она. — Я могу чего-то потребовать от городского руководства, у которого есть влияние на заводы, или даже напрямую от управляющих заводов, но нам от них ничего не нужно. Нам нужны свободные старатели или, может быть, даже карлы. Связи с ними наверняка есть у Ренских. И с Чермными у тебя тоже неплохие отношения, видела я, как ты с Нежаной шушукался.

— Можно подумать, у тебя с ними плохие отношения.

— Плохие, — кивнула Драгана. — Ренские меня не любят, и вряд ли станут выполнять мои просьбы. Нежана Чермная тоже относится ко мне не очень хорошо — она знает, что та самая пресловутая шестая поправка, против которой вы вместе с ней голосовали, была моей идеей.

— С чего ты вообще взяла, что у них есть связи со свободными старателями? — хмуро спросил я. — По-моему, это совсем неочевидно.

— Если у них нет таких связей, значит, единственным вариантом остаётся идти в свободную зону и пытаться найти кого-то там. Но это тоже должен делать ты.

— Да почему я-то должен это делать? — здесь я уже не смог сдержать возмущения.

— Потому что женщина там ничего не добьётся, — терпеливо пояснила Драгана. — Если кто-то из нас пойдёт, то будет просто много трупов и никакого полезного результата.

Настроение у меня резко испортилось, но возразить было нечего, она была полностью права. Вот только меня совсем не радовала идея просить что-то у Ренских. Они, вероятно, мне не откажут, но я бы предпочёл обойтись без этого. Непонятно что они попросят в ответ, да и вообще наши отношения были ещё слишком хрупкими, чтобы напрягать их просьбами об одолжениях.

Мысль просить Нежану Чермную я даже не рассматривал — за наши голоса Чермные тогда полностью и щедро расплатились. Они были мне совершенно ничего не должны, так что с ответным запросом они точно мелочиться не будут.

— Пойду в свободную зону, — вздохнув, заявил я.

— Не к Ренским? — с недоумением переспросила Драгана, и остальные тоже явно удивились.

— У нас с ними непростые отношения, — объяснил я. — Без крайней необходимости я их просить не стану.

— Я с тобой пойду, — внезапно заявила Ленка.

— Лен, туда не стоит идти женщине, — попробовал я её урезонить. — Там опасно.

— Тем более, — решительно поставила точку она. — Я тебя одного никуда не отпущу, хватит нам той рощи.

Деревянный тротуар в этом месте полностью прогнил, так что самую большую лужу нам пришлось обходить по середине улицы. К счастью, погода уже пару дней стояла ясная, и грязь успела подсохнуть. А буквально в нескольких шагах за лужей и обнаружилась наша цель — трактир «Песок и камни». На вывеске слева от названия был нарисован промывочный лоток с сыплющимся из него золотым песком, а справа художник изобразил горку разноцветных камешков. У меня сразу же зародилось подозрение, что название явно с намёком, и хозяин не только угощает старателей, но и занимается скупкой.

Мы зашли вслед за парнем в сильно поношенной энцефалитке[8] и сразу же остановились, давая глазам привыкнуть к полумраку. Длинная стойка, за которой стоит трактирщик с рожей старого уголовника, грубо сколоченные деревянные столы и лавки. Да уж, это явно не «Ушкуйник». Парень, который зашёл перед нами, уселся за свободный стол и рукавом смахнул с него крошки и объедки на пол. Нет, определённо не «Ушкуйник».

[8 — Энцефалиткой в народе называется противоэнцефалитный костюм, назначение которого очевидно из названия.]

Занято было примерно четверть столов, в основном одиночки или маленькие компании, хотя за парой длинных столов сидели компании побольше, человек по шесть. Собственно, я и рассчитывал, что здесь будет относительно малолюдно и спокойно — сезон в самом разгаре, и большинство старателей сейчас где-то в горах. Идти в полностью забитый трактир я бы, пожалуй, не рискнул — мы, конечно, оделись в камуфляж, но с местными нас никто бы не спутал, а пистолет на поясе большую и изрядно пьяную толпу только раззадорит.

— Сядем у стойки, — тихо сказал я Ленке, и она незаметно кивнула в ответ соглашаясь.

Мы взгромоздились на высокие табуреты, буквально физически ощущая взгляды присутствующих, и взгляды эти мне не нравились. Большинство были равнодушными, или скорее, равнодушно-презрительными, но в некоторых явно сквозила жадность с ноткой похоти. Всё-таки Ленке действительно не стоило сюда приходить — я досадливо прицыкнул языком, но что сделано, то сделано. Местные явно приняли нас за чечако[9] и приготовились нас обобрать, а может быть, и что-нибудь похуже.

[9 — Чечако — слово из языка индейцев чинуки. Смысл его тот же, что и «салага» у военных, а употребляли его золотоискатели Аляски. Широкая публика узнала это слово из цикла «Смок и Малыш» Джека Лондона.]

— Что будете пить, уважаемые? — неискренне улыбнулся нам трактирщик. — Желаете чего-нибудь покрепче?

В эмоциях у него была целая смесь, но доминировали презрение и жадность, и Ленка незаметно поморщилась. Насколько я её знаю, она вот-вот созреет до того, чтобы кого-нибудь зарезать.

— Сок, — улыбнулся я в ответ трактирщику.

— Сок? — изумился он.

— Мы не пьём спиртное, — доброжелательно пояснил я, по-прежнему улыбаясь.

— Вы из этих, что ли? — он неопределённо покрутил рукой.

— Из них, — радостно подтвердил я. — Как вы догадались?

Он не ответил, просто скривился. В эмоциях у него жадность сменилась разочарованием — связываться с Владеющими желающих было мало. Для грабителя главное в процессе грабежа остаться в живых, а с Владеющими шансы на это, как правило, очень невелики.

К моему удивлению, сок у него действительно был.

— Морковный? — состроила гримаску Ленка.

То ли трактирщик решил над нами посмеяться, то ли у него и вправду другого не было.

— Он полезный, Лен, — подбодрил её я и снова повернулся к трактирщику. — Спасибо, уважаемый. А найдётся ли здесь человек, который знает горы и не прочь подзаработать?

— Моё дело наливать, — сухо отозвался он. — Я в чужие дела не лезу.

Я достал из кармана трёхкуновую бумажку, не торопясь сложил её в небольшой квадратик, а затем щелчком отправил её в сторону трактирщика. Тот поймал ей почти незаметным движением руки. Однако наш трактирщик должен быть очень неплох с ножом — я посмотрел на Ленку, и она слегка прикрыла глаза, показывая, что тоже это заметила.

— Подумайте немного, уважаемый, — предложил ему я. — Мало ли, вдруг вспомните кого-нибудь подходящего.

Он заколебался, и я тем же способом переправил ему ещё три куны.

— Моя благодарность будет безграничной, — посулил я. — В пределах разумного, конечно.

Трактирщик явно уже склонялся к сотрудничеству, но нас внезапно прервали. Собственно, я этого и ждал — даже удивительно, что они так долго собирались. Делегата прислала компания