На мужских губах расцветает улыбка — хитрая, понимающая и ироничная. Кей очень быстро включается в беседу, тон которой задала именно я.

— Отлично, — он идет на кухню, давая понять, что разговор состоится именно там. — Крошка, захвати вино.

Он очень редко называет меня так. А если и называет, это говорит о том, что у него хорошее настроение. Что ж, оно к лучшему.

Когда я вхожу на кухню следом за ним, он жестом указывает мне на стул с высокой металлической спинкой. Берет из моих рук вино, открывает, разливает по бокалам, а затем протягивает один мне.

Он не просто заподозрил, он, я думаю, обо всем уже догадался!

— Я, кажется, знаю, почему тебе так не терпится, Лимма, — произносит, разглядывая меня. Хочешь, угадаю, о чем пойдет речь?

Я делаю несколько больших глотков вина. Вкусное. Мое любимое. Допиваю все до капли и ставлю пустой бокал на стол.

— Угадывай, — пожимаю плечами.

Ох, уж эта улыбка… Она читается даже во взгляде.

Такер облокачивается ладонями на столешницу, слегка склоняется ко мне. Вид у него такой, будто он видит меня насквозь. Хотя так и есть. Я уже давно убедилась в этом.

— Ты, наверное, думаешь: зачем он мне, я трачу на него слишком много времени. И, наверно, он этого не стоит. Верно?

В самую точку! Кей всегда все знает, особенно если это касается нас.

Молча киваю, подтверждая каждое слово.

— Ты уверена, Лимма?

Ох, я ждала этого вопроса.

— Кей…

— Ты уверена, что так будет лучше? Что не пожалеешь? Пути назад не будет, крошка, ты понимаешь?

— Да.

— Ты принимаешь все условия?

— Что?

— Помнишь, мы говорили об этом? У меня были некоторые условия, если ты вдруг решишь от всего отказаться. Помнишь, Лимма?

— Да.

— Отлично, — на губах Кея вновь появляется самодовольная улыбка. — Тогда одно из этих условий ты выполнишь прямо сейчас. Ты понимаешь, о чем я?

Мужчина делает глоток вина, а я слежу за его губами.

— Погоди, — несмело говорю я, — сейчас? То есть прямо вот так сразу?

— Прямо вот так… — шепчет Кей, кивая. — Я и так ждал слишком долго.

— Но… — мой голос обрывается, стоит Кею поставить бокал на стол. Его взгляд скользит по моему телу, по этой дурацкой, слегка смявшейся после перелета одежде. Толстовка и джинсы — не очень романтично, правда?

— Может, нам нужно подготовиться? — я тоже отставляю бокал, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Ага, — улыбка Такера выглядит довольно соблазнительно, — примем вместе душ.

— Кей, я серьезно! Это ведь… черт… ты же знаешь, что я… — я замолкаю, когда одним движением он скидывает рубашку, а затем молча расстегивает ремень. — Ты… — в кухне стало невыносимо жарко, — Кей…

— Тебе понравилась записка, Лессон? — он сохранил дурацкую привычку звать меня по фамилии.

— Ты сумасшедший… — я сжимаюсь на стуле, когда он подходит, склоняется и упирается ладонями в подлокотники.

— Я знал, что рано или поздно ты все бросишь.

— Ты… — хочу подобрать какое-нибудь ругательство. Моя уязвленная гордость не позволит мне просто молчать, но в этот момент Такер приподнимает мой подбородок, поглаживает щеку, а затем целует. Я же могу только тихо стонать от удовольствия.

— Можешь выбрать, где это случится, — шепчет он, поглаживая мои губы.

Пожалуй, мне уже все равно. Привстаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его рта, и слышу польщенный смех.

— Отлично… мы сделаем это прямо здесь.

Я закрываю глаза, а в следующую секунду раздается телефонный звонок. Мы оба, я и Такер, видим на экране телефона, что звонит Каселл.

— Твой приятель очень вовремя, — горячие губы прижимаются к моей шее.

— Нужно ответить.

— Давай, я не против. Он уже знает о твоем решении, Лимма?

Как же сложно разговаривать хладнокровно, когда мужские руки скользят по телу, проникая под толстовку и ремень джинсов.

— Лимма! — раздается в динамике голос Каселла. — Весь день тебе звоню… Утром ты меня заинтриговала…

— У меня не так много времени, поэтому скажу кратко, — начала я, чувствуя, что Кей возится с замком на моей толстовке. — Я решила все бросить! Это долго объяснять. Просто я поняла, насколько он мне не подходит и…

— Не подходит? — доносится изумленное. — Ты о чем?

— Он отнимает у меня все время, а я не хочу… ммм, — бью Кея по рукам, — не хочу растрачивать себя…

— Я не понимаю…

— Надеюсь, твое приглашение еще в силе?

Кей отчего-то смеется у меня за спиной. Я пытаюсь отстраниться, но он шепчет: «Так отлично», поглаживает меня по спине.

— Да… но я не пойму никак… — озадаченно бурчит мой коллега.

— Я потом объясню. Просто я устала от него и…

— Да о чем речь, Лимма? — не выдерживает Каселл.

Приходится объяснить.

— Я о своем проекте в Вейсмунде. Он мешает… в том числе моей личной жизни, я постоянно думаю только о нем… да еще эти перелеты. А я… мы… мы решили…

Жениться и завести ребенка…

Кей шепчет: «Как раз в этот самый момент…»

— Я хочу нормальную семью, — говорю Каселлу, — поэтому я возвращаюсь к тебе, в лабораторию. Примешь?

— О… — удивленно тянет Каселл.

Такер вдруг забирает у меня телефон, обрывает звонок и говорит вкрадчиво:

— Пожалуй, ты и так сказала ему слишком много. А мне еще не сказала ничего вразумительного. Ты помнишь, что за вопрос был в записке на тумбочке, мм?

Я поворачиваюсь, оказываясь в крепких, теплых объятиях.

— Но это не романтично, Кей, — упрекаю мягко.

— А я не романтик, — отвечает он. — Тем более я столько раз слышал «нет» в ответ на этот вопрос… Ты же сперва хотела разобраться с работой, и я был очень терпеливым, правда? Мне разве не положено вознаграждение?

Да, ему положено.

— Мой ответ — да, доволен? Я выйду за тебя.

— Упрямая маленькая ситайка… — усмехается Кей. — Стоило всего-то подождать четыре года. Но теперь будем играть по моим правилам.

Как будто раньше было иначе!

— Согласна на все! — смеюсь, встаю на цыпочки, чтобы получить в качестве поощрения очередной поцелуй.