышную белую пену, после чего намыливаю все тело гелем для душа, который достался мне вместе с сумкой с пробниками косметической продукции, которые нам как-то раз приносили на работу. Гель пахнет медом и персиком.

Но в самый разгар мытья я вдруг вздрагиваю.

Неужели кто-то вошел внутрь?

Во всяком случае, мне показалось, что дверь барака скрипнула, а это означает, что кто-то должен был открыть ее. Возможно, кто-то просто заглянул внутрь, чтобы проверить, есть ли здесь кто. Большинство предпочитает принимать душ в одиночестве, а не в компании других дачников.

– Эй!

Тишина. Я слегка подкручиваю кран, чтобы уменьшить шум льющейся воды. Оборачиваюсь. Между полом и дверью кабинки есть большая щель, и я вижу освещенный луной кусочек пластикового покрытия у моих ног. Луна в самом деле светит очень ярко.

И тут происходит нечто, от чего мое сердце едва не останавливается.

Чья-то тень падает на полоску лунного света на полу.

Останавливается перед моей кабинкой.

Я чувствую, как остатки шампуня стекают мне на глаза, от чего их начинает немилосердно щипать. Но я едва могу моргнуть. Я даже вздохнуть не в силах.

Кто-то стоит перед моей кабинкой.

– Адам?

Не знаю, почему я позвала его. Ведь его здесь уже нет. Он уже давно уплыл на пароме обратно на континент.

Струи воды продолжают стекать по мне. В голове проносятся сотни тысяч мыслей о том, что со мной может случиться. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Только не это. Наконец жжение в глазах становится настолько невыносимым, что мне приходится зажмуриться и как можно быстрее сполоснуть лицо. Когда я разлепляю глаза, тени на полу уже нет. И сразу после этого я слышу, как хлопает входная дверь.

* * *

Обратно к домику я неслась еще быстрее, чем в душевой барак. Сердце бешено колотилось, того и гляди выскочит из груди. Кто-то стоял перед моей душевой кабинкой. И смотрел на меня. Или нет? Что, если у меня чистой воды паранойя? Может, это просто кто-нибудь из дачников пришел проверить, можно ли ему помыться в одиночестве?

Я свернула на Редисовую улицу и ворвалась в свой сад. Открыла замок, влетела внутрь и тщательно заперла за собой дверь. Несколько раз дернула за ручку, чтобы убедиться, что дверь в самом деле заперта. После чего натянула на себя чистую одежду и накрутила влажное полотенце на волосы на манер тюрбана.

Кофе. Мне срочно нужно выпить кофе. Ночка обещает быть длинной.

Вскоре аромат кофейных зерен разнесся по всему домику. Но стоило мне усесться на диван с горячей чашкой в руках, как мой взгляд упал на груду сваленной в углу одежды. Той самой одежды, в которой я была сегодня днем, прежде чем отправиться в душ. Из-под лифчика выглядывает уголок бумаги. Ох, совсем из головы вылетело.