— Сначала, когда Люк уехал, я был в поле, потом поехал немного прокатиться, — сказал Салливан.

— Куда?

— Да, в общем, никуда. Просто поездил по округе.

— Поконкретнее, — сказал Фальк.

— На обзорную площадку. Но рядом с фермой Хэдлеров я не побывал. Мне просто хотелось подумать на просторе.

Фальк посмотрел на него. Салливан сделал попытку не отводить глаза.

— Эта твоя ферма, — сказал Фальк. — Она какого размера?

— Какого размера ферма? — повторил Салливан, чуя ловушку. — Пара сотен акров.

— Значит, довольно большая.

— Да, достаточно.

— Так скажи мне, пожалуйста, почему человеку, который проводит по двенадцать часов в день, один, на двух сотнях акров, не хватает простора для размышлений?

Салливан отвел взгляд.

— Значит, ты говоришь, что проехал прокатиться. Один. И почему же раньше ты решил об этом умолчать? — сказал Рако.

Салливан глянул в потолок, прикидывая ответ, а потом явно передумал.

Потом, в первый раз поглядев им как следует в глаза, он развел руками и сказал:

— Я знал, как это будет звучать, а суматохи мне не хотелось. Если честно, я думал, что это не выплывет.

У Фалька в первый раз появилось ощущение, что он слышит правду. Из рапорта Рако ему было известно, что Салливану было двадцать пять, и что переехал он в Кайверру десять лет назад с бабушкой и дедушкой, который недавно умер. Больше чем через десять лет после того дня, когда утонула Элли. И все же.

— Имя Элли Дикон чего-нибудь тебе говорит? — спросил он. Салливан поднял на него глаза, но сразу же опустил их вновь, так что Фальк не успел разобрать мелькнувшее на его лице выражение.

— Знаю, что она умерла. Много лет назад. А еще знаю, что Люк и… и ты, — он кивнул в сторону Фалька, — были с ней друзьями. Вот, пожалуй, и все.

— Люк когда-нибудь о ней говорил?

Салливан потряс головой.

— Не со мной, нет. Он упомянул ее пару раз, что, дескать, у него была подруга, и она утонула. Но он вообще о прошлом мало разговаривал.

Фальк быстро пролистнул страницы отчета, и, наконец, нашел то, что искал. Протянул фотографию через стол. Это было увеличенное изображение, деталь кузова того самого пикапа. Четыре горизонтальные полоски рядом с телом Люка.

— Не знаешь, что это может быть? — спросил Фальк, и Салливан вгляделся в изображение. Две пары полосок на внутренней стороне кузова. На расстоянии примерно метра друг от друга. Салливан не прикоснулся к снимку, но очень пристально его разглядывал, будто пытаясь что-то понять.

— Ржавчина? — предположил он.

— Ладно, — сказал Фальк, забирая фотографию.

— Слушайте, не убивал я их, — Салливан почти кричал. — Люк был моим другом. Хорошим другом.

— Так помоги нам, — сказал Рако. — Помоги Люку. Не заставляй нас тратить на тебя время, когда мы могли бы искать где-то еще.

Под мышками у Салливана расплылись круги пота, темно-синие на голубом фоне рубашки. Молчание затягивалось.

Фальк решил сделать ход наудачу.

— Джейми. Ее мужу знать необязательно.

Салливан поднял взгляд, и на секунду на его лице мелькнул призрак ухмылки.

— Ты думаешь, я сплю с чьей-то женой?

— Я думаю, если кто-то может подтвердить, где ты был, нам надо знать это прямо сейчас.

Салливан застыл. Они ждали. Потом фермер чуть качнул головой:

— Нет никого.

Значит, не попал, подумал Фальк. Но все же было ощущение, что он не совсем ошибся.

* * *

— Что может быть хуже, чем обвинение в тройном убийстве? — спросил Фальк полчаса спустя, пока они наблюдали, как Салливан садится в свой внедорожник и уезжает прочь. Беседа ходила кругами, пока Салливан, сложив руки на груди, не заявил, что не скажет больше ни единого слова, пока не проведает бабушку или не устроит так, что бы ее проведал кто-то еще.

— Да, он чего-то боится, — сказал Рако. — Вопрос в том, чего именно?

— Мы за ним понаблюдаем, — сказал Фальк. — Я пока поеду обратно в паб, закончу с бумагами Хэдлеров.

«Если сомневаешься, погляди, что там с деньгами» — так когда-то учил Фалька его инструктор. И это был хороший совет. Рако, зажав в зубах сигарету, проводил его до машины, припаркованной на клочке земли позади полицейского участка. Они завернули за угол, и Фальк резко остановился. Он стоял, смотрел и ждал, когда мозг переработает то, что видели глаза.

По дверям, по капоту раз за разом повторялась выцарапанная в краске надпись. На солнце серебром отсвечивали буквы:

Гретчен замерла на полуслове. Забыв закрыть рот, она смотрела, как Фальк въезжает на своей исцарапанной машине на стоянку у паба. Она разговаривала со Скоттом Уитлэмом, стоя на тротуаре, а Лэчи играл у ее ног. Паркуясь, Фальк видел в зеркало, как они смотрят на машину, не в силах отвести глаз.

— Хрена лысого, — выругался он себе под нос. От участка до паба было всего пара сотен метров, но поездка через центр города показалась ему очень долгой. Он вышел из машины и захлопнул дверцу. Буквы подмигнули ему серебром.

— Господи, боже мой! Когда это случилось? — Гретчен подбежала к нему вместе с Лэчи. Мальчонка помахал Фальку, а потом переключил внимание на машину. Любопытным пальчиком провел по выцарапанным в металле буквам и даже, к ужасу Фалька, начал зачитывать вслух первое слово, но тут Гретчен поспешно оттащила его прочь. Она отослала его поиграть на другую сторону стоянки, и он неохотно поплелся туда, тыкая по пути в мусор, собравшийся в водостоке.

— Кто это сделал? — спросила она.

— Представления не имею, — ответил Фальк.

Уитлэм, медленно обойдя вокруг машины, сочувственно присвистнул.

— Кто-то явно слетел с катушек. Чем это они? Нож, отвертка или что?

— Я правда не знаю.

— Ублюдки чертовы, — сказал учитель. — Что за место! Да здесь иногда хуже, чем в Мельбурне.

— Ты в порядке? — Гретчен притронулась к его локтю.

— Да, — ответил Фальк. — В любом случае, машине хуже пришлось.

Он почувствовал укол гнева. Эта машина была у него вот уже больше шести лет. Ничего особенного, но с ней никогда не было никаких проблем. Бедняга просто не заслуживала, чтобы с ней вот так обошелся какой-то деревенский идиот.

Фальк обернулся к Уитлэму:

— Это связано с прошлым. Одна девушка, с которой мы дружили…