Кррукс не особенно — привыкла, что ее глазами свежуют. Да, отнюдь не пуританских нравов этот город Глор.

Так или иначе, нам придется туда пойти и разыскать человека, знающего о Британии и о вратах между мирами. Имелись у меня к этому шпиону и еще кое-какие личные вопросы. Но стоило для начала оценить самого резидента и уровень партии, разыграть которую он способен. Нижняя лига меня не слишком интересовала, мне и самому нужно было из нее выбираться.

А еще следовало нормально пожрать. Джентльмен обязан избегать чревоугодия и иного эстетства, но существовать без пива и колбасы решительно невозможно!

Глава 11

Проходной квартал

Глорская гавань оказалась удивительно оживленным местом. Десятки кораблей, сотни лодок и мелких барок двигались, стояли у причалов и пирсов, грузились и разгружались. Впереди, на северной стороне бухты, возвышались стены и башни солидной крепости, к центральным воротам которой вела широкая парадная, пусть и порядком обветшавшая, лестница. У дальнего причала стояло нечто примечательное: длиннющий корабль вроде старинной галеры. Вот только глазеть по сторонам нам было некогда — «Заглотыш» проявлял норов, а выглядеть криворукими новичками и привлекать внимание нам было ни к чему.

«Заглотыш» — это наш славный плавучий трофей. В местном обычае такие лохани положено квалифицировать как «барка-до-походная». Отмечалось у здешних моряков некое знаменитое событие, от которого новый отсчет вели — Поход! Что нашу «до-походную» именуют именно «Заглотыш» поведала разговорившаяся Кррукс. Сначала наш умный солдат возомнил, что это лично его тетка обозвала, потом разобрались, что пленница не имела в виду ничего предосудительного. Идя против ветра, барка действительно рыскала как истинный заглотыш — с умом назвали.

К нраву «Заглотыша» мы привыкали три дня, для пробы проводя норовистую посудину вдоль берега, маневрируя и осваивая ее парус. Откровенно говоря, после этой утомительной возни мое мнение о парусных судах ничуть не улучшилось. Отжили свое норовистые деревянные корыта. Впрочем, выбирать не приходилось.

Готовясь к визиту во вражеский порт, мы надставили нос барки двумя бревнышками, по мере сил изменив силуэт, и «подкрасили» сажей планширь. Теперь у нас имелась надежда, что «Заглотыша» в порту не узнают. Опасность столкнуться со знакомцами старой команды имелась, но Кррукс утверждала, что такое вряд ли случится, поскольку прежние владельцы старались вставать на стоянку у разных причалов, не особо светиться и не болтать языками. Что и говорить, делишками они промышляли сомнительными. Может и попроще наших, но ненамного.

…— Левее! Еще левее! — шипел из-за руля шкипер. Мы сражались с непослушными веслами, направляя корыто ко второму причалу. Здесь стояло несколько барок покрупнее без «подлипал» — так именовали суденышки, из экономии причаливающие к уже стоящим у пирса и оплатившим место кораблям. «Подлипание» позволяло сэкономить и внести неполную долю платы за стоянку. Портовым законом такие уловки запрещались, но не слишком строго. Нельзя же запрещать честным, пусть и небогатым, барочникам перегружать груз с борта на борт, или попросту захаживать в гости к коллегам?

— Эгей, примете на постой? — завопил Магнус тщедушному шкиперу, скептически следящему за нашими маневрами с борта широченной барки.

— А вы, случаем, не уголь возите? — засомневался человечек. — Перепачкаете все.

— Нет, то смолились на пробу, уж пообтерлось, — успокоил Магнус. — Выручай, заплачу сполна. К лекарю нам срочно надо, помощника по глазам хлестнуло, почти ослеп. Вон — пассажиров на весла сажать пришлось.

Док и наш трудолюбивый солдат угрюмо заворчали.

— Глаза — то плохо, — признал шкипер барки. — А точно не зараза какая?

— Да лучше б зараза, — отозвался я, ощупывая повязку на лице. — Совсем ведь вышибло.

Мой всхлип, как ни странно, пробудил некоторое сострадание в просоленной душе барочника.

— Эх, а ведь молодой еще. Ну, давайте конец, что ж с вами делать.

Милосердие не помешало ловкачу содрать с нас целую «корону» за постой, что по здешним портовым ценам было многовато. Зато через несколько минут мы перебрались через пахнущую фруктами палубу барки и зашагали по пирсу. Вернее, мои товарищи зашагали, а я брел, придерживаемый под локти и пошатывался.

— Энди, ты как слепец должен идти, а не как пьянчуга, — зудел сэр-солдат. — Нет в тебе должного лицедейства, ежели повяжут, так из-за тебя, так и знай. Ух ты, вот это краля!

Женщин на пристани действительно хватало. Рыбачки, моряцкие жены и дочери сновали с поклажей и без, некоторые нарядные и хорошенькие, другие не очень хорошо одетые, зато горластые, задиристые и опять же чертовски привлекательные. Было шумно, пахло смолой, рыбой и пивом. Всякие сомнения и опасения уступили в моей голове место иным мыслишкам. Неуместным. Доктор перебросился шуточкой с привлекательной брюнеткой, та не замедлила ответить и состроить глазки. Ух, какая!

— Эй, вы же больного ведете! — шепотом возмутился Магнус. — И вообще не за тем приплыли.

— Не волнуйся, старина, мы все помним, — заверил доктор, крепче сжимая мой локоть.

Я не был уверен, что так уж хорошо все помню. Толкотня, несчетное количество народу, полузабытые и незнакомые запахи кружили голову. К счастью, взгляд мой затуманивали почти непроницаемые слои повязки, но это, увы, не мешало ноздрям ловить будоражащие ароматы. Мы свернули к каменным пирсам, вокруг возвышались борта и мачты крупных судов, у сходен стояли вышколенные вахтенные, самоуверенные, хорошо одетые господа зычно распоряжались носильщиками и грузчиками. Клянусь, до меня долетел запах настоящих духов! С борта доносилось щебетание женских голосов. Сэлби придушено застонал…

— Да не вертите же головами! — вознегодовал Магнус. — Ладно еще солдат-бабник, а ты, слепыш, куда уставился⁈

И так обездоленного слепца чувствительно двинули под ребра.

Портовые ворота мы миновали благополучно, я видел стражников, весьма занятых собственными делами и не обративших на нас ни малейшего внимания. Что ж, рассказы и инструкции Кррукс оказались весьма полезными.

С пленницей был заключен идеально сформулированный договор: если мы возвращаемся благополучно из города — она получает свободу. Сейчас и Кррукс, и Сан, дожидались нас, бездельничая в трюме катера. Едва ли связанные руки и ноги способствовали полноценному отдыху, но тут уж ничего не поделаешь. Мы попытались увязать их надежно, но не туго. Куда разумнее было бы оставить на «Ноль-Двенадцатом» вахтенного, но у нас не имелось такой возможности — без меня Магнус вести барку никак не мог, а оставлять Дока или Сэлби на катере неразумно: доктор был необходим в разведке, а солдат… Бросать на него «Ноль-Двенадцатый» было глупостью вдвойне.

…— Что ж, раз нас