* * *

Березовый лес вскоре закончился. Выйдя на край большого поля, Титомир, Пригоршня и капитан Ковач увидели впереди самолет, старый двухмоторный АН-24 без одного крыла. Второе наполовину отломилось и концом уткнулось в землю, шины растеклись черными резиновыми лужами, иллюминаторы были или завешаны мешковиной, или забиты досками. Фонарь накрыт фанерными листами, а трап заменяла самодельная лестница из досок.

Под самолетом устроились три мужика в камуфляже и резались в карты, передавая друг другу пузатую фляжку. У шасси, привязанный ремнем, сидел молодой серый пес, этакий здоровый щенок… То есть волк, понял Пригоршня. Щен единственный заинтересовался гостями – уставился на них темными глазами, непривычно большими для зверей этой породы. Псевдоволк? Точно – измененный. Взгляд разумный, вроде зверь думает себе что-то… недоброе. Пригоршня поежился и спросил:

– А что, охраны городской нет?

Титомир с Ковачем не ответили. Когда обошли первый самолет, стали видны другие, в основном АНы, среди них два реактивных ТУ-134. На бывшем аэродроме было десятка полтора машин, ржавые корпуса торчали над взломавшей асфальт растительностью. Стояли они беспорядочно, на большом расстоянии друг от друга, занимая площадь где-то в половину квадратного километра, и между ними волновалось море разноцветной осенней листвы. Желтая, красная, багровая, бледно-зеленая… и еще рыжая и коричневая ржавчина, и белое покрытие тех корпусов, что сохранились получше – аж в глазах рябит от ярких красок.

Дул ветер: скрипели ветки, шелестели листья, по Аэродрому бежали тени облаков. Пригоршня покачал головой – не такую картину он ожидал увидеть. Поселение? Это ж просто куча высокого бурьяна с редкими деревьями и ржавеющими корпусами древних леталок!

Майор углубился в заросли. Ковач шел последним, все трое повесили автоматы за спины. Силовик Пригоршня замотал в кусок мешковины еще на подходе к Аэродрому. Чтоб внимания не привлекал.

Они прошли между двумя небольшими остроносыми самолетами, которые были так затюнингованы досками и фанерой, что в них с трудом узнавались чешские Л-410. У третьего, реактивного Яка-40, на низко расположенных крыльях, подпертых бревнышками, вообще понастроили самые натуральные дома.

– Ты видишь то, что вижу я? – пробормотал Пригоршня, глядя на хвост еще одного самолета, торчащий из пролома в большом здании далеко справа. – Это АН-12, по-моему. Старый транспортник.

– Вижу, – откликнулся Химик. – Я теперь все вижу. Наверное, в момент самого первого выброса он заходил на посадку. И рухнул, когда электронику пожгло.

– Наверное, так. Слушай, я пока не очень понимаю, как вести себя с Титомиром.

– А он как себя с тобой ведет?

– Да никак. У майора по морде ничего не поймешь, в том и проблема. Он будто из льда.

Когда заросли расступились, Титомир свернул, огибая небольшой рынок, расположенный, как понял Пригоршня, на середине бывшей взлетно-посадочной полосы. Здесь торговали артами, оружием и запчастями к нему. Под брезентовым навесом сидели люди, пили что-то из кружек. Вот они какие, сталкеры Зоны. Молодые и старые, бородатые и бритые, в камуфляжах, походной одежде, а кто и в обносках, как бомж. И со стволами – почти все, насколько видно. После безлюдья Комплекса и территории перед Аэродромом обилие народу казалось странным, а рокот толпы – непривычно-шумным.

Несколько голов повернулись в сторону новичков, но удивления на лицах заметно не было. Сюда часто приходили одиночки или бригады, и трое незнакомцев не вызвали ни у кого интереса.

У рынка на расчищенном от кустов земляном круге был вбит железный кол с цепью, к ней за ошейник прикован оборванец-измененный. Молодой, почти мальчишка. И яростный, как черт – он с воем бросался на впрыгивающих в круг сталкеров, скалился, рычал, клацал гнилыми зубами и пытался схватить смельчаков. Те уворачивались, отскакивали, кто-то пытался отвесить измененному тумака, кто-то – пнуть ногой. Стоящие вокруг хохотали и делали ставки, кому первому удастся сбить его с ног.

То здесь, то там Пригоршня замечал отблески аномального свечения. Интересно, есть сейчас поблизости еще хотя бы один аномал-шаман вроде него, способный видеть это? Кое-что и обычные люди замечают, тот же «родник» Красный Ворон определил на глаз, отвел прямиком туда. А вот световые пятна «теплушек» в лагере бандитов наемник уже не засек.

– Мне вообще мой статус не ясен, – снова тихо заговорил Пригоршня, продолжая разговор с Химиком. – Мы в ситуации, когда звания не играют. Но при этом я должен ему помогать – он мне снова пообещал деньги. Но вопрос напрашивается: а с чего он мне станет доверять?

– Ты на него уже работал, и таких вопросов не возникало. В чем проблема теперь? Он, думаю, воспринимает тебя ровно так же, как и тогда. Титомир раньше тебе доверял? В какой-то мере – да, но ты для него пешка. Разменная фигура, которую в случае чего можно легко убрать с доски. Что тогда, что сейчас.

Они оставили рынок за спиной, то и дело поворачивая, чтобы не ломиться сквозь заросли. Довольно быстро Пригоршня потерял направление. Где-то играли на гитаре, потрескивал костер, со всех сторон раздавались голоса. Кусты и деревья росли вдоль трещин: стоило одной появиться в асфальте, как в этом месте, расширяя и удлиняя ее, начинали пробиваться ростки. В результате Аэродром состоял из лабиринта кривых улиц – полос асфальта, разделенных стенами кустарника.

– Пешка, значит, – Пригоршня ощерился, уставившись в спину майора. Урод ты, Титомир, и неважно, честный армеец или подпольный арт-торговец. Ты меня хотел убить, сбить с доски, как ненужную фигуру? Ладно, поглядим еще – пешки, бывает, и ферзей валят!

То и дело им попадались хлипкие постройки из досок и жести. Когда две трети Аэродрома остались позади, впереди замаячила диспетчерская вышка. До середины ее затянуло чем-то темно-зеленым, почти черным. Мох, что ли? Необычный какой-то. На крыше медленно вращался ветряк с тремя широкими лопастями.

– Там Ведьмак живет? – снова тихо спросил Пригоршня, и Химик пробормотал что-то утвердительное. – Слушай, а чего ты не возьмешь залечивающие арты на своем складе, где сломал ногу? Неужели там ничего нет?

– Таких, чтобы серьезно помогали, нет. Есть послабее, но они не лучше обычных лекарств. При этом лекарства с артами смешивать очень не рекомендуется, для почек плохо, так что я предпочел стандартную медицину.

– Не очень-то она тебе помогает, судя по голосу.

– Да, сейчас опять стало хуже.

– Тогда тебе лучше говорить со мной поменьше. Только силы теряешь.

– В принципе, я сейчас вижу то же, что и ты. Блекло, иногда «снег» начинается, как по телеку при плохом сигнале, но – вижу. И слышу. Поэтому мы можем молчать, я буду подключаться в нужные моменты.

– Ладно, – кивнул Пригоршня и, вперив взгляд в рюкзак на спине Титомира, добавил громко: – Майор, мы куда идем? Я хочу знать.

Тот бросил: