Каролина закричала, чувствуя, как песок набивается в рот, не давая дышать. Вот-вот ее поглотит земля… нет, вода. В отчаянии она осознала, что находится в воде и вокруг нее катятся волны.

И тут перед ее взглядом предстало зрелище, которое ей уже не дано забыть, зрелище, затмившее все кошмары Порт-Рояля.

Она видела перед собой похожую на птичью лапку руку, торчавшую из воды. Руку, сжимавшую колье с рубинами и бриллиантами. И вдруг сквозь шум и грохот до нее донесся голос Келлза. Он шел откуда-то издалека, возможно, сверху. Он говорил каким-то несвойственным ему, тусклым голосом, почти бубнил занудно: «Я думал воспользоваться твоим колье как последним резервом…» А потом в темных глубинах она увидела его лицо и глаза, полные укоризны.

Ее разбудил собственный крик, не крик даже, а отчаянный вопль, словно сама ее душа превратилась в крик. А затем стук — и этот стук оказался реальностью: кто-то отчаянно колотил в дверь. Своим криком она разбудила еще кого-то.

— Простите, — не открывая, ответила она дрожащим голосом, — меня мучил кошмар.

За дверью недовольно пробурчали что-то и затем донесся звук удаляющихся шагов. «Наверное, сейчас капитан уже пожалел о том, что взял меня на борт», — подумала Каролина.

Сон странно подействовал на нее. Он загадочным образом послужил встряской. Только теперь с потрясающей отчетливостью она осознала, что она живет, только теперь одна, без Келлза.

«Келлза не стало. Я осталась одна. И навеки останусь одинокой».

И вот тогда пришли слезы. Словно прорвало плотину. Каролина не могла остановить их. Она проплакала весь этот день и весь следующий.

Капитан Симмонс был крайне разочарован. Он ждал, что красивая женщина, отказавшись украшать собой его ложе, по крайней мере скрасит его одинокую трапезу и составит компанию в прогулках по палубе. Но надежды его оказались призрачны. Между тем корабль шел прежним курсом: прямо к Наветренному проливу, а прекрасная леди предпочитала оставаться в каюте.

С этим надо было что-то делать, и Симмонс нашел способ вытащить ее из добровольного заточения. Он распорядился, чтобы ее не кормили.

Мера возымела действие. Каролина была молода и здорова, и голод дал о себе знать. Она решила подняться на палубу и выяснить, почему ее перестали обслуживать. Неужто капитан, этот юнец, решил заставить ее делить с ним каюту под угрозой голода? В конце концов, она заплатила за свое место на его корабле, и он обязан кормить ее — как пассажирку.

Сверкая глазами, она подошла к двери капитанской каюты. Слезы ее наконец высохли, и она решила: жизнь продолжается.

В этот момент корабль качнуло, он накренился, и Каролину швырнуло к стене. Не удержавшись, она упала.

Но тотчас же, поднявшись на ноги, одернула платье и пошла по направлению к трапу, ведущему на палубу, откуда лился дивный солнечный свет. Утро выдалось замечательное — солнечное, с легким приятным ветерком. Но Каролина не успела вдоволь насладиться красотой тропического утра. Внимание ее привлекло оживление на корабле. На палубе происходило что-то необычное: матросы сновали туда и обратно — по-видимому, шли какие-то серьезные приготовления. Но к чему?

Каролина осмотрелась. Странно, но солнце должно было находиться совсем с другой стороны. Боже, они шли на северо-запад, а не на северо-восток, как следовало согласно маршруту.

Увидев капитана, она подошла к нему.

— Капитан Симмонс, мы что, сменили курс? Что случилось?

Глаза капитана бешено сверкали.

— Неужели вы не видите вон те корабли?! — воскликнул он, показывая куда-то на восток. — Это испанцы!

Каролина прикрыла ладонью глаза и внимательно посмотрела в указанном направлении. Действительно, на горизонте виднелись два крохотных кораблика.

— Откуда вы знаете, что это испанские корабли? — спросила она осторожно.

Надо заметить, что развевающиеся красно-желтые полотнища существовали только в воображении трусливого капитана, но он настолько крепко поверил в то, что видит именно испанские флаги, что вопрос показался ему оскорбительным.

— Это же очевидно! — презрительно фыркнул Симмонс. — Я видел корабли в подзорную трубу.

Каролина взглянула на него с усмешкой.

— Они больше похожи на соляные суда с Турецких островов, да и идут они оттуда. Кстати, раз уж мы встретились… Не могли бы вы объяснить мне, почему юнга перестал приносить мне еду?

До сего момента юный капитан Симмонс намеревался лишь сделать небольшой вираж — увернуться от кораблей, скорее всего испанских, прошмыгнуть через пролив Крукед-Айленд и повернуть на восток, в Атлантику, чтобы дальше уже без препятствий плыть в Англию. Но сейчас, поддавшись панике, уверив себя в том, что испанские суда непременно нападут на его невооруженный корабль, он вдруг принял другое решение.

— Я передумал идти в Англию, — холодно усмехнулся он. — Мы держим курс на Филадельфию.

— Но я заплатила за то, что меня доставят в Англию, — возразила Каролина. — Вы же не…

Капитан смотрел на эту островную красавицу со смешанным чувством — он желал ее и ненавидел. Как смеет она выглядеть столь возмутительно беспечной, когда их вот-вот могут потопить одним залпом испанской пушки? И еще этот вчерашний сон — он почти наяву стягивал с нее это плохо зашитое желтое платье, ласкал эту шелковистую кожу, сжимал рукой полную грудь… И кто помешал ему вдоволь насладиться грезами? Она же сама… Своими истеричными воплями.

— Ваши деньги будут вам возвращены! — вырвалось у него. — Когда мы прибудем в Филадельфию, — добавил он, немного поостыв.

«И там же я продам эту посудину, — подумал он. — И больше никогда в жизни не выйду в море! Господи, да я едва избежал смерти в Порт-Рояле — если бы прибыл туда чуть раньше, мой корабль разлетелся бы на куски, как все суда, застигнутые стихией в этом проклятом порту!»

Каролина даже отпрянула, столько злобы было в его взгляде. Потом поняла, что злоба эта — следствие страха. Она вздохнула. В конце концов, какая разница, откуда плыть в Англию, отсюда или из Филадельфии? Да, времени уйдет побольше, но ведь капитан Симмонс вернет деньги, а их с лихвой хватит на путешествие в Англию, да еще и останется на покупку приличной одежды. И ей не придется ходить в Лондоне в наряде нищенки!

— Хорошо, — примирительно сказала Каролина. — Филадельфия так Филадельфия. Но, поскольку до сих пор завтрак мне никто не подал, позвольте спросить: не хотите ли вы уморить меня голодом еще до прибытия в Филадельфию?

Юный капитан принял надменный вид.

— Найдите юнгу и велите, чтобы принес вам завтрак. Только имейте в виду, горячей пищи на борту не будет до тех пор, пока не минует опасность!

С этими словами капитан красноречиво указал на корабли, видневшиеся на востоке.

Каролина вспоминала, как управлял кораблем Келлз, и сравнение было далеко не в пользу капитана Симмонса. Ни слова не говоря, она пошла искать юнгу, который смог найти для нее только сыр и галеты. Между тем крохотные кораблики понемногу увеличивались в размерах.