месте? Горилла ошиблась, попавшись в ловушку, но его товарищ будто знал, куда идти и как ступать. Да, медленно, но это его спасало. Будь на его месте группа Охотников, то они бы все здесь и полегли. Физики в сражении с такими растениями слишком ужаты в возможностях из-за кислоты, а стихийники могут бахнуть так, что вся эта кислота разлетится. Подошёл бы лёд и земля, но без проверки не факт, что это сработает.

— Вот теперь, — не поворачивая головы, резко вытянул руку к стволу дерева и перехватил лиану с шипастым наконечником, тянувшимся ко мне. — Я дома.

С широкой улыбкой, сжал ладонь и раздавил, не став покрывать ладонь Гибким Барьером. У лианы тоже сок мог оказаться кислотой, и получи я ожог, то считал бы это правильным. У природы свои законы и человеческому страху в них нет места.

Моё сердце билось от предвкушения, а инстинкты обострялись всё сильнее. Этот клочок земли. Маленький участок, встреченный на границе перед местом, где особо опасно, напомнил мне Джунгли Карнака. Джунгли, где ты можешь стать едой для всего, что не только ползает, летает или бегает, но и растёт из земли.

Преследовать гориллу и наблюдать за её движениями по джунглям было занимательно, но и утомительно. Слишком медленно. Слишком долго. Впрочем, затраты времени окупились и стоило моей добыче покинуть опасный участок, она привела меня к месту, что удивило.

Окружённое растительностью и высокими деревьями, это было равнинное плато. Необычное место, но ещё больше необычности добавляли каменные постройки. Тридцать, может больше, домов заросших зеленью. В дальней части виднелся каменный карьер, откуда толпы обезьян таскали камни к возвышающемуся заброшенному храму в стилистике ацтеков. Откуда он тут вообще взялся, ведь обычно их находят в Амерской Империи?

Помимо всего прочего, прямо на улочках домов росли ввысь зеленоватые кристаллы, слабо пульсирующие изумрудного цвета энергией.

Даже находясь в столь отдалённом месте, сидя на ветке, я слышал, какая вакханалия рёвов и уханья стояла в этой деревне обезьян. Путь в неё лежал через спуск по склону, по которому сейчас шла моя добыча. Примечательно, что он охранялся серозадыми, вооружёнными дубинами и аналогом копий с кристальными наконечниками.

Хмыкнув, подобрался и сиганул с ветки со всей силы, устремившись в полёт. Спускаться по склону или сходу вырезать всю стаю пока рано. Мне интересно посмотреть, что это за место такое и каким боком здесь появились дома с храмом. Вряд ли их построили сами гориллы — ума не хватит — а значит, всё это добро появилось после расширения Эпицентра? Такой вариант возможен.

Перед приземлением, создал под ногами два Барьера Воздуха, плавно приземлившись и вновь сиганув на дерево.

Патрули горилл опасений не вызывали никаких. По пять особей, вооружённых и бродящих по маршрутам. Организованно, но слишком много прорех. Помимо них, стоило приблизиться к деревне, заметил и других членов стаи. Отличить женскую особь от мужской на глаз проблематично, но в этом случае мне помогало обоняние. Феромоны самок другие, и чувствуются совсем иначе.

Прям община, стоило бы сказать, но нет. Среди серозадых горилл особенно отличались орангутанги. Причём их отличие было не внешне, а сословного характера. Если проще, то их банально поработали. Я видел, как некоторых особей, таскавших камни и ослабевших, забивали прямо на месте. Их товарищи на такую расправу никак не реагировали, если не считать укоренившийся страх.

И ещё больше этот страх проявился, перерастая в натуральный ужас, когда из глубины храма раздался дикий рёв и оттуда вышла самая настоящая образина. В разы больше, чем все увиденные мною ранее гориллы. Шерсть у него была не просто серой, а почти чёрной с седыми прядями. Веса в нём сотни тонн, левый подгубный клык отколот, над правым глазом заросший кривой шрам, а в лапе он сжимал дубину, украшенную черепами и алмазами. Причём среди количества черепов были и человеческие.

Вожак, достойная добыча!

Угроза от него ощущалась даже сильнее, чем от Вендиго, а ведь у пещеры той твари я видел несколько обезьяньих черепов, но не придал им значения. Выходит, он пытался охотиться на этих горилл, но отступил? Если так, то эти приматы сильны!

Несколькими минутами позже я понял, что прав не до конца. Не приматы или их вожак могли заставить Вендиго отступить. Не они представляли для него смертельную угрозу, а иное существо.

Издав утробный рык, вожак дёрнул старую цепь и вслед за ним, из храма, появился дракон. Слабый и отощавший детёныш. Его красная чешуя, отливающая бордовыми оттенками, трескалась от цепей и по шее дракона текли дорожки крови. Когти ему вырвали, а от клыков было лишь жалкое подобие. По характерным гребням на голове и морде, а также волнистым узорам кожистых крыльев, моя память сразу же подсказала вид этого дракона. Рамарийский Огнебрюх. Наверное, один из немногих видов драконов, которые в целом уживались с людьми. Вполне себе мирные и стараются никого не трогать, охотясь на крупных рогатых в степях Рамарина. Но если их разозлить, то станет жарко. В буквально смысле этого слова. Пламя у них не такое, как у других драконов, а больше походит на плазму.

Будь это взрослая особь, то от вожака и его стаи не осталось бы и пепла, но детёныш ничего ему сделать не может.

Стоило только дракону появиться, а обезьянам упасть на колени и опустить головы, как моё кольцо начало теплеть. С каждой секундой ключ нагревался от жара, и причина этому — Дагахар.

Последняя Тень, Пламя Разрушения, он ненавидел всех и вся, но ещё больше он терпеть не мог, когда его соплеменников порабощали. Был на моей памяти эпизод, как один король возжелал, чтобы ему прислуживал дракон и заплатил баснословные деньги, чтобы это получить. Вот только, обретя желаемое в виде детёныша, мать которого убили и пустили на ингредиенты для алхимиков, он не учёл одного факта. Самого простого, почему огненных драконов, не важно какого подвида, стараются не трогать без нужды. И имя этому факту — Дагахар. Последняя Тень стёрла тот город, спалив его в огне, а когда это случилось, мне дали контракт на его устранение.

               

— Хватит, — сухо сказал я, посмотрев на кольцо. — Мне и самому претит, что он в цепях.

Если мои слова и подействовали на Дагахара, то лишь отчасти. Будь у него тело, то Эпицентр бы уже горел. Да, не только это плато с обезьянами, а весь Эпицентр. Но и на этом он