тот момент, конечно, все вышло не так. Мне сказали, что только одна газета опубликовала эту фразу. Только одна! И это была Crónica, именно Crónica, которая освещала мой переход в «Боку» в 1981 году, потому что тогда я уже сказал, что они заинтересовались мной, хотя еще ничего не произошло. И опубликовала Crónica следующее: «Уверяю, я прыгнул вместе с Шилтоном и забил гол головой. Все увидели кулак вратаря, и поэтому было такое замешательство. Но это гол головой, без сомнений. Головой Марадоны, но с помощью руки Бога».

Ха! Сейчас мне читают это интервью, и я смеюсь. Что я должен был еще сказать? Я бы подвел бедного Али Бенасюра.

Слава богу, я этого не сделал, потому что, когда я встретил его через много лет спустя, уже живя в Дубае, он пригласил меня к себе и показался мне очень приятным человеком. «Я бы засчитал этот гол еще раз, Диего, засчитал бы его!» – прекрасный Бенасюр. Я очень полюбил его. Он открыл мне дверь своего дома, очень скромный, в простой серой тунике. Никакой злобы. В спортивном зале моего дома есть рамка с фотографией с голом и другой фотографией, где я здороваюсь с Али перед началом игры на встрече капитанов. Я попросил, чтобы он посвятил ее мне.

Я знаю, что сейчас, с появлением новых технологий, гол был бы потерян. И знаете что? Не нужны в футболе новые технологии. Вы все должны кое-что знать: с технологиями Англия не получила бы Кубок чемпионата мира, поскольку гол, который принес им победу в 1966 году, постыдный. В полуметре от ворот, и он засчитан.

Да, сейчас бы гол не засчитали. И сейчас я согласен с этим. Более того, я готов поговорить об этом с ФИФА, если мне дадут возможность. Сейчас все хотят больше правды и прозрачности, отмечать гол после просмотра повтора, чтобы точно знать, забит он коленкой или рукой, как это происходит в американском футболе, регби или баскетболе. Мы, футболисты, не можем оставаться вдалеке от технологий. Сделаем это, серьезно! Я буду одним из тех, кто проголосует в ФИФА за пользу технологий. Назовем их как хотим, Глаз Ястреба, как угодно. Нет, рука Бога, нет. Это могут не так понять англичане, а я хочу мира.

Я знаю, Питер Рид говорил в своем фильме, что он все еще не смирился с тем голом и до сих пор просыпается в поту от мысли о матче. Но когда я встречался с ним, причем не один раз, Рид говорил мне о втором голе, а не о первом. Всегда мне о нем напоминает. Рид говорил, что это произведение искусства, ему хотелось тогда остановить мгновение и аплодировать мне. Но меня невозможно было остановить. Лично мне, с глазу на глаз, Рид сказал: «Когда я увидел, с какой скоростью ты несешься, я не мог удержаться, я рванул в центр».

Если снова посмотреть запись того гола, а меня заставили смотреть ее миллион раз, то становится понятно, что Рид прав. Сейчас я пересматриваю еще раз и вспоминаю. Да, да, так и есть. Какой момент…

Дамы и господа, вашему вниманию: Гол

Маневр родился еще тогда, в передаче Энрике. Да, без шуток, передача Негро стала решающей. Что произошло, если б он полметра не дотянул? Что случилось бы? Мяч не попал бы ко мне, как попал тогда, я не смог бы повернуться нужным образом, чтобы избавиться от двух соперников, Бирдсли и бедного Рида. В повороте я уже избавился от них, и остался Ходж, но он ни за кем не следил… На видео видно, как Рид уже отстает, когда я кидаюсь вперед и бегу справа к воротам, на два метра вперед от середины поля. Это то, что Рид называет «диким жеребцом», именно данный момент. И тогда в первый раз появляется Бутчер. Я понимаю, что он собирается двигаться по краю, и бегу через центр. Бутчер не обращает внимания и следует за мной. Я чувствую его позади справа, будто он дышит мне в спину.

И также я вижу Вальдано и Бурручагу, которые просят у меня мяч с другой стороны, слева, но я ни за что не дам им его, ни за что! Если уж я проделал весь этот путь…

Так передо мной появляется Фенвик. И сейчас я хочу отдать должное англичанам. Они увидели, что передачу я не буду делать, но если бы я играл с другой командой, этот гол я бы не забил, не забил бы! Меня давно бы уже толкнули на землю, но англичане – джентльмены. Посмотрите, посмотрите на порядочность Фенвика, он вытягивает свою ручищу в мою сторону, но не мне в лицо… Он целится в живот, а для меня это все равно что удар ребенка – ничто. Я его не почувствовал, особенно с моей скоростью.

Вот почему я говорю, что играй мы с другой командой, то, возможно, никто бы этот гол не увидел. Вскоре мне рассказали, что Фенвику сделали предупреждение в первом тайме, и ему надо было решить во втором – делать фол или нет, выгонят ли его. Когда Фенвик решил, мне кажется, мяч уже был в воротах. Также он говорил, что если мы с ним встретимся, он пожмет мне руку, но я думаю, он не только пожал бы мне руку, но и обнял бы.

А вот уж Бутчер точно дал мне пинок. Вы не представляете, какой у него удар! Ума не приложу, как можно было продолжать после такого. Но я был слишком озабочен голом, и стоило мне коснуться мяча тремя пальцами, чтобы загнать его в ворота, как удар Бутчера меня уже не волновал. Я почувствовал его только в раздевалке, когда я посмотрел на свою лодыжку: просто невероятно, в каком жутком состоянии она оказалась.

Как я говорил уже тысячу раз, в тот момент я не вспомнил, что мне говорил мой брат Турко, но я понял, пусть и неосознанно, что делать, какие-то образы всплыли у меня в голове. И затронули мои ноги. Потому что так поступил бы Турко. Вот что пришло мне тогда в голову. Получается, что пятью годами ранее, в 1981‑м, в Англии, на «Уэмбли», я выполнил очень похожий трюк, и мяч полетел в перекладину, когда на меня побежал вратарь. Мяч улетел в никуда, когда я уже кричал «гол»!

Турко позвонил мне по телефону и сказал: «Дурак! Тебе не следовало трогать мяч! Ты мог обмануть