Дальше, еще дальше, надо побыстрее убраться от места, куда с дурной силой что-то раз за разом стучит, щедро разбрасывая куски выбитой земли. Невидимый и почти неслышимый стрелок не видит цель за зарослями, но упорно бьет в то место, где она упала, надеясь поразить вслепую. Кукурузные стебли десятками заваливаются под ударами тяжеленных пуль или даже снарядов, разбрызгивая труху от листьев и зерна от разнесенных початков.

Нет, наверное, все же – просто крупнокалиберные пули. Снаряды должны взрываться, а эти просто бьют по дороге и краю поля.

Но бьют, надо признать, эффектно: торопливо, по две-три штуки в секунду, шумно, зрелищно раскидывая увесистые комки земли, то и дело колотящие по телу Трэша.

Не успел толком откатиться, как обстрел стих, будто его и не было. Лишь разбитая пулями дорога позади, и онемевший после удара бок свидетельствовали, что случившееся не померещилось.

Но Трэша наступившая тишина не обманула. Пусть внутренний голос подсказывал, что опасность осталась позади, на этот раз он ему не верил. Кто-то только что не пожалел кучу боеприпасов, накосив кукурузы на пару стогов, и теперь, должно быть, намеревается завершить начатое.

То есть – добить живую мишень.

Трэш обнаружен, это очень плохо. Но есть и плюс, теперь он знает, с какой стороны враг – справа затаился. А кукуруза там вымахала прилично, в отличие от травы и колосящейся дальше пшеницы, она может прикрыть не только когда передвигаешься по-пластунски, перепахивая дорогу шипами. Трэш направился дальше на манер четвероногого паука – упираясь в землю только ступнями и ладонями, держа тело на весу. Не очень-то удобно, ну да чего не сделаешь, если жить захочешь.

А жить хотелось как никогда сильно.

Удивительное дело, но больше по Трэшу не стреляли, и гул приближающихся моторов не доносился. Складывалось впечатление, что оставшийся невидимым стрелок попросту потерял к нему интерес.

Стоп, а почему невидимый? Ведь за миг до того, как вокруг начали летать пули, Трэш краем глаза заметил едва заметные отблески далеко справа. Даже повернуть голову хотел, но не успел. И хлопки оттуда доносились, похожие на выстрелы, но определенно странные, да и слишком тихие для столь разрушительных последствий.

Что там располагалось? Зрительная память подсказывает, что там, посреди кукурузного моря, вздымается нелепо выглядевший холмик. Нет, он достаточно живописный, вот только выглядит чужеродно, искусственно, скорее всего, в его рождении замешан человек, а не природа, а в голове почему-то вертится непонятное слово – курган.

Внутренний голос согласился, что именно на том холмике расположился стрелок, но при этом продолжал настаивать, что бояться совершенно нечего. Главное – не высовываться из-за кукурузы, и все будет хорошо.

Но в такое не верилось совершенно.

Трэш добрался до кустов, однако и за их прикрытием не ощущал себя в безопасности. Так и передвигался в прежней манере, продолжая чутко прислушиваться, ожидая, когда же подбирающиеся убийцы себя выдадут. Но те продолжали делать вид, что напрочь игнорируют чудище, которое устроило им сегодня обильно сдобренный кровью переполох.

Лишь добравшись до лесополосы, Трэш позволил себе вскочить и помчаться по ней, не разбирая дороги, сминая кусты и с треском ломая молодую поросль. Все это происходило с таким шумом, что он потерял возможность следить за посторонними звуками, но когда через пару километров остановился, ничего постороннего по-прежнему не смог расслышать.

Чуть успокоившись, решил наконец заняться собой. Присев, тщательно изучил полученные повреждения. Увиденное его одновременно обрадовало и неприятно озадачило.

Первая новость – хорошая. Оказывается, он, по сути, не ранен – отделался странно выглядевшей царапиной. Пуля не добралась до мяса, она ударила по касательной в стык пластин, после чего у одной надколола край, а у второй вырвала всю верхнюю часть, остатки болтались на клочьях подкладки из почти не кровоточащей ткани, напоминающей очень крепкую и армированную стальными волокнами кожу.

Этим повреждения не ограничивались – пуля, пролетая дальше, пробороздила еще две пластины, одну из них чуть ли пополам не расколов. Таким образом, броня Трэша обзавелась пробоиной и протягивающейся от нее ослабленной зоной, куда его сейчас можно поразить самым несерьезным оружием.

Ну это получится только если странная кожа не окажется с сюрпризами. По ее виду можно предположить, что она на них богата.

Самая скверная новость заключалась в том, что если это и правда пуля, то его броня не настолько крепка, как он предполагал. Очень уж много разрушений от единственного попадания, к тому же прошедшему вскользь. До этого ничего подобного не наблюдалось, пластины всего лишь обзаводились выбоинами или, в тяжелых случаях – пробоинами.

Может, никакая эта не пуля? Может, и правда снаряд? Ну а не взрывались они по причине того, что какие-то особые.

Ладно, чего уж тут голову ломать – жив, и ладно. Повреждения брони не вечны, они тоже затягиваются, пусть и не так быстро, как хотелось бы. Трэш отыщет убежище и еду, отлежится, залечит и новые пробоины, и старые, в возможностях своего организма он уверен, тот на многое способен и не с таким справлялся.

Кстати, по поводу поисков убежища и еды – ночь длится не так уж и долго, а он пока что не нашел ни то ни другое. К тому же поблизости находятся враждебно настроенные люди, вооруженные пушкой или каким-то особо коварным пулеметом.

* * *

Еду Трэш нашел случайно и не сказать, что сильно ей обрадовался. Второй раз с такой сталкивается и первоначальное мнение не изменил – вкусом не радует, но если ничего другого нет, пожевать можно.

Пища обнаружилась в совершенно неожиданном месте. Он-то надеялся найти еще один супермаркет, ну или магазин поскромнее, но чтобы непременно богатый тушенкой и прочими деликатесами. Однако до исхода ночи не обнаружил ничего, что напоминало окраину приличного населенного пункта. Пару раз замечал вдали скромные домишки деревень, но это совсем не то, ему требуется город, в самом худшем случае – городок.

Местность радовала, ловушки в виде открытых вражеским взглядам полей остались позади. Теперь Трэш пробирался по светлым, богатым дубом и абрикосами лесочкам, из одного в другой можно прокрадываться по заросшим густым кустарником пространствам, нигде не подставляясь под новый обстрел непонятно из чего.

Пройдя через очередной, не отличающийся от прочих, лесок, вышел к широкой асфальтированной дороге. Так уж совпало, что в этот момент по ней с целенаправленным видом шагали три «странных», грязных до такой степени, что, несмотря на полное отсутствие даже намека на ветерок, Трэш их сначала унюхал, а уже потом услышал и увидел.

Ради озорства не удержался, вышел из зарослей, остановился на обочине, угрожающе развернувшись в сторону людоедов. Те, тоже остановившись, несколько секунд всматривались во мрак, похоже, испытывая проблемы со зрением в такую пору. Но все же рассмотрели нервирующие подробности – развернувшись, припустили прочь с завидной быстротой и еще долго трещали ветвями, удаляясь в чащу леса, который продолжался за дорогой.