И, скажу честно, этот взгляд мне безумно нравится.

Я верчу в руках флешку.

За окнами общежития валит снег. Хочется выбежать, бухнуться в сугроб и глядеть в заснеженное небо. Казалось, в Вейсмунде есть только зима. Не представляю, какое здесь лето. Наверно, это так и останется для меня загадкой.

Мой взгляд вновь падает на флешку. Я сжимаю ее в кулаке. Мои исследования и разработки в области репродуктивного клонирования за последние пять лет — все здесь.

Не уверена, что кому-то это нужно.

Я хочу сдаться.

Было время, я считала себя гением, а теперь эта уверенность пошатнулась. Я чувствовала себя просто заплутавшей неудачницей. Я опять стояла перед выбором.

Собравшись с духом, раскрыла бумажный пакет, положила внутрь флешку и запечатала. Имя на конверте — это имя доктора Такера. Возможно, что-то из моих трудов ему пригодится, а возможно, он все уничтожит.

Я собрала рюкзак, который теперь стоял у двери.

Вчерашний день обжигал воспоминаниями. И мне не хотелось забывать их. Пальцы прикоснулись к губам, воскрешая в памяти вкус поцелуев. Пару недель назад я думала, что знаю, как это, хотеть мужчину. Но нет! Ни один гормональный штурм не сравнится с тем однозначным и острым желанием, что пробудил во мне поцелуй Такера. Это было что-то взрослое, весомое, неотвратимое… кардинально отличающееся от того, что я испытывала раньше.

Взяв конверт, я вышла из комнаты. Нужно будет сдать ключ… и непременно вернуть долг Велману, когда получу расчет.

Утро в лаборатории начиналось как обычно: Шейла встретила меня в раздевалке, мы болтали ни о чем, она рассказала, что на Единый городской праздник Вейсмунда будет прескверная погода, Дойс поймал нас у входа в бокс и подшутил надо мной, сказав, что начинает привыкать к моему присутствию и женской болтовне, Велман был где-то занят, а Гаред ковырялся в оборудовании. Все было так, как всегда, кроме одного.

Кофе.

Я долго не решалась войти в кабинет Такера.

Чертов кофе успел остыть.

Я, как могла, оттягивала момент встречи с Кеем. С мужчиной, который целовал меня…

Постучала в его кабинет, трепеща от нахлынувших эмоций.

— Я могу войти, доктор? — осведомилась прежде.

Мне в ответ послышалось напряженное: «Да».

Пряча взгляд, протопала к его столу, молча поставила чашку.

— Черный без сахара, доктор Такер, — сказала довольно сухо, хотя мой голос начал дрожать.

— Сколько ты стояла под дверью, Лимма, до того, как войти? — не помню, чтобы Такер говорил со мной так осторожно когда-либо до этого момента.

— Да, я знаю, что ваш кофе остыл… я могу сходить и принести вам другой, если вы…

— К черту кофе, — резко произнес мужчина и поднялся.

Главное, не смотреть на него. И не думать о нем.

Тщетно! Этот человек подошел ко мне, лишая возможности и дальше застенчиво глядеть в пол.

— Лимма, нам нужно поговорить, — его руки коснулись моих плеч… обожгли! О боже…

Сглотнув ком в горле, я протянула Такеру лист бумаги:

— Вот.

Доктор скользнул по нему взглядом, небрежно осведомившись, что я ему подсовываю.

— Заявление, — ответила тихо.

— Заявление?

— Я увольняюсь.

Вместо радостного «Наконец-то» я услышала:

— Посмотри на меня.

— Хочу уехать до Единого праздника. Говорят, потом тяжело купить билет, — спешно заговорила, краснея. — Если можно получить расчет уже сегодня, я была бы очень признательна…

— Лимма, посмотри на меня.

Пришлось подчиниться, ибо тон его голоса стал уж очень строгим. Кроме того, что мешало ему снова приподнять мой подбородок?

— Так вы подпишете? — все, что меня так пугало и притягивало в этом мужчине, я нашла в его глазах. — Я думала, это вас порадует, — вымолвила, не в силах выносить его молчание. — Вы хотели, чтобы я вернулась в Каптику. Даже настаивали на этом.

— Это было «до», — коротко ответил Такер.

— До чего? — и зачем я спрашивала, когда знала ответ.

— До того, как я засунул свой язык тебе в рот. Что за идиотский вопрос, Лимма?

Я опять краснею, не в силах ничего с этим сделать.

— Но это не меняет того, что вы считаете меня хреновым сотрудником, — я бесцеремонно сунула ему конверт. — Это флеш-накопитель. Можете бросить его в урну сразу, если считаете, что ученый из меня полный ноль.

— Ты нарываешься, — мягко проговорил Такер, перекладывая конверт на стол.

— А теперь подпишите мое заявление, и я улетучусь из вашей жизни. В прямом смысле.

Доктор вновь смотрел на меня.

— Ты окончательно в этом уверена, Лессон?

— Да.

— Вернешься к Сайверсу? — вдруг спросил он.

Спросил так, будто имеет на меня какие-то права. И будь он неладен, если я этим не воспользуюсь хотя бы разок.

— Может быть.

— Он так хорош?

— Лучше, чем многие другие.

— Скажем, лучше меня? — спросил Такер.

— О, гораздо. Он богаче и моложе, думает о совершенно естественных вещах и вовсе не повернут на биомедицине, как некоторые. А еще он не издевается над женщинами, которые ему нравятся. Не заставляет их приносить ему кофе и изображать из себя бешеную яйцеклетку.

Такер скривился.

— Да я посмотрю, у него полно достоинств. И целуется он неплохо, верно, Лессон?

Чтоб меня, я не смогла соврать.

— В этом вы его обставили.

Если бы я продолжила язвить, дело могло принять другой оборот. А так — я попросту получила по заслугам. Кей склонился ко мне, чтобы еще раз продемонстрировать, насколько хорошо у него выходит проделывать все эти немыслимые штуки своим ртом.

Я увернулась, четко решив, что с меня хватит.

— Подпишите заявление, доктор.

Он усмехнулся. Наверняка ему не очень понравился мой маневр.

— И ты уедешь в Каптику? — поинтересовался, беря в руки бумагу. — Навсегда?

— Наконец, вы сможете вздохнуть с облегчением.

— То есть мы больше не увидимся?

— Это настоящее счастье для нас обоих, — продолжала язвить я. — Теперь готовить вам кофе будет Гаред. Или какая-нибудь лаборантка… Непременно вам нужно принять на работу лаборантку именно для этих целей.

— Я подумаю над этим, Аимма.

— Вам ведь легко будет заменить меня. Любая женщина сгодится для того, чтобы удовлетворять ваши потребности… в кофе.