– Привет, Б. Б.! – Он пересекает комнату и обнимает меня. – Спасибо, что приехала. – Отойдя на шаг, он окидывает меня взглядом и хмурится. – Выглядишь не лучшим образом. Устала?

– Ужасно вымоталась. В последнее время я хронически не высыпаюсь. – Я тру свои бледные щеки, надеясь вызвать на них подобие румянца. – Ну, рассказывай, какие новости?

Брэд тяжело вздыхает и указывает на кресло:

– Присядем.

Его напряженный ровный голос не предвещает ничего хорошего, но я отгоняю прочь дурные предчувствия.

– Твой Полонски нашел наконец моего отца?

Брэд садится в кресло напротив меня и снова испускает вздох.

– Он потерпел неудачу, Бретт.

– Что значит – потерпел неудачу? Насколько я помню, у него было целых шесть кандидатов.

– Он позвонил им всем. Один, как ему казалось, может быть тем, кто там нужен. Он жил в Чикаго летом семьдесят восьмого года. Есть лишь одна загвоздка: он не был знаком с твоей мамой.

– Может, он просто забыл? Скажи, а на гитаре этот человек играет? Пусть твой Полонски выяснит, не работал ли он в баре «У Джастина»!

– В то время он был аспирантом в Университете Де Поля. Про бар «У Джастина» даже не слышал. И у него полностью отсутствуют способности к музыке.

– Черт! – Я ударяю кулаком по подлокотнику кресла. – И почему мама не рассказала мне про этого Джонни прежде? Она-то наверняка знала о нем больше, чем мы сейчас. Но она, как выяснилось, думала только о себе. Не хотела вносить в свою жизнь лишних осложнений. А мне теперь приходится все это расхлебывать! – Пытаясь сдержать досаду, я поворачиваюсь к Брэду. – И как теперь намерен действовать Полонски?

– Боюсь, он уже сделал все, что мог. Попытался найти бывших владельцев «У Джастина», но выяснилось, что оба уже умерли. Судя по всему, Джонни получал свой гонорар в конверте, потому что никаких налоговых ведомостей не сохранилось. Он отыскал даже хозяина дома, где жили тогда твои родители и Джонни.

– Но это же здорово! Может, у него сохранился арендный договор. А если нет, все равно он что-то помнит и…

– Ничего он не помнит. Это глубокий старик, который живет в доме для престарелых. Он не каждый день способен вспомнить, как его зовут, не говоря уже о жильцах тридцатилетней давности.

– Но может, если попросить его хорошенько… или заплатить ему… он все же попытается вспомнить… – Скептическое молчание Брэда выводит меня из себя, тем не менее я продолжаю: – А что, если Джонни родился вовсе не в Северной Дакоте? Надо расширить круг поисков. Проверить людей с похожими именами, которые пишутся иначе.

– Бретт, мы должны признать: поиски зашли в тупик. У нас слишком мало информации.

– Этот твой сыщик, Полонски, не вызывает у меня доверия, – заявляю я, скрестив руки на груди. – По-моему, он просто валяет дурака.

– Бретт, разумеется, ты можешь нанять кого-нибудь другого. Но прежде взгляни на эти записи.

Он протягивает мне несколько листов с длиннейшими списками Джонов, Джонатанов и Джонни Мэннсов. Некоторые имена зачеркнуты, другие, напротив, обведены кружком. На полях – пометки с датами телефонных разговоров. Становится ясно, что мои упреки несправедливы. Бедняга Полонски из кожи вон лез, чтобы найти моего отца.

– Хорошо. Тогда скажи ему, чтобы продолжал поиски. Пусть достанет Джонни хоть из-под земли.

– Бретт, послушай. Я хотел тебе сказать… в общем, я решил освободить тебя от достижения этой цели.

– Как это – освободить? – Я резко поворачиваюсь к нему. – Ты что, предлагаешь мне сдаться?

Он забирает у меня листы:

– Нет, сдаваться ты не должна. И целей у тебя остается предостаточно. Я просто думаю, не стоит зацикливаться на этой. Найти человека, о котором мы ничего не знаем, кроме весьма распространенных фамилии и имени, невозможно. И с этим надо смириться. Не стоит впустую тратить время.

– Почему впустую? – кричу я, подавшись вперед. – Рано или поздно мы его найдем. Пусть твой Полонски продолжает работать. Как я сказала, расширяет круг. Возможно, мой отец старше, чем мы предполагали. Или моложе.

– Б. Б., но на такие поиски могут уйти годы. Не говоря уже о том, что они будут стоить целого состояния. Уверен, будет правильнее, если ты переключишься на другие цели и…

– Хватит об этом. Я не отступлю.

Он сдвигает брови:

– Бретт, я знаю, что ты сейчас испытываешь нехватку средств и…

– Уже не испытываю, – перебиваю я.

Взгляд его падает на мое запястье.

– О господи! Где твой «Ролекс»?

Я потираю место, где прежде красовались часы:

– Наручные часы – совершенно ненужная роскошь. Мобильник показывает время точнее.

У Брэда отвисает челюсть.

– Ты что, отдала часы в заклад?

– Нет, продала. На интернет-аукционе. И некоторые свои драгоценности тоже. Скоро настанет очередь дизайнерских костюмов и сумочек.

Брэд закрывает лицо руками:

– Ох, Б. Б., мне так жаль.

Он думает, что я бросаю деньги на ветер. Боится, что я никогда не найду своего отца. Я наклоняюсь и сжимаю его руку:

– Брэд, тебе совершенно ни к чему жалеть о том, о чем не жалею я. Теперь у меня есть деньги. Я могу продолжать поиски. Я непременно найду отца, друг мой. И это стоит любых затрат.

По губам Брэда скользит грустная улыбка.

– Что ж, наверное, хорошо, что ты уверена в победе. Я позвоню Полонски и попрошу его продолжить поиски.

– Как ты провел время в Сан-Франциско? – Я перевожу разговор на другое.

Брэд, уже в который раз, тяжело вздыхает:

– Неплохо. Правда, Дженна была очень занята. Представь себе, она сейчас пишет роман.

Он рассказывает, как они ездили в Халф-Мун-Бей, но я слушаю вполуха. Мысли мои поглощены неведомым отцом. Интересно, он похож на меня? Точнее, похожа ли я на него? Что он за человек? Обрадуется он, узнав, что у него есть взрослая дочь, или, напротив, не испытает ничего, кроме стыда и досады? А что, если он уже умер, приходит мне в голову, и сердце мое сжимается.

– Слушай, а Полонски искал Джонни Мэннса… только среди живых?

– Что?

– Мне нужно найти отца, жив он или мертв. Пусть Полонски поднимет свидетельства о смерти. Может, там отыщется кто-нибудь подходящий.

Брэд смотрит на меня с сочувствием и делает пометку в своем блокноте, скорее всего, только для того, чтобы меня успокоить.

– Как прошел День благодарения? – спрашивает он.

Я рассказываю о разрыве с Эндрю. Брэд пытается не выдать своих чувств, но в глазах его светится одобрение.

– Тебе необходим человек, который разделяет твои мечты, – говорит он, когда я умолкаю. – Ты этого заслуживаешь. И твоя мама никогда не верила, что Эндрю – тот человек, который тебе нужен.