К примеру, меня интересуют люди, забравшие Сальвадора с девушкой из Барселоны: сколько их было, как они выглядели, о чем говорили и куда подевались?

На эти вопросы могла бы ответить Леона. Ну а вопросы, адресованные Майклу, главным образом касаются его наблюдательности. Вдруг он заметил что-то подозрительное на судне, пока инкогнито охранял свою возлюбленную?

Решаю начать с Майкла, а уж после в его присутствии, дабы не ранить душу ревнивца, побеседовать с девушкой. По дороге предусмотрительно покупаю в баре три бутылочки ледяного пива – пригодится.

Пришлось довольно долго и настойчиво стучать, прежде чем дверь открылась и на пороге возник Майкл с опухшей от пьянства физиономией. Несколько секунд он восстанавливал в памяти события последних суток, потом оживился, увидев запотевшие бутылочки, и расплылся в широченной улыбке:

– Женя, дорогой!.. Ты пришел меня лечить?..

Кто ж тебя, такого дурака, вылечит? Вчера готов был убить, а сегодня лезет обниматься!

– Вроде того, – перешагиваю порог. Понимая, что ничего вразумительного от него не добьюсь, покуда не приведу в божеский вид, протягиваю бутылку: – Пей…

Он залпом ее опустошает, причмокивает пухлыми губами и недвусмысленно глядит на следующую.

– На, – отдаю вторую и скоренько сам прикладываюсь к последней.

Некоторое время приходится ждать, пока мой новый товарищ плещет в лицо водой в ванной комнате. Наконец он появляется в каюте, зарывшись в огромное махровое полотенце.

– Очухался?

– Типа того.

– Ты вчера мне все рассказал?

– В каком смысле? – смешно пучит глаза Мишка.

– Деталей спьяну не забыл?

– Вроде нет…

– Ты на судне ничего странного не подметил?

– Ничего. А в чем дело-то?

– Я тут поразмышлял на досуге… Ты же сам несколько часов назад с пеной у рта доказывал важность старика Сальвадора. Верно?

– Ну да, – уверенно кивает он.

– В таком случае объясни следующий факт: почему столь ценная для кого-то фигура путешествует под присмотром одной хрупкой девчонки?

На лице моего собеседника блуждает коктейль из напряженного мыслительного процесса и попыток припомнить первую половину круиза.

Наконец, вслед за звонкой отрыжкой звучит честное признание:

– Ну… короче, этого я объяснить не могу.

– А здесь, на судне, ты не замечал подозрительных людей, следивших за Сальвадором и Леоной?

– Я как увидел ваши шашни, – шмыгает Мишка носом, – так и… Короче, только и думал, где бы тебя подловить.

Вот придурок!

– Значит, никого не засек?

– Никого.

– Ладно, одевайся.

– Зачем?

– Пойдем, навестим Леону. Надо побеседовать с ней на эту же тему. Коль мы объединили усилия, будем действовать сообща.

– Согласен, – натягивает Майкл футболку. – И пивка прикупим по дороге…

Дверь в каюту Леоны оказывается запертой, на стук никто не открывал.

– Наведаемся к старику, – предлагает Мишка.

Каюта Сальвадора находилась в двух шагах. Не получив ответа, я толкаю дверь, но и эта дверь заперта.

– Странно, – смотрит на часы Мишка, – обычно на прогулку они отправляются позже…

Поднимаемся на верхнюю палубу. А где им еще быть?

У бассейна пусто. На передней площадке прогуливаются несколько пассажиров, среди которых Леоны и Сальвадора не видно.

Возвращаясь вниз, высказываю предположение:

– Может быть, они завтракают?

После повторной попытки застать наших знакомых в каютах, прочесываем ближайшие кафе. И тоже безрезультатно.

Меня постепенно охватывает волнение. Нервничает и быстро трезвеющий Майкл.

Мы наворачиваем по судну второй круг, третий… По пути заглядываем во все уголки, куда могла бы завернуть девушка с инвалидной коляской. Магазинчики, кафе, рестораны, салоны… Попутно расспрашиваем обслуживающий персонал, но вышколенные парни и девушки пожимают плечами: вообще-то, видели такую пару, но сегодня не встречали.

– Короче, не нравится мне это, – бурчит Майкл.

– И я не в восторге. Похоже, придется идти к круизному руководству.

– Зачем?

– На кораблях есть такое негласное правило: пропал человек – немедленно доложи судовому начальству. Дело серьезное, и медлить нельзя.

Подумав, Мишка соглашается, и мы вместе топаем в служебное крыло лайнера…

Пока круиз-менеджер с парой помощников заполняет какую-то форму возле закрытой каюты Леоны, я еще раз прочесываю верхнюю палубу. Мишка преданно ждет окончания формальностей и, завидев меня, издали кричит:

– Нашел?

– Нет, – развожу руками. – Как в воду канули.

– Типун тебе на язык! – шипит он.

Наконец один из помощников шелестит дубликатами магнитных карт. Отыскав нужную, проводит ее краем по считывателю и толкает дверь…

Мы по очереди заходим в каюту и осматриваем небольшое уютное жилище. Леоны здесь нет.

Идем к Сальвадору. О пропаже старика-инвалида я тоже заявил круиз-менеджеру – дородному дядьке в ослепительно-белой рубашке. В момент заявления он слушал меня с серьезной миной, потом на всякий случай выдвинул дежурную гипотезу – дескать, на «Фортуне» столько мест, где можно зависнуть и потеряться, что… Но я настаивал, и ему пришлось выдернуть свой толстый зад из удобного кресла. А сейчас, начальственно вышагивая по коридору, он ехидненько ухмыляется, предвкушая и в другой каюте обнаружить такую же пустоту…

Те же отработанные действия помощников: заполнение бумажной формы, поиск дубликата магнитной карты, короткое движение у считывателя, щелчок замка. Дверь открыта.

Первым в каюту заходит круиз-менеджер. Вторым проскакивает Мишка, за ним я. Помощники деликатно остаются в коридоре.

Перешагнув порог, сразу натыкаюсь взглядом на Леону. Девушка лежит на полу, раскидав руки. Ноги вытянуты в струнку, вокруг головы чернеет лужица крови.

«Кто?! Когда?! Почему?!» – поднимается во мне волна возмущения.

Дядька-менеджер расставляет руки и кричит, чтобы никто не подходил, но Майкл уже рядом с девушкой. Упав на колени, он теребит ее за руку.

– Леона! Леона, кто тебя? Ты чего молчишь? Вставай, Леона!..

Я нащупываю шейную артерию. Затем беру Мишку под руку, поднимаю и негромко говорю: