— Спроси у Сестеро. Она ясно дала понять, что высадка будет сегодня. Надеюсь, мы не напрасно подключили ребят.

Хулия приложила к глазам бинокль ночного видения. Мир через видоискатель окрасился в зеленый, но все было видно четко, как днем. На мельнице не горел свет, казалось, она уснула на воде. Возможно, еще рано. Она посмотрела на часы. Уже почти полночь. Прилив еще не закончился. Скоро даже плоскодонка не сможет проплыть здесь, не увязнув в песчаной отмели.

— Рыбаки на своих местах, — объявил по рации Айтор Гоэнага. Он находился на первой линии побережья. Неплохой знак, но это не гарантия. Судя по тому, что удалось выяснить Сестеро, они никогда не знают наверняка, когда доставят наркотики. Они идут на свои посты в надежде, что появится лодка и сбросит им тюки, и они смогут заработать несколько сотен евро на переноске груза. Но зачастую они возвращаются домой с пустыми руками.

— Хотя бы дождь прекратился, — порадовался Чема, потирая руки, чтобы согреться. — Не поверишь, но в Брюсселе погода лучше, чем здесь. Может, там и холоднее, но зато не так влажно. Здесь промерзаешь до костей. И это не говоря уж о дожде.

Хулия кивнула, продолжая осматривать окрестности через бинокль. Она никак не могла выкинуть из головы анонимное послание, полученное всего несколько часов назад. У нее до сих пор учащался пульс при воспоминании о том, как она в ужасе открыла дверь и бросилась в гостиную за пистолетом в шкафу. К тому времени как она закончила осматривать дом в поисках следов взлома, стекло оттаяло. Надпись исчезла, но смысл ее по-прежнему висел в воздухе.

— Только не говори, что опять думаешь об этом, — укоризненно заметил Чема. Он провел с ней больше часа, отыскивая отпечатки пальцев в гостиной. Разумеется, безуспешно. Теперь сотрудники лаборатории пытались найти какие-то улики в ее доме.

— Я уверена, что видела эту надпись.

— Возможно, тебе стоит установить замок на эту дверь. Ты будешь чувствовать себя в безопасности. Любой может зайти в твой дом со стороны обрыва, пока ты плаваешь.

Хулия знала, что он прав. Можно же носить ключ как ожерелье или браслет, совсем как в спортивном зале.

— Так и сделаю, — решила она, возвращаясь к наблюдению. Мозги все еще кипели. К ужасу дня примешивалось горькое послевкусие, оставленное Олайсолой.

— Что творит этот идиот? Они же его заметят, — возмутилась Хулия, увидев, что кто-то подобрался слишком близко к водяной мельнице.

Одолжив у нее бинокль, Чема наблюдал несколько мгновений.

— Это не из наших. Таких толстых у нас нет… Смотри-ка, дверь открыта. Он вышел из мельницы. Наблюдает. Наверное, он один из охранников, о которых говорила Сестеро.

— Это хороший знак. Если он наблюдает, значит, есть за чем.

Со стороны грунтовой дороги, ведущей из Артеаги, послышался шум машины. Освещенный фарами густой тростник скрывал ее до тех пор, пока она не затормозила рядом с мельницей.

— Черная «Ауди Q7», — сказал Чема и вернул ей бинокль.

Хулия быстро ее заметила. Из машины вышли двое и направились к зданию, обменявшись несколькими словами с толстяком. Вскоре в окнах загорелся свет. Он отражался на воде, которая терпеливо ждала, пока откроются заслонки и активируются шестерни мельницы. Если бы они не сидели в засаде в кустах, вооруженные до зубов, она бы решила, что это прекрасное зрелище.

— Есть новости на постах? — раздался голос командира по рации.

— Нет.

— У нас ничего.

— Ничего.

Ответы разборчивые, никаких помех. Повернувшись к Хулии, Чема щелкнул языком.

— Впереди долгая ночь.

— А Рауль? — Хулия нахмурилась. Татуировщик не ответил. Ему достался наблюдательный пункт на пляже Лайда, неподалеку от устья. Он должен был первым заметить лодку наркоторговцев.

Чема включил микрофон.

— Лайда, прием.

Молчание.

Полицейские встревоженно переглянулись.

— Внимание, Лайда… Лайда. Все в порядке?

Рауль не отвечал.

Хулия без труда представила себе дюны, погружающиеся в темноту, и волны, разбивающиеся о берег. Ее напарник должен быть там, затаиться среди тростников, чтобы дать сигнал, которого они все так ждут. Она надеялась, что с ним ничего не случилось. Иногда рации сбоят, вот и все.

— Тебе нужно было отправить кого-то вместе с ним.

Чема шумно вздохнул.

— Легко говорить. Сколько нас всего? Мы не ожидали, что здесь может быть опасно. Это почти в пяти километрах от мельницы… И скорее всего, мы паникуем на пустом месте.

— Лайда, меня слышно?

Ответа не было. Хулия беспокойно перебирала ногтями. Эта тишина ей совсем не нравилась.

— Кто-нибудь видит пляж Лайда со своего места? — раздался голос командира. Он тоже начал волноваться.

— Отсюда все выглядит тихо, — ответил женский голос.

Это была одна из сотрудниц подразделения. Хулия мысленно представила ее в монастыре Сан-Мигель-де-Эреньосар. С вершины этой острой горы открывается вид на все устье. В отсутствие вертолета, который не может летать ночью, так они надеются получить вид с воздуха, который позволит им обнаружить что-то интересное этой ночью.

Хулия еще раз просканировала территорию вокруг мельницы с помощью системы ночного видения. К толстяку присоединился второй охранник. Внутри здания горел свет. Дверь сарая была приоткрыта. Сомнений нет, сегодня все случится.

Внезапно загорелся зеленый огонек рации.

— На Лайда все спокойно, — это был голос Рауля. Чема с облегчением кивнул.

— Где он пропадал? — спросила Хулия.

Чема пожал плечами в темноте.

— Наверное, ходил пописать.

Вдалеке заухала сова. Это не единственное ночное животное. Над замком Артеага то и дело кружили летучие мыши, которых привлекали насекомые, роящиеся вокруг старого уличного фонаря на фасаде.

Ожидание затягивалось.

— Почему ты вернулся? — спросила Хулия. Она задавала себе этот вопрос с тех пор, как узнала, что Чема покинул Интерпол.

— Надоело. Много бумажной работы и мало действий. Я проводил весь день за компьютером. Работа для стариков.

Хулия прикусила язык, чтобы не сказать первое, что пришло ей в голову.

— Это была твоя мечта. Ты все бросил, когда тебе пришло предложение. Все.

Чема ответил не сразу. Не нужно уметь читать между строк, чтобы понять, что это «все» относилось к их роману. Четыре года отношений, выброшенные за борт ради работы, которую он теперь считает никчемной. Все планы совместной жизни, забытые за одну ночь.

— Сейчас не время, Хулия.

Она посмотрела на мельницу. Все было тихо, только охранники болтали возле двери.