До сего момента я почему-то не задумывалась над тем, как долго Флинт жил в этом доме. В последние годы он явно отдавал предпочтение «Черному призраку», но что, если этот дом для него не просто пристанище на суше, а место, где прошли его юные годы? Тогда выходит, Сумеречная Жемчужина фактически его малая родина?

Почему меня это так заинтересовало, я толком не знала. Наверное, все из-за темной метки, значение которой я узнала пару часов назад, и желания выяснить, кем она была поставлена. Поэтому все, что так или иначе имело отношение к легендарному капитану пиратов, было мне интересно.

Я попыталась представить, каким Флинт был в детстве, но сделать этого мне не удалось, разве что очень смутно. Наверняка доставляющим родителям множество хлопот, задиристым и втягивающим приятелей в сомнительные авантюры…

— Кажется, я просил дождаться меня в доме госпожи Герры. — Не успела я додумать мысль, как за моей спиной раздался голос того, о ком я думала.

Поднебесные, ну откуда у всех, кто меня окружает, такой потрясающий талант появляться неожиданно?!

Ощущая себя застигнутой на месте преступления, хотя ничего преступного не совершала, я резко села на кровати и уставилась на стоящего в шаге от нее пирата. Выглядел Флинт, откровенно говоря, не очень. У меня такой вид обычно бывал на следующее утро после особо изнурительных тренировок: лицо бледное, под глазами глубокие тени, и только одни глаза ярко поблескивают.

— Ты просил, — я выделила второе слово, — и я эту просьбу не удовлетворила.

— Когда я прошу, — в тон мне произнес Флинт, — мои просьбы следует выполнять неукоснительно. Для собственного же блага.

— Да неужели? — Я даже не пыталась скрывать сарказма. — Ты сплошная загадка, твои мотивы неясны, а действия невозможно предугадать. И я должна безоговорочно тебе доверять, выполняя все, что ты говоришь?

— Да, — не моргнув глазом кивнул Флинт.

— И с чего бы, позволь спросить?

Прикрыв один глаз, он вдруг обезоруживающе улыбнулся и, раскинув руки, выдал:

— Я глубинно обаятелен.

Вся серьезность разговора вмиг оказалась разрушена, и я не нашла ничего другого, кроме как, поддавшись душевному порыву, запустить в него подушкой.

— Да иди ты… — говорить саркастически больше не получалось.

— Это мой дом, должен напомнить.

— И ты очень любишь сообщать об этом при каждом подходящем случае. — Нет, остатки саркастичности все-таки остались.

Я непроизвольно бросила быстрый взгляд на нацарапанные рисунки. Флинт точно его заметил, но виду не подал. Вместо этого он вдруг присмотрелся к подушке и, нахмурившись, снова перевел взгляд на меня.

— Ты плакала, — констатировал спустя недолгую паузу.

Вот ши! Он стоял почти последним в списке тех, кому бы я хотела демонстрировать свои слезы.

— Видела газету? — последовал незамедлительный вопрос.

Отвечать я не хотела, поэтому просто промолчала, отвернувшись к окну. Не желала это обсуждать ни с кем, а с Флинтом — особенно.

— Ты его любишь?

— Тебя это не касается! — выкрикнула я резче, чем хотела. И уже тише добавила: — Мне не нужны утешения. И лезть ко мне в душу тоже не нужно.

— Серьезно? — Судя по тону, сочувствовать мне даже не думали. — Да, синеглазка… я, конечно, знал, что все влюбленные — идиоты, но не думал, что настолько! Если вдруг я влюблюсь, пообещай, что натравишь на меня армию нежити, чтобы борьба с ней выбила из меня всю дурь.

— Обещаю, — легко согласилась я, только чтобы скорее перейти к кольнувшему меня сомнению. — Что ты сейчас имел в виду?

— Утешения тебе не нужны, копание в душе — тоже. Сухие факты подойдут? — Флинт в своей извечной манере выразительно изогнул бровь и, не дав мне ответить, добавил: — Только предлагаю сперва спуститься на первый этаж и поужинать. Иначе знаменитый капитан пиратов помрет не на виселице под бурные овации, а с голоду, что сильно ранит его самолюбие.

— Ранить уже будет нечего, ведь ты будешь мертв. — Похоже, привычка иронизировать в его обществе прицепилась ко мне намертво.

Пока мы шли на первый этаж, пока входили в кухню и пока Флинт рыскал по холодильнику, я находилась будто на ершовых иголках. Казалось, из-за постоянных эмоциональных колебаний уже должна была тронуться умом, но нет — психика пока выдерживала. Хотя я и находилась на пределе, ожидая, пока Флинт соизволит пояснить свои недавние слова. Еще некоторое время назад считала, что успокоилась и установила пускай шаткое, но все же душевное равновесие, но сейчас внутри снова царили волнение и смятение.

— Ну? — поторопила я, когда пират принялся разогревать себе ужин, причем делая это с заметной сноровкой.

— Я все еще голоден, — невозмутимо ответили мне.

Издевательство!

Не осталось ничего другого, кроме как преисполниться терпения и ждать. Еще немного, и мне вообще за это терпение памятник можно будет ставить! Посмертный.

На ужин Флинт набросился как настоящий голодный морской волк. Еда с тарелки исчезала до того стремительно, что можно было подумать, ее незаметно забирает кто-то невидимый.

— Вот теперь можно и поговорить, — откинувшись на спинку стула, сыто и довольно произнес пират, но уже в следующий момент стал серьезным. — Начну, пожалуй, с главного. Стараниями нашего драгоценного короля Рей связан по рукам и ногам. Помолвка фиктивная, о чем знают они оба и кронпринцесса. Спектакль разыгран в первую очередь для остальной монаршей семьи, ближайших подданных и, разумеется, охотников за кристаллом душ. Принц Дэрен, как тебе известно, жаждет занять место отца, устранив старшую, наследующую престол сестру. Принцесса Калиста превратилась в одного из ведущих игроков — один осколок у нее уже есть, и она нацелена получить последний. Работающие на нее саламандр и глубинная ведьма за последнюю неделю предприняли две попытки проникнуть в Гномий банк. Попытки провалились, но и задержать их не удалось. Принцесса Линария тоже фигура неоднозначная. Будучи единственным сильфом в королевской семье, престолом она никогда не интересовалась. За ней закрепилась слава этакой чудачки, но существует большая вероятность, что она помогает младшей сестре, — Калиста умеет убеждать. Кроме того, среди народа сейчас произошел раскол. Если раньше все безоговорочно видели наследницу престола в Оксаре, то теперь многие начинают разделять взгляды Дэрена и желают, чтобы именно он стал следующим королем. Калисту народ вообще обожает, это ни для кого не секрет. Оксаре сейчас необходима поддержка и надежная опора, которая укрепила бы ее положение.

Запрещая себе чувствовать, я воспринимала слова Флинта исключительно как факты, изо всех сил стараясь не принимать их близко к сердцу. Переживать и купаться в собственных эмоциях можно и потом, а сейчас — только осмысливать.

— Такой опорой стал Рей, — побарабанив пальцами по крышке стола, продолжил Флинт. — Хотел бы сказать, что по своей воле, но нет, это не так. Буду откровенен, хотя, заметь, мог бы и не говорить: он пошел на это не столько из-за долга перед королевством, сколько ради тебя.