научился хорошо разбираться в людях. Шален точно был хорошим человеком.

— Интересно, сколько нас тут продержат? — тяжело вздохнув, произнес эпидемиолог, глядя на городскую стену, на которой стояли стражники. — А ведь уже можно было делать что-то полезное, — он покачал головой.

— Бюрократия, — я пожал плечами. — К тому же никто не хочет брать на себя ответственность, — добавил я и, повернувшись к воротам, посмотрел в сторону Сент-Эрена магическим зрением.

«Хм-м, странно», — я сконцентрировался и сначала перестал смотреть на город с помощью магии, а затем снова использовал магический взор.

Ерунда какая-то…

— Господа, — послышался голос со стены и я отвлекся.

Подняв голову, я посмотрел на источник голоса.

— Представьтесь, — произнес я, смотря на мужчину, нижняя часть лица которого тоже была замотана повязкой, как это было в случае стражников, поэтому сложно было определить его возраст.

— Маркиз Жан Де’Бордо, — назвал он свое имя.

Благородный, значит. Интересно.

— Барон Люк Кастельмор, — представился я.

— Огюст Шаллен. Отправлен с бароном разобраться с эпидемией в городе, — тоже представился мой спутник.

— О, барон, я был знаком с вашим отцом! — почему-то радостно воскликнул наш с эпидемиологом собеседник и тут же сбился. — Соболезную вашей утрате.

— Благодарю. Но может, впустите уже нас? Не с руки стоять под стенами города и перекрикиваться. Мы направлены по поручению короля. Поэтому распорядитесь уже, чтобы нас впустили. Мы устали с дороги и хотим поскорее заняться делом, — произнес я с наигранным раздражением в голосе.

Да, моя семья не была богатой. Но это не повод держать благородного под воротами.

— Прошу прощения, барон, — ответил Жан. — Сейчас ворота будут открыты, — уверил он нас с Огюстом, и куда-то ушел. А спустя несколько минут послышался звук открывающихся ворот, и одна из створок немного приоткрылась.

— Прошу, господа, заходите, — встречать нас вышел все тот же Жан Де’Бордо.

— Благодарю, — ответил я маркизу и, кивнув Огюсту, зашел в Сент-Эрен. После чего ворота сразу же закрылись за нами.

Я огляделся по сторонам, и мое внимание сразу же привлек небольшой кордон, составленный из скамеек, шкафов и прочей мебели, а также щитов, поддонов, разобранных телег и так далее. Помимо деревянной баррикады, так же были установлены и несколько вышек, на которых стояли арбалетчики. В общем, к защите стен от вероятного внутреннего прорыва подошли с большой ответственностью. Вот только они, похоже, не видели настоящего людского отчаяния, если думают, что это жалкое укрепление может удержать бегущих в панике и страхе толпы людей, которым уже нечего терять…

— Необходимые меры предосторожности, — произнес Жан, когда поймал мой взгляд, обращенный на баррикаду.

— Понимаю, — кивнул я. — Я так понимаю, многие попытались покинуть город, несмотря на предупреждение о карантине?

— Не сказать, что многие, — ответил маркиз. — После десятка смертей местные поняли, что нужно соблюдать установленные правила, — добавил он и усмехнулся.

Я его радостного настроения не разделял. Как, впрочем, и Огюст.

— Тела сжигаете? — спросил он.

— Да, — кивнул Жан.

— Сколько уже скончалось именно от эпидемии? — уточнил Шален.

— Около двух десятков. Все бедняки без крыши над головой, — ответил Де’Бордо.

А вот это уже интересно.

— Нам есть где остановиться? — спросил я маркиза. — Может, для борьбы с эпидемией вы организовали оперативный штаб или что-то в этом духе?

— Еще не успели, барон, — ответил Жан. — Эпидемия началась всего несколько дней назад, и было полно других дел, вроде борьбы с мародерами, подавления недовольств и всего того, что обычно сопровождает эпидемии, — добавил он и кивнул вперед. — Прошу за мной. Сейчас я провожу вас в гостиницу. Я специально приберег один свободный номер, и если вам, господин Люк, не составит труда поделить его с…

— Огюст Шален, — снова представился эпидемиолог.

— Прошу прощения, голова забита другими вещами, — произнес маркиз и продолжил. — Так вот, если вы согласны…

— Да, это не проблема, — произнес я, поняв, к чему ведет Де’Бордо.

— Отлично, — он кивнул. — И-и, вот мы пришли, — он вдруг остановился возле небольшого двухэтажного строения, на котором не было никаких опознавательных знаков.

— Это точно гостиница? — я смерил здание подозрительным взглядом.

— Да. Не беспокойтесь, барон. Вывеску сняли в целях безопасности, — пояснил Жан. — Прошу за мной, — он толкнул дверь, и вскоре мы оказались в помещении, весь первый этаж которого занимала таверна со стойкой посередине и двумя залами со столами и лавками, большая часть из которых была уже занята.

Народ пил. И, судя по их лицам, уже давно.

— Я распоряжусь о комнате, — сказал маркиз и пошел в сторону стойки.

— Что скажешь? — спросил я, повернувшись к Огюсту.

— Все не так плохо, как я думал. Город довольно чистый, мародеры по улицам не бегают. Похоже, стража пока не разбегается. Животных тоже пока не видел. Могло быть гораздо хуже, — поделился своим мнением Шален.

— А что скажешь о маркизе?

— Не знаю, — эпидемиолог пожал плечами. — Если это он все организовал, тогда я считаю, что он неплохо справился. Мне просто непонятно, почему благородный всем этим занимается. У города наверняка есть губернатор, а у него, в свою очередь, помощники, — задумчиво произнес мой собеседник, и я был с ним полностью согласен.

Хотя подозревать маркиза в чем- либо было слишком рано.

— Все, господа. Ваша комната располагается на втором этаже, в левом крыле, самая дальняя по коридору. На этом все. Нужно заниматься делами, — произнес он и собрался было удалиться, но я его остановил.

— Где вас можно будет найти, маркиз? — окликнул я аристократа, когда тот был уже у лестницы.

— В моем поместье. Оно располагается у восточной стены города, — ответил он. — Кстати, губернатор пока тоже живет у меня. А всех зараженных мы поселили в церкви Святого Густава, — добавил он. — Вот вам отличительные ленты, которые позволят вам беспрепятственно ходить по городу. Вот пропуска с подписью губернатора, если вас всё-таки остановят патрули.

Он передал нам две зеленые ленты с сургучной печатью и заколкой, чтобы можно было прикрепить на лацкан, и два листа пропуска.

— Есть еще вопросы?

— Пока нет, — я покачал головой.

— Отлично. Тогда желаю