Я же большую часть времени проводил, изучая книги о магии, если не помогал орке или не занимался с Чернобрюхом. Лис затворником сидел в каюте, изредка поднимаясь на палубу, и только в том случае, если кто-нибудь из нас был рядом. Вор небезосновательно опасался гнева моряков. Хотя за его здоровье больше волновались мы, Роману же беспокоила только сохранность изумруда.

Этот мортов камень частенько занимал мои мысли. Он ставил всю нашу кампанию под угрозу. Я пытался придумать способ изучить его, но ничего в голову так и не пришло. Поэтому я укоренился во мнении, что от изумруда следует просто избавиться, как только подвернется возможность.

Помимо всего прочего, я вспомнил про свиток с древними орочьими закорючками – ведь мы шли к острову, который был прародиной орков. Пришлось напомнить Маре об ее обещании. Зеленая долго пыталась отнекиваться, говоря, что ей не до свитка, что тренировки гораздо важнее. Но в конце концов сдалась под моим напором и согласилась закончить перевод до того, как мы прибудем на остров Белиона. Решающим аргументом стало то, что на родине ее предков любые сведения, особенно шаманские закорючки, могли оказаться спасительными.

К концу седьмого дня плаванья мы услышали долгожданный крик из вороньего гнезда: «Земля прямо по курсу!».

– Готовьтесь, нелюди! Скоро на сушу. И не вздумайте, сожри вас акула, притащить за собой еще кого-нибудь! Корабль не портовая шлюха – всех не вместит, – заявил Бобо.

Судя по карте, остров Белиона был самым большим в Диком архипелаге. Но я удивился тому, что постепенно вырастало на горизонте. Дом бога войны оказался в несколько раз больше любого из ранее виденных нами островов.

– Две недели нам может не хватить, ждите три, – сказал я капитану.

Бобо не стал спорить. Простоять на якоре лишних семь дней проблемой для него не было. Еще на острове некромантов мы пополнили трюмы провизией.

Вскоре уже собирали вещи. На этот раз Мара решила снова взять фламберг. Заплечные мешки вышли тяжелее, чем обычно – по большей части из-за провизии. Собираясь, мы всегда брали с собой паек с расчетом, что проведем на острове все оговоренное время. Ведь не факт, что там, куда мы направлялись, будет возможность охотиться или находить съедобные растения.

Мы уселись в шлюпку.

– Чуть не забыла, – пробормотала орка и протянула мне свиток. – Я перевела шаманские письмена.

Я аккуратно взял бумагу, запихнул ее в свой мешок.

– Я с вами, – заявил Ал, запрыгивая в лодку. – Не сидеть же на корабле, когда друзья рискуют жизнью.

– Лишний меч никогда не помешает, – согласилась Мара.

– Три недели, нелюди! – напомнил Бобо. – Ни днем больше!

Матросы спустили шлюпку.

Берег медленно приближался, вместе с этим деревья виденного нами леса поднимались все выше. Это были поистине исполины, высотой не меньше трех десятков ярдов. До нижних веток даже Мара не смогла бы допрыгнуть.

– Куда теперь? – спросил Ал, когда мы оказались на земле.

– В лес, пройдем остров насквозь, – ответил я.

Воин только пожал плечами и двинулся за нами. Он не стал спрашивать, зачем мы здесь и что вообще ищем. Я был ему за это благодарен.

Как только мы приблизились к кромке леса, произошло сразу несколько событий. Сначала из травы поднялась змея, длиной ярда в полтора, не меньше. Не успели мы испугаться, как на нее спикировал орел, раза в два превосходивший размерами своих сородичей с материка. Птица не смогла подняться в воздух с добычей в когтях, но не из-за веса змеи: с нижних веток на орла прыгнула крупная пума. Сжав в зубах еще бьющееся в агонии птичье тело, кошка попыталась шмыгнуть в лес, но была убита одним безжалостным ударом огромной когтистой лапы.

Из тени деревьев вышел медведь. Увидев нас, зверь встал на дыбы. Никогда в жизни не видел настолько крупных особей. Медведь возвышался над землей на все шесть ярдов.

– Спокойно, – остановил я друзей, схватившихся за оружие. – Я поговорю с ним.

Сделав шаг вперед, я попытался обратиться к животному. Медведь еще раз взглянул на нас, коротко рыкнул, успокоился, поднял добычу – тело пумы, и ушел.

– Он что-то сказал? – полюбопытствовала орка.

– Да, – медленно поворачиваясь, ответил я. – Что не собирается иметь дело с такими слабаками, как мы.

Кроны гигантских деревьев смыкались над нашими головами, погружая лес в сумрак. Травы, папоротники вздымались по пояс, цеплялись за ноги, мешали продвигаться вперед. Вокруг стояли колючие кустарники, меж стволами вился ядовитый плющ, образовывая зеленые стены. Чаща была почти непроходимой.

Лэй, как обычно, пошел впереди, заговорил с духами растений, прося дать нам дорогу. Но после нескольких попыток ушастый сдался:

– Они не желают вступать в беседу и уж тем более помогать нам. Говорят, что слабаки должны умереть.

– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнулась я, доставая пятипалый. Использовать Пламенеющий для рубки веток показалось мне кощунством.

Мы с Алом пошли впереди, прокладывая путь мечами. За нами шел Роману, поглаживая внутренний карман и бормоча хвалебную молитву Белиону – наверное, вор думал, что бог войны обрадуется лести и пощадит нас. Шествие замыкал эльф, оглядываясь по сторонам и держа наготове боевое заклятие.

Лэй недаром был начеку: нас без конца кто-нибудь пытался атаковать. Все обитатели этого леса, включая мелких зверьков, птиц и даже насекомых, были на редкость злобными и воинственными. Белки прыгали на нас прямо с веток, норовя укусить. Мы с Алом прикрывались от рыжих бестий щитами, а ушастик отбрасывал их слабенькими воздушными ударами – убивать животных без крайней необходимости ему мешал эльфийский кодекс чести. Под ноги то и дело бросались лисы, еноты, даже кролики, пытались впиться зубами в сапог. Я тоже старалась не причинять зверькам зла, но не всегда могла рассчитать силу удара. Не знаю уж, сколько лесных жителей нашли смерть под моей подошвой.

– Не понимаю! – выругался Ал, отпинывая очередного пушистого самоубийцу. – Здесь что, эпидемия бешенства?

– Нет, они не бешеные, – ответила я, быстро принимая на щит озверело верещавшую белку. – Скорее, безумные…

Поведением зверьки и вправду напоминали рогворков – орочьих воинов, которые идут в бой одурманенными.

– Ага, понятно, видно, созрел урожай их любимых грибов, – пробормотал друг.

– Смотрите! – сказал Лэй, останавливаясь.

Из-за деревьев была видна просторная поляна, на которой паслось семейство оленей: высокий, мощный самец, голова которого была увенчана короной ветвистых рогов, изящная самка и маленький, неуклюжий еще олененок.

– Красиво, конечно, но нам некогда ими любоваться, – прошептала я.

– Я не про то. Смотри на траву, – едва слышно ответил Лэй. – Она растет на глазах…