— Ничего. Одну минуту, деловой разговор. — Отвернувшись от жены, он кивнул девочке. — Вы же тоже не спорили. Если Лориэль посетил квартал ювелиров…

— То это вовсе не говорит о том, что покупал он там драгоценные камни. Откуда этот стереотип? Что, неужели в этом квартале одни ювелиры?

Маг уже не смеялся и всерьез обдумывал новую информацию.

— Но что можно купить за девятьсот тысяч деж?

— И куда эти девятьсот тысяч делись потом? Помните, я уже задавала этот вопрос? Почему мы отбросили самый очевидный вариант? Денег этих в Моригате уже нет. Они покинули не только город, но и остров сразу после сделки… Аслунд, скажите, чем вы собираетесь заниматься после того, как мы приедем на бал?

Аслунд как раз в этот момент подавал девочке руку, чтобы она могла забраться в коляску. Наташа одной рукой чуть приподняла длинное платье, а второй оперлась о поданную руку Аслунда. Вопрос застал его врасплох, и он чуть замешкался.

— Я должен провести вас в парадный зал, а потом присоединиться к остальным слугам в служебной части дворца.

— А-а-а. Это, наверное, весело.

Аслунд состроил такое лицо, что девочка невольно улыбнулась.

— В таком случае, вы не сильно огорчитесь, если я попрошу вас кое о чем?

— Слушаю, госпожа?

— Я знаю, что в вашем порту регистрируются все приходящие корабли и, тем более, караваны. Вы можете узнать, уходил ли пятнадцатого апреля — за день до смерти Лориэля, какой-нибудь корабль или караван после семнадцати ноль-ноль… — Девочка задумалась. — Нет. Именно караван. Узнайте, сколько таких караванов было и сколько времени они находились в Моригате.

— А почему все же только караваны, а не корабли? — удивился слушавший разговор Гонс. — И почему только пятнадцатого? Караван мог уйти и шестнадцатого и семнадцатого.

— А вы бы поплыли обычным пассажиром на простом корабле с чемоданом, набитым миллионом деж?

— Гм… — Гонс крепко задумался. — Если только с очень надежной охраной.

— Вот именно. Любой человек не рискнёт путешествовать с таким грузом, не обеспечив себе надлежащую безопасность. Значит, это был именно караван. А если бы караван отплывал после смерти Лориэля Гринвера, то тот, кто заключал сделку с ним, непременно об этом сообщил бы. Лориэль, конечно, мог попросить держать сделку в тайне, но смерть сенатора республики не та вещь, с которой стали бы шутить. Тем более имея такую сумму в качестве платежа. Тот, кто продавал товар, не стал бы так рисковать. Он же не мог быть уверен, что их сделка не откроется так или иначе. Не один же он там. И наверняка не один человек получил деньги. Зато, если станет известно, что этот человек промолчал о договоре с Лориэлем… как вы думаете, сможет он после этого спокойно вести дела в Моригатской республике? Так что молчание может для него обойтись очень дорого.

— Логично, — вынужден был согласиться Гонс.

— Но госпожа, — заговорил Аслунд, — Скоро праздники, кто останется в архиве работать?

Гонс сунул в руку слуге портмоне.

— Здесь десять деж. Полагаю, за эту сумму служащий архива согласится ненадолго задержаться на работе.

— Конечно, господин. Госпожа, будет исполнено. Как только провожу вас.

— Дорогой, долго вы еще там? — раздался недовольный голос Элоиды.

Гонс обернулся и махнул.

— Наташа, встретимся на балу. — Он соскочил с подножки и дал возможность кучеру выехать со двора. Следом выехала коляска с мадам Клонье.

Коляски выкатились на громадную площадь, на которой терялось даже весьма немаленькое здание сената. В этом месте города девочка еще не была и теперь во все глаза смотрела по сторонам. Саму площадь со всех сторон окружали величественные здания: главное в центре Сенат; с левой стороны Совет Магов; справа Адмиралтейство, о чем ей и рассказал Аслунд. Тут внимание девочки привлекли странные колеса, установленные на железных подпорках. Такие вещи девочка видела в исторических фильмах — фейерверки. Тоже, наверняка, с использованием магии, а не пороха. Или все-таки порох? Впрочем, какая разница?

В центре площади возвышался высоченный столб, на котором с трудом можно было разглядеть фигуру человека. Девочка вспомнила, что Гонс что-то говорил о покровителе города и республики. Наверное, он и есть. Уточнять у Аслунда не стала.

Коляска покатила по краю площади, где, судя по всему, специально были оставлены подъездные пути. Вот она остановилась напротив главного входа. Тотчас соскочил Аслунд, раскрыл дверцу и помог сойти девочке. Коляска, ни на секунду не задерживаясь, покатила дальше. За Наташей уже шли Гонс с женой и слугами, впереди величественно шествовала мадам Клонье, изредка кому-то чуть кивая. Девочку, разглядывавшую всю эту величественную публику, начало трясти. Только огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки. Словно почувствовав ее волнение, мадам Клонье чуть притормозила, и Наташа поравнялась с ней.

— Волнуешься? — поинтересовалась мадам Клонье. — Не переживай ты так. Выше нос и смотри только вперед.

— Господин Гонс так же говорил, — слабо улыбнулась Наташа.

— Ну так и следуй этому совету. Держи голову прямо и не горбись.

— Да я же даже танцевать не умею! — нахлынул вдруг новый страх. — Я и дома-то не очень умела, а ваши танцы и подавно не знаю.

— Вот, держи. — Непонятно откуда в руке мадам Клонье материализовался веер. — Неужели ты думаешь, я не подумала об этом? Раскрытый веер в руке дамы означает, что она не желает танцевать. Пригласить даму с раскрытым веером считается верхом неприличия, но если вдруг захочется…

— Никогда! — клятвенно заверила Наташа.

— А вдруг? — улыбнулась мадам Клонье. — Так вот, если все-таки захочется потанцевать, сложи его и повесь на руку. Поверь мне, кавалеров у тебя найдется немало.

— Да ну, — покраснела девочка.

Вдвоем они поднялись по широкой мраморной лестнице к главному входу, где два разодетых стражника, в своих праздничных ливреях напоминающих попугаев с алебардами, приняли у них приглашения и с поклоном раскрыли двери. И сразу снова закрыли.

«И так перед каждым приглашенным?» — ужаснулась девочка. — «Да к началу праздника у них руки отвалятся».

Холл оказался еще более роскошным, чем фасад. Всюду хрусталь, ковры и картины на стенах. Засмотревшись на пейзаж, девочка наступила на чье-то платье. Дама одарила ее таким взглядом, словно хотела убить. Наташа испуганно извинилась и поспешно спряталась за спину мадам Клонье.

Людской поток, впрочем, не такой уж и плотный, поднимался на второй этаж. Туда же направилась и мадам Клонье.

— Госпожа, — рядом оказался Аслунд. — Я покидаю вас. Слуги остаются на первом этаже вон в той стороне. Как только выполню ваш приказ, я вернусь туда.

— Спасибо, Аслунд. Буду ждать. Как вернетесь, найдите способ сообщить мне о результате.