Тороча[45]

Робятишкам, которые привязываются, чтобы сказали сказку, говорят:

«Жил-был Тороча, у него одна нога короче; шел он в гумно, ступил в говно; кто просил сказку россказать, тому нога облизать».

214

Смеются над Корелами

Кореляк в работниках живёт, работать не работает, только и думает, когда праздник придёт. В субботу сходит в баню, попарится, помоется и ляжет спать. Утром в воскресенье встает и вздыхает:

— Эх-хе-хе! Шкоро ли шуббота-то, хоть бы в байну сходить!

В понедельник утром работник примется за работу и вздыхает:

— Эх-хе-хе, шкоро ли воскресенье-то, хоть бы отдохнуть!

Неизвестная старушка.

Записаны обе сказки от старушки в Шуньге; имя и фамилию случайно не записал.

215

Петух и курица

Ходила куричка по поповой улички. Задавился петух в попово зернышко. Пошла куричка к озеру просить живой воды, оживить петуха: «Озеро, ты озеро, дай ты мне живой воды оживить петуха». Озеро и говорит: «Поди к свинье, проси у свиньи клею». — «Свинья, ты свинья, дай мне-ка клею, а я клею озеру, озеро мне живой воды, оживить петуха». А свинья говорит: «Поди к сенокосцам». Сенокосцы послали к щелье, просить брусьев. Щелья дала брусьев, курица исполнила все, и петух ожил.

216

Нёбо пало

Ходила куричка по уличке, костёр дров и просыпался. Пошла к петуху и говорит: «О, нёбо пало, нёбо пало!» — «А тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежали с петухом прочь, встретился заяц. «Заяц, ты заяц! Нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежал и заяц. Попал им волк. «Волк, ты волк, нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежали с волком. Встретилась им лиса: «Лиса, ты лиса! Нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежала и лиса. Бежали, бежали, да в репну яму и пали. Полежали, полежали и есь захотели. Волк и говорит: «Лиса, лиса! Прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушка имицько хорошо, волкушко имицько хорошо, заюшко хорошо... Курушко имицько худое». Взяли куру и съели. А лиса была хитра: не столько ее, сколько обирает кишечки под задницу себе. Волк опять говорит: «Лиса, лиса, прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушка имицько хорошо, волкушко имицько хорошо, заюшко хорошо, петушково имицько худое». Взяли петуха и съели. А Лиса была хитра; не столько ее, сколько обирает кишечки под задницу себе. Опять полежали, полежали и есь захотели. Волк и говорит: «Лиса, лиса, прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушко имяцько хорошо, волкушко имицько хорошо, заюшко имицько худое». Взяли съели и зайца. Лиса кишки лапой и ест да ест; волк спрашивает: «Что ты ешь?» — «Свои кишки, зубам да зубам». Волк запустил зубы в брюхо, вырвал кишки у себя, да и околел.

Медведева Ириша

Семнадцатилетняя девица из дер. Шабалиной в 5 верстах от Шунь-ги, неграмотна.

217

Невестины загадки

Парня послали свататьця. Пришел парень в избу, а девица в одной рубашке блины пекёт. Парень и говорит:

— Бог помоць.

— Просим милости, безносой человек. Не дай Бог, как нет на улицы собака, а в избы робята.

— А где у тебя папаша? — спросил парень.

— А на поли, взад-пет ходит.

— А мамаша?

— Лонись смеялась, сёйгод плакать ушла, — потом спрашивает девица у парня:

— Чего тебе наварить, прохожий человек, ись поплёивать, или ись проглатывать?

— А навари хоть ись поплёивать.

Девица сварила ему уху из ершей. Приходит парень домой и говорит:

— Вы послали меня сватать, а невеста совсем дика.

И россказал всё как было. А ему объяснили всё, что она ему говорила загадками: безносым назвала девица его потому, что, когда парень входил в избу, не высморкался. Нет робят в избе и собаки на улице: была бы собака на улице — залаяла, робёнок на окошке — сказал бы, что идёт чужой человек, и девица успела бы приодеться. Если бы сказал «ись проглатывать», сварила бы яичницу, а сказал «ись поплёивать», сварила ершей, ты ел да плевался от костей. Отец на поли взад-пет ходит — пашет; мать плакать пошла — рожать пошла.

218

Настасья прекрасная и Егибиха

Жил старик со старухой, у их было три сына и дочь, дочку звали Настасья прекрасна. Братья уехали в Петенбурх. Нанели роботницу Егибиху. Написали братья — сестру в Питер. Отец и мать отправили дочь с Егибихой в Питер и собаку вслед взяли. Шли-шли, попадает им озерка. Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егибиха хвать собаку по ноге палкой, у ей нога отлетела, она и хромать пошла. Ехали, ехали, опять попадает озерка. Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тебе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Егибиха хвать собаку по ноге палкой, у ей и другая нога отлетела, она и хромать пошла. Ехали, ехали опять попадает озерка. Егибиха и говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егбиха хвать собаку палкой по ноге, у ей и третья нога отлетела, она и хромать пошла. Шли, шли, опять попадает озерка. Егибиха и говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егибиха хвать собаку по ноге палкой и отлетела нога. Шли, шли, попадает озёрка, Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся?» Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, тибе маминька не велела купатьця, велела к братьям пробиратьця». Егибиха собаку и убила. Стали они купатьця, Егибиха с воды раньше вышла, ейну одёжу одела; Настасья прекрасна с воды вышла, вопела, вопела, плакала, плакала, всё-таки Егибихину одёжу одела. Пошли дальше, пришли к братцу. Братцы Егибиху за сестру приняли, обнимают и целуют. Стали кормить Егибиху кушаньем хорошим, а сестру кусками валящими. Стали и спать ложить — Егибиху в покое, а сестру под порог. Егибихе и платье сшили хорошо