– Я не думаю, что это небольшое недоразумение, Джерри, – сказала она. – И я не думаю, что у нас с тобой есть какие-то отношения, которые вообще стоит упоминать, и уж тем более такие, которые могут помешать мне начать полное полицейское расследование этих смертей. Если я посчитаю это необходимым, а именно это и происходит. Итак, ты можешь сказать что-нибудь, что могло бы изменить мое мнение?

– Теперь я понимаю, в каком я положении, не так ли, детектив?

В его глазах все еще был блеск. Джерри Паркер-Браун терпеливо верил, что он может очаровать этот мир, и уж тем более очаровать женщину-полицейского из приморского участка.

Карен в самом деле не собиралась позволять ему дальше играть в эти игры.

– Послушай, если ты не настроен воспринимать меня всерьез, тогда мне придется попросить тебя проехать со мной в полицейский участок Торки, где мы сможем продолжить нашу беседу со всеми формальностями, – выпалила она.

– Ты, наверное, шутишь.

– Нет. Я не шучу. Для начала, и это действительно твой последний шанс облегчить свое положение, я хочу точно знать, почему ты не рассказал мне о смерти Джослин Слейд?

Паркер-Браун вытянул обе руки ладонями вверх, что походило на мольбу.

– Джослин Слейд застрелила себя, когда была на посту, – начал он. – Это был ужасный шок для всех, кто ее знал. Что касается меня и моих подчиненных, я знаю, что у нее не было абсолютно никаких проблем со службой. Она была хорошим молодым солдатом, и впереди у нее была блестящая карьера. Но я точно знаю, что у нее были определенные проблемы в личной жизни. Сложности в семье – больная мать вроде бы, но я не знаю подробностей.

– Джерри, семейная жизнь Джослин Слейд – это совсем другой вопрос. Хотя, конечно, скорее всего, раньше или позже нам придется заняться ей, но пока все, что меня интересует, и все, что я хочу услышать от тебя, касается только армии, – сурово сказала Карен. – И ты не ответил на мой вопрос. Само собой разумеется, ты знал, что случилось с Джослин Слейд. И я не верю, что ты думал, будто меня не заинтересует подобная информация. Так почему же ты не сказал мне, Джерри?

– Я и в самом деле думал, это не имеет отношения…

– Ради бога, – резко перебила его Карен. – Не надо считать меня совсем уж безнадежной дурой.

– Очень хорошо.

Он откинулся на стуле, открыл верхний ящик стола и достал большую сигару.

– Ты не возражаешь? – спросил он.

Карен помотала головой. И с нетерпением смотрела на то, как он прикуривает и пускает идеальной формы кольца дыма в воздух. Когда он заговорил, Карен подумала, что голос звучит очень примирительно и терпеливо, на грани снисходительности.

– Карен, ты, наверное, помнишь, что армия – это семья, – начал он. – И, как и любой другой семье, нам не нравится выставлять напоказ свое грязное белье. На самом деле это наш долг перед теми замечательными юношами и девушками Хэнгриджа, которых, без сомнения, ждет блестящая карьера на службе нашей стране. И я абсолютно честно говорю: я не думал, что ты спрашивала меня о самоубийствах, так же как я абсолютно верю, что случившееся в Хэнгридже, по крайней мере за то время, что я здесь, не заслуживает полицейского расследования. Мы, военные, действительно любим держать наш дом в порядке.

Он замолчал, довольно нервно куря сигару, которая, казалось, не хотела гореть. Карен поняла, что раньше не видела, чтобы он курил. И не могла не задуматься, случайно ли это. Он выглядел каким-то другим. Или, скорее, он стал другим с того самого момента, как она перешла в атаку. До этого он был по-обычному приветливым и беззаботным.

– И я думаю, ты узнаешь, что твое начальство это уже поняло, – бросил он небрежно, пуская облака дыма.

Она насторожилась. На что намекал Паркер-Браун? Это точно была не фраза, сказанная невзначай. Вряд ли Паркер-Браун был человеком, который когда-либо бросал слова на ветер. Мог ли он говорить о какой-то уютной сделке, сделке, которую они, возможно, заключили в клубе, обшитом дубом? Карен уже сталкивалась с такими вещами. Все занимающие хоть какой-то пост в полиции с этим сталкивались. И она это ненавидела. Все мальчики заодно, что бы ни случилось.

Карен чувствовала, как ее гнев растет. Она не любила, когда ею пытались манипулировать, и чувствовала, что последняя фраза Джерри Паркера-Брауна была лишь еще одной попыткой управлять ею. Она чувствовала это все сильней и сильней с первого дня их встречи. И это ее убивало. Однако если он пытается делать именно это, то он в ней сильно ошибся. Карен совершенно не одобряла эту связь старых друзей, эту сеть, которая, как она знала по своему личному опыту, охватывала не только полицию и армию, но и практически все коридоры власти, от национального правительства до церкви.

Карен внимательно посмотрела на Джерри Паркера-Брауна. Он сидел откинувшись на своем стуле и глубоко затягивался толстой сигарой, которая после его первых нервных затяжек наконец хорошо раскурилась.

Он и сейчас не был похож на обычного армейского офицера, и Карен все еще нравилось его общество, что просто приводило ее в бешенство. Ну да, она уже была на грани того, чтобы позволить их отношениям зайти куда дальше. Он был не только очень привлекательным мужчиной, но и очень беззаботным, веселым и легким и общении. Или, по крайней мере, таким казался. Но она начинала думать, что все это только игра, а вне ее он был солдатом до мозга костей, солдатом, который готов на все, лишь бы не дать своей военной лодке затонуть.

Он смотрел на нее не мигая. Старый актерский трюк. Она все больше и больше убеждалась в том, что он хороший актер. Она подумала: он бы мог даже быть чертовым масоном. Как и многие из таких. И она начинала верить, что в этом и есть вся сущность Джерри Паркера-Брауна. Приятная маска современного военного, а под ней – настоящий офицер-службист, чьи истинные взгляды едва ли изменились со времен Веллингтона.

– И почему ты решил, будто мое начальство понимает то, что ты имеешь в виду? – спросила она, стараясь, чтобы ее лицо не выдавало никаких эмоций.

Он пожал плечами:

– Просто такое выражение, Карен, вот и все. Я просто пытался убедить тебя, что на самом деле нет никакой необходимости начинать расследование относительно Хэнгриджа. Мы – британская армия, Карен, и это делает нас с тобой союзниками. Девонширские стрелки – прекрасный полк, который имеет все основания гордиться своей историей. Мы защищали страну и королеву еще во времена наполеоновских войн. Мы хорошие парни. И тебе на самом деле лучше заниматься ловлей настоящих бандитов, чем тратить здесь время и деньги налогоплательщиков. Это мой совет, и тебе лучше к нему прислушаться.

Он улыбнулся, чтобы смягчить сказанное, и в его словах не было никакой угрозы. Но все же она чувствовала, что ей угрожают. Или уж, по крайней мере, если это не угроза, то предупреждение.

– Я никогда не прекращаю ловить бандитов, – сказала она, резко поднимаясь со стула.

И в этот же момент она отстегнула свою брошку в виде кинжала от пиджака и как бы между делом бросила ее на стол перед Джерри: