– Она не ответит. Пошли.

Выходим в коридор под звучный окрик менеджера – он просит подождать прибытия капитана.

Я не просто удивлен смертью Леоны, которую обнимал несколько часов назад. Я ошарашен и раздавлен случившимся. Действительно, кому и зачем понадобилось ее убивать?

Мишка скрипит зубами, приглушенно матерится и покачивается, словно только что влил в себя литр водки. Внезапно он хватает меня за грудки и трясет:

– Это ты?! Это твоя работа?!

Слава богу, что кричит по-русски, иначе я автоматом попал бы в число главных подозреваемых.

Мне очень хочется стукнуть его кулаком по тупому темечку, но я обхожусь тем, что бью по рукам и отталкиваю рыхлое тело.

– Сдурел?! Я даже в ее каюту вчера не входил! Проводил до двери и пошел обратно!

Вперив в меня налитые кровью глазищи, он сопит и снова матерится.

Приблизившись, шепчу:

– Миша, ты всерьез подозреваешь меня?

Молчит.

– Хватит думать спинным мозгом – включи башку! Или ты всю ночь ботинки «моментом» клеил? Это сделали те, кто охотится за стариком!

– Да… Верно… Сальвадор ведь исчез…

– Наконец-то, прозрел.

– Что же теперь делать?

– Мы должны подумать, что говорить дознавателю.

– Кому?!

– В каждом судовом экипаже на случай подобных инцидентов есть человек, наделенный функциями дознавателя.

– Следак, что ли?

– Типа того…

Нас промучили несколько часов. Мишка царапал письменные показания и отвечал на вопросы в одном служебном помещении, я делал то же самое в другом.

В принципе, действия членов команды были правильными: каюты Леоны и Сальвадора опечатали, у дверей выставили охрану, нас основательно допросили, а в порт Кальяри, куда лайнер должен прибыть согласно графику к часу дня, ушла радиограмма с краткой сутью происшествия.

Вероятно, в Кальяри на борт «Costa Fortuna» поднимется группа следователей и полицейских. Они-то и будут распутывать убийство девушки и пропажу старика. Ну, а нас с Мишкой пока отпустили.

– Дай-ка сигарету, – прошу, оказавшись на свежем воздухе.

– Ты же не куришь, – протягивает он пачку.

– Тут не только закуришь…

Он щелкает зажигалкой, и мы, выдыхая табачный дым, молча смотрим на приближающийся берег Сардинии…

По большому счету, наши личности подозрений у дознавателей не вызвали. Допрашивая нас, они действовали по инструкции – не более того. Мы успели договориться о главном: Майкл Леону не знал, а я познакомился с ней на борту теплохода и пару вечеров провел в ее обществе. Нас на самом деле видели многие пассажиры в кафе и на верхней палубе, где я помогал транспортировать старика-инвалида с одной палубы на другую.

Все это чистая правда. За исключением тайных отношений бывшего россиянина и покойной девушки. Они близко знали друг друга, однако на лайнере из осторожности на людях не встречались.

Моему флирту с Леоной никто не удивился – девушка она видная, и едва ли не каждый представитель сильного пола, встречавший ее на судне, мечтательно заглядывался на идеальную внешность. Я тоже не из последних парней на «Фортуне», да и пребываю в самом репродуктивном возрасте.

– Теперь ты понимаешь, что Сальвадор хранил какую-то тайну, – вздыхает Майкл.

– Вот и следил бы за ним как следует! – цежу сквозь зубы. – А ты за мной по углам шарился!

– Чего уж теперь попрекать-то, – оправдывается он.

– Надо подумать. На берег во время следственных мероприятий нас все равно не пустят, поэтому предлагаю разойтись по каютам и как следует все обмозговать.

– Согласен.

– Только много не пей – в любой момент могут выдернуть к следакам.

– Ладно…

Мы расходимся, когда лайнер замедляет ход и подкрадывается к сложной системе портовых волнорезов. До подхода к «стенке» остаются считаные минуты.

Я нарочно отделался от нового приятеля, так как в голове давно зрела неплохая идея. Зародилась она ранним утром, когда бокал ледяной минералки внезапно напомнил о старике Горчакове. Тогда я сомневался и не спешил его тревожить, а сейчас, после увиденного в каюте Сальвадора, сомнений не осталось – надо звонить и докладывать. Дельце чрезвычайно мутное, а нашего генерала хлебом не корми – дай покопаться в подобном дерьме…

Спустившись в каюту, нахожу сотовый телефон. Батарея жива, но сигнала нет. Снова тащусь коридорами на ближайшую палубу с видом на город. Лайнер тем временем швартуется к широкому причалу.

Ага, на экране возле изображения антенны появляется несколько «палок». Набираю номер, слушаю длинные гудки…

– Да, – скрипит знакомый тенор.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Узнали?

– А когда я тебя не узнавал? – снисходительно посмеивается тот. – Как отдыхается на просторах Средиземного моря?

– По-разному. До сегодняшнего дня было терпимо.

– Чем же знаменателен сегодняшний день?

– В двух словах не расскажешь. Собственно, об этом я и хотел поговорить.

– По телефону?

– А у нас есть другие варианты?

– Варианты всегда есть. К примеру, лично – с глазу на глаз.

– Простите, но мне не до шуток – дело серьезное и довольно срочное. Думаю, оно вас заинтересует.

– Не сомневаюсь. И все-таки не следует говорить о важных вещах посредством мобильной связи.

– Сергей Сергеевич, но я появлюсь в Москве не раньше следующей недели, и к тому моменту исчезнет интрига!

– Ты забываешь о том, что я тоже могу передвигаться, – вкрадчиво сообщает Горчаков.

Молчу, пытаясь добраться до тайного смысла намека.

– Ты стоишь на седьмой палубе, не так ли? – подсказывает он.

– Да.

– А мы на причале. Видишь два автобуса, а между ними бежевый легковой автомобиль?

С изумлением нахожу названные ориентиры.

– Вижу.

– Мы слева от автомобиля.

– Кто это «мы»?

– Я и твой лучший друг – Устюжанин. Узнаешь?

Отыскав на палубе упавшую челюсть, смеюсь: ах ты старый массовик-затейник! Опять преподнес сюрприз!

И отвечаю его же фразой:

– А когда я вас не узнавал?..