Смит не отрываясь смотрел на Буффолино.

— Вот они. — Тони подтолкнул конверт к Маккензи.

— Ты подкупил офицера полиции двумя тысячами долларов?

— Тысячей. Я обошелся тысячей.

— Мне все равно, сколько это стоит. Ты нарушил закон.

— Это не я, это моя знакомая.

— Но по твоему указанию.

— Я не говорил ей о деньгах, но она знала, как я, нет, ты хотел увидеть эти письма.

— Ты назвал ей мое имя?

— Нет, я сказал: один мой заинтересованный друг.

— Ясно, Тони, ты же помнишь, как сам чуть не попал в тюрьму, за то что принял взятку.

— Но там были наркотики, а здесь обычные письма. Ничего ведь не пропало. Оригиналы благополучно хранятся в отделе. Это копии, только и всего.

Смит не мог решить: либо встать и уйти, либо придушить Буффолино. Он не сделал ни того, ни другого.

— Ты выложил за это тысячу долларов? — спросил он.

— Да, подумал, что Тирни охотно возместит мне расходы. Он ведь захочет увидеть письма. Верно?

Смит не мог с этим спорить и задал логичный вопрос:

— А почему здесь сижу я? Передай конверт Тирни.

Буффолино покачал головой.

— Лучше тебе отдать ему письма.

— Почему?

— Потому что он не станет расспрашивать тебя, как ты их достал. У меня он начнет выпытывать. Может быть, еще и разозлится. Ты мне говорил, что я иногда захожу слишком далеко.

— Иногда, и это как раз такой случай.

— Послушай, Мак. — Буффолино откинулся на спинку кресла, на его лице с резкими чертами отразилась обида. — Сожалею, Мак, возможно, я и совершил ошибку. Мы ведь все их совершаем, не так ли?

— Кто-нибудь еще их видел? — спросил Мак, беря конверт. — Кроме твоей знакомой?

— Их даже она не видела, — просиял Буффолино. — Когда Честер передал ей конверт, он был так же запечатан, как и сейчас. Я сказал, что ей, может быть, следовало Их проверить, но она ответила, что очень обрадовалась, когда конверт оказался у нее, и боялась испортить сделку.

— Значит, в этом конверте могут оказаться и не письма, — предположил Смит.

Буффолино хотел возразить, но передумал. Он ясно представлял себе ход мыслей Смита. Вот Мак обязательно бы вскрыл конверт, чтобы точно знать, что в нем. Настоящий адвокат, сделал для себя вывод Тони.

Смит подал знак, чтобы принесли чек.

У стойки бара крупный мужчина с красным лицом пьяницы прижимал молодую женщину. Она хихикала. Смит расплатился, и они вышли из бара вместе с Буффолино.

— Никогда больше не делай подобного, Тони, — твердо сказал он. — И никогда не действуй от моего имени, предварительно не переговорив со мной.

— Ты все понял, Мак? Ты поговоришь с Тирни, чтобы он вернул мне тысячу?

— Иди домой, Тони.

— Пока, Мак, привет Анабеле.

Когда Смит вернулся домой, Анабела читала в их кабинете.

— Я беспокоилась, — проговорила она.

— Ты видела мою записку?

— Конечно, зачем нужно было встречаться с Тони так поздно?

Он протянул ей конверт.

— Что это?

— Увижу, когда открою. Почему ты встала? Ты спала, когда я уходил.

— Проснулась, на душе беспокойно, я пошла на кухню попить, там увидела твою записку и подумала, что ты отправился на свидание с той загадочной дамой, о которой я говорила тебе.

— Мне придется еще почитать, — сказал Смит. Когда позвонила Алисия Буффолино, он был занят семейной хроникой Полин Юрис. Теперь прибавились еще и письма.

— А нельзя это отложить? — спросила Анабела.

— Чтение? Конечно, а что такое?

— Мне кажется, мы кое о чем забыли.

— О чем же?

— Несколько дней назад я отвергла твои любовные порывы. Тогда я сказала, что разумнее отложить все до другого раза.

— Полагаю, что этот момент наступил, — торжественно произнес Смит, принимая театральную позу.

— Если твое тайное свидание не подавило в тебе всякое желание.

— Увидим. — Он взял ее за руки и поднял с дивана. Они обнялись.

— Я обожаю тебя, — прошептал он ей на ухо. Возбужденные его дыханием искорки волнения побежали по ее телу.

Через несколько минут они забыли обо всем, сминая гладь простыней сплетенными в порыве страсти телами. Такую ночь нельзя было тратить на чтение.

Сеймур Флетчер сидел в гостиной своей квартиры в районе Адамс Морган, тупо уставившись в телевизор, где шел какой-то старый фильм. На нем были только спортивные трусы. Из кухни появилась Сюзен Тирни, она уже успела одеться. Ей не хотелось ехать к Флетчеру, потому что ей действительно нужно было успеть на ранний рейс в Нью-Йорк. И в этом состояла проблема. Флетчер не желал, чтобы она летела. Как он выразился, у нее в этот день не было занятий с этим шарлатаном Артуром Саулом.

Потом они занялись сексом, не получив от этого удовлетворения. Затем Сюзен рассказала Сеймуру, что достала деньги и хочет отдать их Саулу для постановки шоу для одной актрисы по ее сценарию.

Флетчер пришел в ярость и заявил, что она его предала, после того как он помог ей со сценарием и много сделал для ее карьеры. Это было правдой, но только отчасти. Прочитав ее сценарий, он ограничился двумя замечаниями, но в спектаклях группы «Потомак плейерс» давал ей ведущие роли, это же касалось и постановок в обществе «Три С».

— Это ведь Нью-Йорк, Си, — сказала она, стараясь убедить его.

— Ты там ничего не добьешься, поставь шоу здесь, а потом покажи его в Нью-Йорке. Я знаю тебя. Саул жулик, а не режиссер. Только я могу помочь раскрыться твоему таланту.

— А несколько минут назад ты этого не знал, — съязвила Сюзен.

Спор продолжался, пока Флетчер не поставил точку, запустив тяжелой вазой в зеркало.

— Извини, Си, — произнесла она, стоя у двери. — Я просто считаю, что мне больше подходит Нью-Йорк.

— Поступай как знаешь, — проговорил он, не отрывая взгляда от экрана. — Трать деньги отца черт знает на что, твое дело.

— Это деньги не отца. Это… ну, до свидания, Си.

Все еще продолжая злиться, Флетчер оделся, собираясь пойти в бар по соседству.

— Проклятье, — выругался он, не обнаружив вместе с другими ключами связки ключей от репетиционного зала в церкви. Он решил, что забыл их там. — Ну и черт с ними, черт побери все на свете. Они должны были попасть ко мне, — пробормотал Флетчер себе под нос, имея в виду деньги, о которых говорила Сюзен.

Клуб занимал двухэтажное белоснежное здание на территории частного курорта в северной части Большого Каймана. В дневное время солнцепоклонники, не имеющие понятия или не желающие ничего знать о меланоме, жарились на солнце до медного отлива на пляже первозданной красоты, в то время как любители подводного плавания познавали красочный мир, укрытый лазурным зеркалом спокойного моря.