– В понедельник вечером нас тут не будет, Халед, – ответила я. – Простите.

– Что ж, – он снова улыбнулся, – как тогда насчет воскресенья?

– Тоже не лучший вариант, Халед. В понедельник утром я улечу, и от этого не будет никакого толку.

– Обратно на Окраину?

– Ну… вероятно, не сразу. Но…

– Давайте все же пользоваться моментом. Если есть возможность побыть вместе вечером в воскресенье, почему бы ею не воспользоваться? А потом можем попрощаться. Или что-нибудь в этом духе.

У меня сильнее забилось сердце.

– А вам не нужно выходить в море?

– Меня подменят. Если ты владелец фирмы, в этом есть свои преимущества.

Утром они с Алексом появились на палубе – в купальных костюмах. Халед повесил на пояс нечто пистолетообразное – вероятно, бластер.

– В последнее время акул не видно, – сказал он. – Но осторожность не помешает.

– Что делает эта штука? – спросила я. – Разрывает их на куски?

– Воздействует на их нервную систему, – рассмеялся Халед. – Не смертельно, но крутиться поблизости не станут.

– Ладно, – кивнула я. Других лодок поблизости не было.

– Здесь не слишком глубоко, – сказал Халед. – Готовы, Алекс?

– Поехали.

Они надели на лица маски и проверили радио.

– Удачи, – напутствовала я Алекса.

Он показал большой палец и включил камеру, закрепленную на его жилете.

Я открыла блокнот, и передо мной возникло изображение поручней и океана. В поручнях имелась калитка. Халед открыл ее и шагнул в сторону. Алекс спустился по трапу и скользнул в воду. Халед последовал за ним, и оба быстро скрылись из виду в толще воды.

Лодка мягко покачивалась на волнах. Я сидела в шезлонге на палубе, глядя на картинки, сменявшие друг друга. По мере погружения вода становилась темнее, и постепенно показалось дно.

– Если посмотрите вправо, Алекс, – сказал Халед, – увидите несколько холмиков. Под ними – сплошь сталь и бетон.

Алекс включил фонарь.

– Там, вообще, хоть что-нибудь искали, Халед? В смысле, проводили раскопки?

– Примерно раз в пятьдесят лет появляется команда археологов и спускается на дно. Насколько я знаю, это повторяется уже тысячи лет, и если там что-то было, его давно уже нет.

Алекс плавно перемещался по дну. Я увидела холмики, о которых говорил Халед, разрушенную стену, несколько опор, торчавших из океанского дна. Халед толкнул одну из них, показывая, что ее нельзя сдвинуть с места. Мимо проплыло несколько рыб, видимо привлеченных светом. Краем глаза я заметила, что в нашу сторону движется белый скиммер, который начал медленно снижаться.

– Здесь, – сказал Халед. Он начал копать ил, и на глубине примерно в фут обнаружилось нечто твердое. – Это пол. Думаю, мы внутри музея.

Алекс подошел ближе, затем начал плавать кругами, обследуя дно и время от времени пытаясь зарыться в ил. Меня так и подмывало заметить, что вряд ли им удастся что-нибудь найти, но я решила не вмешиваться.

Алекс вытащил из ила нечто вроде куска металла.

Скиммер начал поворачивать, направляясь на запад.

На кусок металла на дисплее упал луч света. Это оказалась пивная банка.

– Похоже, вы правы, Халед, – сказал Алекс. – Это место и впрямь привлекает посетителей.

– Да. Однозначно.

– Ага, – проговорил Алекс. – А это что?

Из ила торчали под углом два метровой длины, основательно проржавевших металлических столба. От железа, видимо, мало что осталось.

– Что это, Алекс? – спросила я.

– Пока не знаю. Халед, можно ли определить, какая это часть музея?

– Увы, Алекс, нельзя. Можно вернуться с компасом, и тогда, вероятно, мы узнаем точнее. По крайней мере… – Он замолчал. – Нет, вряд ли это поможет.

Наконец они всплыли и вернулись на палубу. Алекс сразу же поспешил к своему блокноту, даже не вытершись.

– Как дела? – спросила я.

Алекс поднял руку – «погоди минуту». Он рассматривал фотографию одного из первых лунных посадочных модулей, и я попыталась представить, каково это – садиться на лунную поверхность в такой вот штуке. Как им удавалось совершать серьезные космические полеты, не имея возможности управлять гравитацией? Это казалось непостижимым.

Халед накинул на плечи полотенце и повернулся ко мне:

– Пожалуй, надо было его предупредить. Для многих погружение к музею заканчивается полным разочарованием.

– Не беспокойтесь за него.

Алекс поднял взгляд от блокнота:

– Это стойки от посадочного модуля «Аполлона». – Он разделил экран пополам и вывел на него изображение столбов торчащих из ила. – Металл полностью проржавел, но взгляни, под каким углом они стоят. Те самые.

– Не так уж много осталось, – заметила я.

– Да, немного. Но и этого не было бы, если бы модуль не стоял внутри музея. Долгое время он был защищен от приливов, пока не рухнули стены. – Несколько мгновений он сидел молча, глядя на море. – Бэйли наверняка понял, что это такое, – наконец продолжил он. – Душераздирающее зрелище. – Алекс взглянул через мое плечо. – А это еще что?

Впереди и чуть правее вновь появился белый скиммер. Я прикрыла глаза рукой, защищая их от солнца.

– Он уже какое-то время крутится здесь, – сказала я.

Халед посмотрел на скиммер, продолжая вытираться:

– Тут их много. Пролетают над музеем. Потом можно сказать: «Я там был».

Скиммер описал широкую дугу, оказавшись прямо перед яхтой, повернул и полетел к нам. Халед забросил полотенце на плечо:

– Вас не разыскивает полиция или еще кто-нибудь?

– Не должны, – ответил Алекс.

Скиммер начал снижаться, приближаясь к нам. На высоте примерно в сто метров его полет выровнялся, и теперь не оставалось никаких сомнений, что сидящих в нем интересуем именно мы.

– Не нравится мне это, – сказал Халед, поднимаясь на мостик и запуская двигатель. – Пат, подними якорь, – велел он искину.

Цепь пришла в движение.

Скиммер продолжал приближаться. Звук его двигателей стал громче.

Из открытого окна в передней части летательного аппарата появилась рука с оружием, напоминающим бластер.

– Берегись! – бросил Алекс, и мы отступили к корме.

Спрыгнув на палубу, Халед толкнул нас с Алексом за переборку и прикрыл собой. Я ничего не видела, но шум двигателей стал еще сильнее, а затем лодка покачнулась от взрыва. Скиммер пролетел мимо, поднялся и зашел на новый круг.

– Чейз! – послышался голос Алекса. – Ты в порядке?