Ночью кажущуюся черноту воды нарушал лунный свет, ложившийся на нее серебристой рябью. Легкий ночной ветерок нежно перебирал листья пальм, освещенных мощными прожекторами.

Помещение ресторана отличалось такой же безукоризненной белизной, как и наружные стены здания. Строгое однообразие нарушали ковровые дорожки, отделка стен и посуда, имевшие цвет морской волны. В этот вечер зал был почти пуст. Соотношение посетителей и официантов, чья накрахмаленная униформа казалась сделанной из картона, составляло 1:3. Совет клуба редко критиковал обслуживание в ресторане, хотя достоинство винного погреба и качество блюд постоянно становились предметом обсуждения. Частный клуб, ни больше, ни меньше.

Сэм Танклоф, Сунь Беньчонг и Джон Симмонс расположились за столиком у окна. Они уже закончили обедать и неторопливо наслаждались кофе, довольные малочисленностью посетителей.

— Мне не все еще до конца ясно, — сказал Танклоф, возвращаясь к теме предыдущего разговора — банковскому счету, открытому на острове Сунь Беньчонгом на имя и в интересах консультативной группы инвестиционного банка Танклофа.

Адвокат Симмонс, интересный загорелый мужчина с седыми волосами, аристократическими чертами лица и ухоженными руками, на протяжении всего вечера сидел неестественно прямо.

— Сэм, нет ничего плохого в размещении здесь твоего счета, — уверенным, спокойным тоном говорил Симмонс, сияя улыбкой. — Когда мы открывали его здесь с Сунь Беньчонгом, то ни в чем не отступили от буквы закона. — Симмонс специально прилетел в этот день ради встречи. Он жил и имел практику в Майами, специализируясь на оформлении заграничных счетов состоятельных клиентов.

— Танклоф поморщился, ожесточенно потер шею, затем почесал мизинцем правое ухо.

— Если все обстоит именно так, почему в отношении меня начато расследование?

— Это совсем не расследование, — ответил адвокат, — а обычный запрос. Мистер Карвелла из Министерства финансов ясно сказал об этом, когда беседовал в банке с Бобом Чалмерсом.

— Я рассчитывал, что секретность станет одним из преимуществ открытия здесь счета, — проговорил Танклоф, поворачиваясь к Беньчонгу.

Смех Симмонса прозвучал явно покровительственно.

— Сэм, секретность продолжает оставаться одним из притягательных факторов размещения счетов на Каймановых островах. Конгресс, не без участия финансовой инспекции, уже давно пытается нарушить эту секретность, но без особых успехов. Карвелла действовал в пределах Договора о взаимном оказании правовой помощи. Договор дает ему права, но закон не имеет достаточной силы, чтобы заставить местную администрацию ему подчиняться. Тебе не следует беспокоиться. Все в должном порядке.

Танклоф допил коньяк, поднял глаза на двух топтавшихся у стола официантов и показал на свой пустой бокал.

— Джон, меня беспокоит не правовая сторона. У меня душа не лежит к заграничным вкладам и всякой секретности. Когда речь идет об инвестициях, мне нужно проявлять сообразительность и расторопность. Если я вижу, что сделка выгодна, я стараюсь ее заключить. Все просто. Я знакомлюсь с предлагаемыми мне планами строительства нового торгового центра или административного здания, если они меня устраивают, я выдаю ссуду и получаю прибыль за счет окупаемости. Когда Сунь предложил открыть здесь счет, чтобы уклониться от некоторых налогов, — и вспомните, мы открыли наше отделение в Лондоне, чтобы создать основу для ведения банковских операций за границей, — так он сказал, что это принесет большие доходы мне и моей компании. — Сэм тепло, по-дружески улыбнулся Беньчонгу, посчитав, что высказался слишком резко по отношению к молодому финансовому гению. — Я ни на минуту не усомнился в тебе, Сунь, и сейчас не сомневаюсь. Но я много лет занимаюсь такими делами, и ни разу у меня не было никаких трений с властями. Меня это устраивает. Все открыто и честно, все на виду, никаких тайн. Но теперь моими делами начинает интересоваться Министерство финансов и финансовая инспекция. Мне это совсем не нравится.

— Джон прав, Сэм, — заметил Сунь, — нет никакого расследования, просто рядовой визит представителя министерства. По моим данным, в будущем таких визитов будет много. Подобная практика проводится в Свазиленде, Лихтенштейне, даже в Науруи Вануату. Это обычный порядок. Если бы у нас было, что утаивать, мы имели бы основание для беспокойства. Но нам нечего скрывать. Поэтому я предлагаю забыть обо всем и предоставить Джону заниматься этими делами.

Симмонс чуть заметно улыбнулся и отхлебнул кофе. Танклоф зажмурился, словно стараясь таким образом облегчить себе принятие окончательного решения. Наконец он открыл глаза.

— Полагаю, что ты прав. Черт возьми, Джон, я плачу тебе за это. — И, обращаясь к Беньчонгу, добавил: — Это глупые страхи бизнесмена старой закалки. Джон, вы встречаетесь с Чалмерсом и этим парнем из Министерства завтра утром?

— Да.

— Мое присутствие необходимо? У меня заказан билет на первый рейс, но я могу отложить отлет.

— В этом нет надобности, — сказал Симмонс. — Откровенно говоря, лучше, когда клиенты не присутствуют при подобных беседах. Все равно что ревизия финансовой инспекции. Никогда нельзя предугадать, что из сказанного клиентом может пойти ему во вред. Вы летите вместе?

— Нет, — ответил Сунь. — Я остаюсь до обеда. У меня есть еще дело.

— И как ее зовут? — понимающе рассмеялся Танклоф.

— Это одолжение для брата.

— Я забыл, что у тебя есть брат, — сказал Танклоф. — Джо, так, кажется, его зовут.

— Да.

Трое мужчин вышли из ресторана и, стоя под мерно раскачивающимися пальмами, вдыхали чистый, влажный воздух.

— Чудесная ночь, — заметил Симмонс.

— Милое местечко, — откликнулся Танклоф. — Я не прочь поселиться здесь когда-нибудь.

— Чтобы быть поближе к своим деньгам, — пошутил адвокат.

— Чтобы уйти подальше от зимних холодов и других малоприятных вещей, — возразил Сэм.

Они вместе дошли до развилки, где каменистая тропа расходилась в трех направлениях. На берегу у каждого имелся свой коттедж. Симмонс пожелал им доброй ночи, он сказал, что утром им, скорее всего, увидеться не придется, но он позвонит из Майами и сообщит о результатах встречи. Не спеша он отправился к себе. Коттеджи Беньчонга и Танклофа находились по соседству в другом направлении.

— Как насчет стаканчика на ночь? — предложил Танклоф. — У меня есть шотландский виски.

— Нет, спасибо, Сэм, мне нужно еще успеть много прочитать. Мне не только приходится быть в курсе событий в финансовом мире, я еще должен готовиться к лекциям в университете.

— Считаю, это отлично, что ты теперь адъюнкт-профессор. Поделись немного своим талантом с другими. Может быть, заметишь способных студентов, потом пригласим их работать у нас.

— Я внимательно к ним присматриваюсь, — ответил Сунь.

На следующее утро Джон Симмонс встретился с представителем Отдела по пресечению преступлений в сфере финансов, насчитывающего двести человек персонала, который входил в состав Министерства финансов США. Во встрече также участвовал представитель банка, ответственный за счет Танклофа. В это время Сунь Беньчонг посетил невысокое белое здание в финансовом квартале Джорджтауна. Согласно постановлению администрации, высота зданий в Джорджтауне не должна была превышать высоту деревьев. Это указание строго соблюдалось. На Каймановых островах подобные распоряжения были обязательны к исполнению. В меньшей степени распоряжения сверху затрагивали основную сферу деятельности на островах — банковскую, где действовали свои правила.