Я бросила взгляд на Рагавурра, походившего на статую, настолько его лицо было сейчас лишено эмоций, и в мыслях поблагодарила себя за смелость принять ухаживания этого Морского змея. Ведь даже по сей день мне казалось, что из всех присутствовавших на том балу Ругоии, он вызывал доверие больше остальных.

– Так что насчёт экскурсии? – спросил Омин, когда между нами повисла неловкая пауза.

– Лэина-ламэ её так ждала! Скорее плывите, – пропел Рагавурр елейным голосом, которому я уже давно перестала верить. – А я пока поболтаю с Оэном. Столько всего нам надо обсудить…

Я пожала плечами и последовала за моим экскурсоводом. Первой реликвией, возле которой мы остановились, был возвышавшийся на вырезанной в стене полке кубок с крышкой. Он отдалённо напоминал те, что использовали в своих ритуалах жрецы. Для обычного же Оиилэ подобные предметы бессмысленны: в океане не так просто найти жидкость тяжелее воды, а для хранения простых предметов было достаточно и шкатулок.

– Это Кубок Причастия, – пояснил Омин. – Его использовали для разделения вины с кем-то другим. Лаан прибегали к нему, чтобы не платить высокую цену за свои деяния. Они наполняли кубок Волей и заставляли своих должников пить из него. Когда пострадавший спрашивал цену, она разделялась на всех «сопричастных». Не мне тебе рассказывать, что Лаан были в разы сильнее других Оиилэ, а после обряда Причастия цена для них и вовсе становилась смешной. Совершать преступления и не отвечать за них. Удобно, неправда ли?

Омин смотрел на меня уверенно, с вызовом. Очевидно, он хорошо подготовился к этой экскурсии.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – вздохнув, я окинула взглядом зал, на стенах которого висели десятки других реликвий, наверняка, не менее занимательных.

– Потому что хочу показать тебе и другую сторону твоего наследия. Тебе с детства рассказывали о величии Королей. Но в этом зале ничто даже не напоминает о нём. Именно поэтому сюда никогда не приглашали потомков Лаан. Я выпросил разрешение именно для тебя. Дай мне шанс, Лэина! Просто услышь мои слова…

Я задумчиво взглянула сначала на кубок, потом на Омина. Он предлагал мне увидеть Лаан глазами Ругоии. Будь на его месте кто-то другой, даже Рагавурр, я бы не спешила давать согласие. Но честный и открытый Омин не мог меня обмануть, и потому, даже если его рассказ окажется мне неприятен, я решила его выслушать. Всего один раз, единожды я позволю Ругоии оправдаться.

– Хорошо, можешь продолжить рассказ.

Он сдержанно улыбнулся и повёл меня дальше, пока мы не оказались у мраморного жезла, на вид слишком отполированного и абсолютно бесполезного.

– Жезл Смирения, – сказал Омин, подводя меня ближе. – Всех несогласных с их правлением Лаан вызывали на бой, а ценой за поражение было Смирение – древний обряд, завязанный на Законе силы. Он воздействует на Волю и меняет сознание. Поэтому в Лаан Гиугин никогда не было недовольных правлением Королей. Те же, кто узнал о жезле, не стали сражаться и покинули Королевский город, чтобы основать собственный. Так начался Раскол племён.

Для меня было странно слышать про подобный обряд, ведь в моём роду, как и в других, унаследовавших кровь Лаан, Воля и свобода выбора всегда были неприкосновенны. Мне было трудно поверить, что мои прародители когда-то считали иначе.

Мы доплыли до следующей реликвии, и мне ещё меньше понравилось её предназначение. Браслеты Служения – пожизненное рабство за малейшую провинность. Я ни разу не слышала, чтобы в Лаан Гиугин были рабы. Эта мысль ужасала и перечёркивала всё, что я знала о своих прародителях.

– В Лаан Гиугин не было рабства! – воскликнула я в сердцах.

– Рабства не было, – подтвердил Омин, – но Служение было. Если бы тебе дали выбор – смерть или пожизненная служба – что бы ты предпочла?

– Смерть! – выпалила я, не раздумывая, но мне было прекрасно известно, что многие Оиилэ, не обременённые веками взращиваемой гордостью потомков Лаан, могли бы сделать иной выбор.

– Большая удача, что перед тобой такого выбора не встанет. Если ты и примешь участие в подобном обряде, то служить будут тебе, – сказал он с горечью в голосе.

Мы доплыли до следующей полки, на которой лежал каменный клинок.

– Клинок Отлучения – премерзейшая вещица. Тех, кого не удавалось усмирить жезлом, Лаан отлучали от защиты предков и лишали наследия, брак и другие Связи разрывались. А разорванные Связи, как мы знаем, и не надо спорить!, – добавил он, заметив мою реакцию, – не восстанавливаются. Отлучённые Оиилэ оставались без дома и до конца жизни в одиночестве скитались по океану. Это было ещё до Раскола. Тогда в Бездонном море был только один город – Лаан Гиугин, куда вход им был запрещён навсегда.

– Судя по твоим словам, Лаан и впрямь были жестокими варварами… – я недовольно поглядывала на клинок.

– Так и было, Лэина. Такими их видели все Оиилэ, кроме самого племени Лаан. Только для вас Ругоии – это преступники. Для других же мы совершили благородный поступок и спасли остальные племена от услужения жестоким правителям.

Мы обошли почти весь зал, и моё настроение было уже хуже некуда. Ничего хорошего от последней реликвии я не ждала. Она, как и остальные, должна была доказывать моё «неудачное» происхождение. Собравшись с духом, я воззрилась на лежавшее на полке оружие.

– Кинжал Отказа. Я даже удивился, что они его из сокровищницы по такому поводу достали. Вообще он не здесь хранится.

– И какие же злодеяния совершали мои предки с помощью этого кинжала? – спросила я, на самом деле совершенно не желая слушать ответ.

– Разбивали браки, – сказал Омин, наблюдая за моим удивлением. – Если им кто-то нравился, они вынуждали его пройти обряд Отказа. Брак расторгался, Связь, если она была, разрывалась, и вот объект их симпатии уже свободен для новых ухаживаний.

– Глупости! – я была возмущена услышанным. – Лаан не страдали недостатком внимания противоположного пола.

– Неужели? Ты думаешь, каждый Оиилэ мечтал породниться с непредсказуемыми, кровожадными и жестокими наследниками королевских родов? Нет, Лэина. В очередь они не выстраивались, это точно.

Я хмыкнула и обернулась, ища взглядом Рагавурра.

– Я не жду, что ты сразу примешь мою сторону. Просто обещай подумать.

Я промолчала, продолжая высматривать своего спутника в толпе. Но моё молчание рождалось не из равнодушия, а из внутренних сомнений. Его рассказ задел меня за живое, заставил усомниться в правдивости истории, которую в Улиан Гиугин нам преподавали с самого детства. Мне нужно было обдумать услышанное, но только дома. Не сейчас.

– Прости, Лэина. Я знаю, что обещал тебе интересный вечер, а сам начал рассказывать страшилки из прошлого. В качестве извинения, позволь показать тебе внутренний двор. Он находится как раз под центром Защитного покрова, и иногда в нём можно увидеть не только лунный свет, но и сияние звёзд.

Я уже собиралась отказаться от такого необдуманного предложения – двум Оиилэ, которых подозревали в тайной связи, не стоило оставаться наедине – но в этот момент, наконец, увидела в дальнем конце зала знакомую рубашку Рагавурра. Он вальяжно с кем-то разговаривал. Я отплыла в сторону, чтобы рассмотреть его собеседника, и, как только мой взгляд упал на расшитый жемчугом женский топ, сердце в груди забилось быстрее.