Женщина молитвенно простерла руки к камню, в этот момент из него вырвался клуб черного дыма, втянулся в пустые глазницы черепа. Некромантка вскрикнула и распростерлась ниц. Она долго молилась, потом встала, с благоговейным трепетом взяла череп с алтаря. Теперь в глазницах сверкали черные с золотистыми искорками камни…

Я вышла из состояния раш-и, взглянула на леди Флориану.

– Я же говорила, не разорвет ее артефакт! – воскликнула милая старушка. – Что ты видела, деточка?

Я вздохнула. Некроманты есть некроманты, даже если они и стараются быть гостеприимными. Жизнь для них не стоит ничего.

Лич только что не приплясывала от нетерпения. А я вдруг вспомнила один портрет и произнесла:

– Это были вы. Вы изготовили артефакт.

Фердинанд восхищенно ахнул.

– Да, – согласилась леди Флориана, доставая из кисета трубку. – Это я. А череп принадлежит моему супругу, упокой его Десид. Он погиб молодым, ему было всего-то пятьсот тридцать пять лет.

– Почему же он не стал личем?

– Не захотел личем, захотел артефактом, – туманно пояснила старушка. – И в завещании так написал.

– Леди Флориана и ее супруг – родоначальники семьи Марсильяни. А лорд Эрик Марсильяни пожертвовал посмертием для того чтобы стать главнейшей реликвией и охранным артефактом Мертвого острова, – добавил герцог.

– О действии этого артефакта мы тебе не расскажем, это тайна, – покусывая трубку, сказала леди Флориана. – А увидеть, как он работает, ты не смогла бы, сил не хватит.

Меня не волновала семейная тайна, гораздо интереснее были камни, мерцавшие в глазницах черепа. Что-то они напоминали… О них я и спросила.

– Дар Десида, – пояснил герцог. – Каждый из богов дал своим детям подобный камень. Все народы распорядились ими по-разному. Одни выставили артефакты в храмах, другие прятали подальше. А уж сейчас не знаю, куда делись камни. Наш народ сохранил сокровище.

– А искры…

– Частицы божественной сущности, душа артефакта.

Больше я ничего не стала спрашивать. Следовало обдумать эти сведения.

– Благодарю, леди Мара, – поклонился Фердинанд. – Для меня было честью работать с вами.

Михаэл взял череп и вышел из лаборатории.

– Договор выполнен? – уточнила я.

– Ну, разумеется! Не смею больше настаивать на вашем присутствии в лабораториях. Отдыхайте, развлекайтесь, чувствуйте себя как дома. А сейчас я хотел бы пригласить вас на небольшую прогулку по острову.

Я согласилась. Разумеется, леди Флориана увязалась за нами. Когда мы вышли из ворот, нас догнали Ал с Михаэлом.

– Господин Роману не согласился? – спросил Фердинанд.

Бородач молча покачал головой.

– Леди Мара, ваш друг здоров? – уточнил герцог. – Он почти не выходит из своей комнаты…

– Здоров, здоров, – махнула костяной ручкой Флориана. – Просто боится голодных зомби и коварных некромантов…

– Ну что ж, тогда будем считать, все в сборе, – улыбнулся Фердинанд. – Господин Лэйариел не в счет, он не покинет библиотеку, такой увлеченный юноша… У меня есть небольшой сюрприз для уважаемого Ала. Но сначала хочу показать вам Мертвый остров во всей красе.

Оказалось, что вокруг замка раскинулось большое селение. Каменные дома, узкие улочки, вымощенные булыжником – разумеется, все черное. Здесь было чистенько, но очень уж угрюмо.

Зато жители тут были веселыми и гостеприимными. На фоне траурных одеяний улыбчивые румяные лица выглядели несколько странно.

Герцога здесь любили, радостно приветствовали, а нас разглядывали с искренним интересом. Каждый норовил зазвать в гости, поговорить, угостить чем-нибудь или хотя бы посмотреть издали. Вскоре улицы были полны народу – словно на остров прибыл знаменитый бард или сам император.

– Простите им невинное любопытство, – в улыбке Фердинанда чувствовалась печаль. – Такова цена вынужденного отшельничества. Мои подданные давно уже не видели новых лиц.

– Сколько жителей на Мертвом острове? – спросила я.

– Восемьсот семьдесят три и пять личей.

Ал оглядывался по сторонам:

– А почему так мало детей?

– Мы вынуждены ограничить деторождение, иначе остров окажется перенаселен. Некроманты живут слишком долго.

– Да не больно-то хочется им детей делать, – без обиняков брякнула леди Флориана. – Представляешь, малыш: жить тысячу лет и видеть вокруг одни и те же рожи. Да от любой красотки затошнит за такой срок!

Герцог кивнул:

– Плата за долгую жизнь – одиночество…

Михаэл метнул в меня выразительный взгляд. Правда, я так и не поняла, что некромант хотел им сказать.

– Здесь, как и в замке, всю работу выполняют зомби, – рассказывал между тем Фердинанд.

И правда, мертвецы подметали улицы, суетились во дворах, подстригали кусты в палисадниках.

– Чем же тогда занимаются живые? – хмыкнул Ал. – Неудивительно, что им скучно.

– Ну что вы! – возразил герцог. – Грубая работа – не единственное занятие на свете. Всегда можно найти себе дело по душе. Я покажу. Не желаете ли зайти хоть в этот дом?

Хозяева с восторгом приветствовали нас, провели в просторный зал, где пахло красками. Вокруг стояли какие-то приспособления, закрытые черными платками.

– Это Адриан и Катарина, – представил герцог хозяев дома. – Они художники.

Миловидная молодая женщина сдернула один из платков, под которым оказалась картина. На полотне был изображен пейзаж Мертвого острова. Мы сдержанно похвалили, лица хозяев расцвели улыбками.

– Я, конечно, не знаток, – шепнул мне Ал, когда мы вышли из дома, – но сдается мне, добавь они к черной краске еще несколько цветов, картины б только выиграли.

Следующий дом встретил нас звуками марша – здесь жили музыканты. Потом мы посетили жилища поэтов, ученых, скульпторов, философов…

– Вот так живут некроманты Мертвого острова, – сказал Фердинанд. – А теперь пойдемте дальше. Хочу показать наши фермы.

Мы покинули гостеприимное селение и зашагали по ровной дороге к низким деревянным строениям. Вскоре Фердинанд демонстрировал нам островное хозяйство: коровники, овчарни, птичники. Здесь, как и везде, трудились только зомби. Вокруг царила идеальная чистота, а животные были странно молчаливы и безразличны.

– Что это они у вас какие-то мрачные? – хохотнул Ал.

И правда, на коровьих мордах застыло выражение безысходности, взгляд овец был удивительно осмысленным и печальным, а куры, казалось, все время хмурились.

– Животные лучше людей чувствуют запахи. Да и интуиция у них сильнее развита, – ответил Фердинанд. – Они ощущают присутствие смерти и сами ждут ее.